Влюбленный герцог - Фоули Гэлен (читаем бесплатно книги полностью .txt) 📗
— Что? — спросил он с виноватым видом.
— Если это исходит от Колдфелла, значит, здесь ловушка.
— Ну разумеется, — пробормотал он, потирая затылок и смущенно засмеявшись. Он низко опустил голову. — Господи, как мне трудно сказать это вам!
Она побледнела.
— Он ведь не просит вас снова рисковать своей жизнью…
— Нет, ничего подобного. — Он с трудом сглотнул. — Я хочу, чтобы вы знали, что это ничего не значит. Просто… — Он замолчал.
— Роберт?
Он глубоко вздохнул, явно собираясь с духом.
— Он хочет, чтобы я женился на его дочери Джульет. И я согласился.
Хоук не мог заставить себя посмотреть на потрясенную Белинду. Глаза у нее остекленели, краска сбежала с лица.
Она опустилась на первый попавшийся стул, устремив взгляд в никуда.
Он шагнул к ней.
— Прошу вас, поймите меня правильно. Люблю я только вас. Когда-то же я должен жениться.
Глаза ее казались огромными, и они становились все темнее и темнее, но когда она заговорила, голос ее прозвучал еле слышно.
— Та маленькая глухая девушка?
— Да. Других наследников у Колдфелла нет. Его дочь должна родить сына до того, как он умрет, иначе его титул вернется к королю. — Он склонился над ее стулом. — Колдфеллу просто нужен кто-то, кто будет заботиться о его дочери. Белинда…
От шороха ее шелковых юбок сердце у него замерло. Она встала, скользнула мимо него, и он замолчал.
— Она ровесница Джасинды.
— Это ничего не значит. Мое отношение к леди Джульет будет почти братским. Я люблю только вас, и только вы мне нужны. Только вы рождаете во мне вдохновение. Вы мне ровня. Я знаю, что вы понимаете мое положение, Бел. Мне нужен сын, наследник.
— Сын, Роберт? Что мне сказать? Ведь не аист же его принесет! — воскликнула Белинда.
— Не можете же вы ревновать меня к ней?
— Почему этот хитрый старик не оставит вас в покое? Что, если это какой-то трюк?
— Это не трюк. Я только что получил письмо от лорда Ливерпуля-, в котором подтверждается мое назначение.
— Подтверждается? Так, значит, вы знаете об этом уже… сколько же времени? И вы. ничего мне не сказали? Сколько времени, Роберт? — требовательно и гневно спросила она.
— Несколько дней, — с трудом проговорил он.
Сверкнув глазами, она подошла к его письменному столу и принялась сердито рыться в бумагах, пока не нашла официального сообщения от премьер-министра. Хоук заметил, что руки у нее дрожат. Он отвернулся.
— «Каслрей собирается впасть в очередную депрессию, — прочла она вслух. — Нам нужно, чтобы у нас под рукой был человек твердый и хладнокровный…»
И вдруг, словно утратив интерес к письму, она швырнула его на стол и подошла к окну.
— Я знала, что это произойдет, — прошептала она помертвевшими губами. — Я ждала этого.
Он хотел шагнуть туда, где на фоне окна вырисовывался ее стройный силуэт, но передумал.
— Вы должны жениться на ней, чтобы это назначение осталось за вами? — спросила она, стараясь, чтобы голос ее звучал нейтрально. Она все еще стояла к нему спиной.
Охваченный болью, он смотрел, как она страдает; когда он заговорил, слова давались ему с трудом.
— Я думаю, мы с вами оба знаем — дело не просто в моем назначении, дорогая. Даже если бы я отказался от этой возможности, проблема от этого не исчезла бы. В конце концов, я обязан жениться в соответствии со своим положением. Так разве я не должен при этом принести пользу своей стране, если мне предоставляют такую возможность?
Последовало долгое тяжелое молчание.
— Такая возможность бывает раз в жизни, Роберт, — произнесла она наконец. — Может быть, это ваша судьба. Поздравляю вас. Я уверена, вы будете служить своей стране с присущим вам мастерством. — Она повернулась, ее тонкое лицо превратилось в суровую маску. — Единственное, что нам теперь остается, — это проститься.
, — Нет, — возразил он, делая к ней неуверенный шаг.
— Что же тогда? — Лицо ее исказилось от гнева. — Что мы вообще здесь делаем? Прячемся от общества и дам-патронесс? Господи Боже, — воскликнула она, не в силах скрыть боль, — я люблю человека, который меня стыдится!
— Это неправда…
— Это правда. Вы стыдитесь меня так же, как стыдились своей матери. Для вас я всегда была шлюхой и останусь ею навечно.
— Это ложь! — рявкнул он с таким негодованием, что она отшатнулась. — Я тысячу раз говорил, что люблю вас!
— Да. И это придает вашему решению изрядную странность. — Она пристально посмотрела на него, потом взмахнула рукой и направилась через всю комнату к двери. — До свидания, Хоуксклиф. Я возвращаюсь в Лондон.
Когда она проходила мимо, он схватил ее за руку.
— Нет! — вскричал он.
Она взглянула на его пальцы, вцепившиеся в ее локоть, а потом смерила его негодующим взглядом.
— Не… не прикасайтесь ко мне!
— Вы не уедете.
— Вы мне не хозяин и не господин. — Она резко вырвала руку. — Я заеду в Найт-Хаус за своими вещами, когда вас не будет дома. В конце концов, я их заработала.
— Куда вы пойдете? Что вы будете делать? — сердито спросил он, возвышаясь над ней, словно пытался ее припугнуть. — Вам ни к чему возвращаться без меня.
Она вызывающе смотрела на него, глаза ее метали синие искры.
— Меня примет Харриет. Я найду себе нового покровителя…
— Только через мой труп!
Она улыбнулась с ледяным спокойствием.
— Неужели вам не все равно, если я окажусь в объятиях другого? Прощайте, Роберт!
— Вы не вернетесь к Харриет, — пробурчал он сквозь стиснутые зубы. — Оставьте меня, если вы намерены это сделать, но я запрещаю вам возвращаться к жизни… к жизни шлюхи. Я дам вам столько денег, сколько понадобится…
— Мне не нужны ваши деньги! — выкрикнула она, отталкивая его, когда он шагнул к ней. — Как вы смеете? Или вы не в состоянии ничего понять?
Она резко повернулась к двери, но он снова схватил ее за руку. Она застонала в бессильной ярости, а он взял ее за плечи, бормоча какие-то бессмысленные слова, приходя в отчаяние оттого, что не может ее успокоить.
— Выслушайте меня! — крикнул он наконец, тряхнув ее за плечи.
— Пустите!
— Вы мне нужны, — умолял он низким, дрожащим голосом. — Не уходите. Вы единственный человек, который меня понимает. Вы мой самый лучший друг, Бел…
— Тогда как же вы можете так обращаться со мной? — прошептала она со слезами на глазах. Внезапно она перестала сопротивляться и прижала руку к губам, чтобы заглушить плач.
— Ах ты Господи! — прошептал он, не веря, что она ускользает от него. Охваченный смертельным ужасом, он все же заставил себя разжать руки, отпустить ее нежные плечи, хотя земля уходила у него из-под ног. Он терял ее и, судя по всему, не мог это исправить. Когда он хотел коснуться ее волос, она отшатнулась.
— Ну же, Бел. Перестаньте.
— Позвольте мне уехать. Я понимаю, вы не можете жениться на мне. Я и не прошу вас об этом. Но вы не должны требовать от меня, чтобы я еще больше себя обесчестила. Пожалуйста, если вы меня любите, Роберт, позвольте мне уехать. Да, я всего лишь куртизанка, но у меня есть свои принципы. И я должна придерживаться их, иначе я потеряю себя. Благодаря вам, вашей любви я наконец-то обрела себя. Уж лучше потеряю то, что у нас есть, чем превращу это в нечто постыдное. Я не могу снова стать той, которой стыдятся. Простите меня.
— Мне казалось, что вы меня любите.
— Если вы намерены жениться на ней, сделайте это с присущим вам благородством. Постарайтесь любить ее, Роберт.
— Я люблю вас, — проворчал он.
Он хотел прикоснуться к ней, но она вырвалась и выбежала из кабинета, подавляя рыдание.
— Белинда!
Хоук вышел вслед за ней и увидел, что она бежит по коридору.
— Белинда!
Она, не оглядываясь, торопливо взбегала по лестнице. Шорох шелковых юбок не мог заглушить ее рыданий.
Он устремился за ней, но ее слова застряли в его сердце, как крючок, и рвали его, пока не пошла кровь. Он остановился, ничего не видя от смятения, чувства утраты и неверия в эту утрату. Он еще раз позвал ее по имени, но она не отозвалась, и он так стукнул кулаком в дверь кабинета, что она раскололась с громким треском. Он прислонился к дверному косяку и провел руками по волосам, крепко зажмурив глаза.
