Самый неподходящий мужчина - Беверли Джо (полная версия книги .TXT) 📗

— Не помню, чтобы давала вам разрешение читать мое завещание, лорд Родгар.

— Верно, но мне важно знать, за кем следующим присматривать.

— Только не за Фитцем. — Его брови слегка приподнялись, но она не смутилась из-за уменьшительного имени. — И не за Мейзи, и не за Дженивой. Следует ли мне присматривать за вами, милорд?

Он улыбнулся:

— Всегда, но я не подсыплю яд в ваше вино, дабы повесить на себя такое бремя.

Ей надоели недомолвки и споры. — Милорд, позор Фитцроджера действительно так ужасен, как он думает?

Он посмотрел на нее:

— Его застали на месте преступления с женой брата. Во время последовавшей драки его брат получил удар по голове, после которого он стал подвержен непредсказуемым приступам ярости.

— Ему было пятнадцать лет, а ей, должно быть, гораздо больше.

— Двадцать пять, полагаю.

— Разве это в некотором смысле не оправдывает его?

— Моя дорогая, мы вешаем пятнадцатилетних за кражу хлеба. Многие считают правильным отсекать дурную поросль молодой.

— Военная карьера Фитца доказывает, что он не дурная поросль.

— Для многих он остается подозрительной личностью. Быть может, то, что Родгар обсуждает с ней это, означает, что он не исключает возможности их брака?

— Почему? — спросила она. — Он пользуется высоким доверием в некоторых кругах.

Маркиз подвел ее к креслу, и когда они оба сели, пояснил:

— Пять лет назад его забрали из полка в услужение к генералам и дипломатам. Мало кому известно, что он талантливый телохранитель, который спас много жизней. Порой дипломатия требует, чтобы защита и даже покушения держались в тайне. Поэтому многие считают, что он избрал легкую жизнь подальше от поля боя.

— Это несправедливо.

— Несомненно. Вы хотите его?

Она ожидала этого вопроса рано или поздно, но все равно у нее перехватило дыхание.

— Да, — ответила она. — Но он считает, что не стоит меня из-за этого скандала. Нет, думаю, это из-за увечья его брата. Головные боли, вспышки ярости. Как мне разрешить все это?

— Воробьи резвятся там, где коршуны не смеют сесть. Факты нельзя изменить.

— Нет? — Дамарис подозревала, он менял их, когда было выгодно.

Губы маркиза чуть дернулись.

— Его брат кричит о них при каждой возможности, а Фитцроджер никогда ничего не отрицает.

— Что на самом деле случилось с его невесткой?

— От вины и позора она бросилась с лестницы.

— Или была сброшена.

— Да. Но леди Лайден всюду рассказывала, что ее сын в то время спал, приняв снотворное, чтобы справиться с ужасными головными болями, которые были следствием жестокости Фитцроджера.

— О святые небеса! — Дамарис вспомнила, что говорил Фитц. — Она потеряла слишком много детей и боялась потерять еще одного. Даже если он был чудовище.

— Разве мать в состоянии разглядеть чудовище в своем ребенке?

— А разве матери обычно не любят больше младших? — возразила Дамарис, но потом вздохнула. — Бедная женщина пережила так много рождений и смертей своих детей. Возможно, она потеряла способность любить их, но держалась за того, кто казался сильным и способным выжить. — Она прямо взглянула на маркиза: — Почему вы послали меня в Чейнингс с Фитцроджером?

— Так было нужно, — сказал он, но потом слегка улыбнулся. — Вы правы. Я играл вашими жизнями. Есть у меня такая слабость. Я хотел посмотреть, что произойдет между вами, потому что вижу возможности.

— Вы хотите, чтобы мы поженились, милорд?

— Только если это к лучшему. — Он поднялся. — Когда будете в безопасности, мы обдумаем этот вопрос.

Она вскочила на ноги:

— Но как только я буду в безопасности, он уедет.

Или, вспомнила она, Эшарт расскажет об их грехе. Может ли это изменить мнение Родгара?

Он осуждает соблазнение и, подозревала Дамарис, в чем бы она ни призналась, возложит вину на Фитца. Отвернется от него. — Я люблю Фитцроджера, — заявила она прямо, защищая Фитца единственным доступным ей способом. — Я собираюсь выйти за него, что бы вы ни сказали. Таким образом, я должна оберегать его.

— К сожалению, моя дорогая, не все в наших силах. Из холла послышался нежный звон колокольчика.

— Нас зовут к обеду, — сказал он, открывая дверь и предлагая ей руку. Предупреждая ее возражения, маркиз заметил: — Мы должны есть, если хотим быть сильными.

Трапеза прошла сносно благодаря болтовне леди Талии и любезному содействию Дженивы. Им удалось заставить Дамарис немного поесть и даже вставить в разговор несколько реплик. Эшарт был задумчивым, а Фитц таким отстраненным, что казалось, будто его и вовсе здесь нет.

После обеда Родгар и Эшарт отправились готовиться к аудиенции у короля, а дамы стали пить чай. Фитцроджер не присоединился к ним.

Перед уходом оба маркиза зашли в гостиную, и Дамарис была потрясена. Она видела и того, и другого во всем блеске на Рождество в Родгар-Эбби, когда Эшарт был в своем светлом костюме с бриллиантовыми пуговицами. Сейчас, для частной аудиенции, их наряд был не менее впечатляющим.

Волосы Эшарта уже были напудрены за обедом, но у Родгара нет. На нем, должно быть, был парик, но искусно выполненный. Костюм у него был темно-серый, богато расшитый черным и серебряным с примесью золота, сияющего на свету. Вероятно, были и крошечные бриллианты. Он весь мерцал, а на груди поблескивал орден.

Эшарт был в темно-коричневом костюме, отделанном красным и золотым. Рубины вспыхивали в кружевах у шеи и в ухе, где он всегда носил серьгу, но редко с камнем.

Оба мужчины были при парадных шпагах.

Все полагали, что король будет милостив, но история учит, что монархи могут быть темпераментными и непредсказуемыми. Ради Дженивы Дамарис молилась, чтобы все прошло как запланировано.

Глава 20

Когда Родгар и Эшарт ушли, Фитцроджер тоже исчез. Дамы играли в карты, пряча свое напряжение за рискованными ходами и сбросами, но выдавая его постоянным поглядыванием на часы.

Прошло около двух часов, и придворные вернулись. Эшарт был настроен скептически, но все прошло хорошо. Король оказался доволен, что тайна наконец раскрылась. Он явно собирался вернуть Эшарта ко двору и даже осыпать его милостями.

Воцарилась атмосфера облегчения и радости, и Дамарис пожалела, что с ними нет Фитца, чтобы разделить ее. Потом Родгар заявил:

— Есть одна сложность. Король желает посмотреть на невесту Эшарта. Вам приказано явиться на прием завтра, Дженива.

Дженива побледнела и схватила Эшарта за руку:

— Я не готова! — Потом, как человек, хватающийся за соломинку, добавила: — У меня еще нет платья для двора.

Родгар отмахнулся от подобной мелочи:

— Здесь есть дворцовые платья, принадлежащие моей сестре Эльфе и Честити, жене моего брата Сина. Обе леди приблизительно вашей комплекции. Портнихи подгонят наряд по вашей фигуре и даже заново отделают, если пожелаете.

— За одну ночь?

— Ну разумеется.

— Но я не знаю, что подойдет! Эшарт поцеловал ей руку.

— Я в восторге от того, что вижу тебя в смятении, Дженни. Ты позволишь посоветовать тебе?

— О, конечно.

Родгар повернулся к Дамарис:

— Вам тоже нужно платье, и наденете свои рубины. Она вздрогнула:

— Мне? Зачем? Это не имеет ко мне никакого отношения.

— Вы сами находитесь в центре внимания. Лондон уже гудит о наследнице, которая не только завещала огромные суммы больницам, но и дала деньги на строительство трех новых. Это плюс слух о вашем пении означает, что вы тоже должны быть на приеме. Вы будете петь.

— Но я уже давным-давно не тренировалась.

— Уверен, что голос вас не подведет. Где Фитцроджер? — Родгар позвонил в колокольчик. Когда появился лакей, он послал его найти Фитцроджера, однако слуга сказал, что он рядом.

Фитцроджер вошел. Он был за дверью на посту и сейчас, хотя и пытался выглядеть скучающим, явно приготовился к самому худшему.

— Поторопитесь экипироваться, Фитцроджер, — сказал Родгар. — Вы тоже идете ко двору.