Король нищих - Бенцони Жюльетта (читать книги онлайн бесплатно полные версии .txt) 📗
– О какой ревности вы говорите, если здесь его окружают люди, которых он любит? Госпожа де Монбазон и короле...
– Возможно, но все-таки он уже давно привык считать вас своей собственностью, и я могу вас уверить, что Франсуа весьма недоволен вашим замужеством. Зато я просто в восторге! Став герцогиней, вы по положению будете ему равны... а Жан де Фонсом самый прелестный из всех знакомых мне мужчин.
Франсуа действительно так разгневался, что был уже не способен разобраться в собственных чувствах. В то время, когда он был близок к высшим почестям, а любовь королевы вознесла его к славе, когда его воле была покорна восхитительнейшая из любовниц, этот бесенок, напомнив Франсуа о своем существовании, заставил его сердце испытать щемящее чувство, природу которого он не мог уяснить. Самое невыносимое, наверное, состояло в том, что в своем искреннем простодушии самца, который, кстати, совсем не разбирался в тонкостях женской души, Франсуа думал, что страшный опыт, пережитый Сильви в замке Ла-Феррьер, навсегда отвратит ее от мысли о замужестве...
Однако, едва вступив на землю Франции, еще до встречи с королевой, Франсуа решил отомстить за Сильви. Взяв с собой Гансевиля, он в первый же вечер помчался на улицу Сен-Жюльен-ле-Повр. Дом Лафма стоял развороченный, с выбитыми стеклами; налицо были все признаки полного разгрома; запоздалые путники спешили мимо, бросая на него угрюмые взгляды. Лишь один человек, сидя на приступке, курил трубку, невозмутимо созерцая сорванные с петель ворота.
– Что случилось? – спросил Бофор. – Можно подумать, ураган пронесся...
– Самый страшный из ураганов: ураган народного гнева. Едва люди узнали о смерти Ришелье, сюда ринулась толпа. Мне кое-что известно: тут я был первый, и не без причины. Несколько месяцев назад я воткнул шпагу в грудь Лафма, который уцелел каким-то чудом. Вот я и пришел доделать работенку.
– Ого! – воскликнул Гансевиль, который знал почти о всех парижских происшествиях. – Уж не вы ли знаменитый капитан Кураж? Что, действуете теперь в открытую? А где ваша маска?
– Я надеваю ее только темной ночью. А вы, монсеньор, случаем не герцог де Бофор, герой парижан?
– Вы знаете меня?
– Конечно. Здесь все знают истинного внука Генриха IV. Люди очень хотели бы видеть его королем! Значит, ваша светлость, вы тоже искали Лафма?
– Да. За ним один старый должок. Куда же он делся?
– Никто ничего не знает. Он исчез, как сквозь землю провалился. Его нет ни здесь, ни в Ножане. Наверное, он сумел бежать...
– Это и требуется узнать. Если он жив и где-то скрывается, я все равно его найду. Дело идет о моей чести!
– И о моей, ваша светлость, хотя для вас это неважно. Как раз об этом я и размышлял, когда вы подъехали...
– В таком случае поделимся! Если вы что-то узнаете, сообщите мне об этом в Отель Вандом!
– А если я вам понадоблюсь, знайте, что вне главного Двора Чудес, куда заходить опасно, я под именем де Гарек привык бывать в кабаре «У двух ангелов». Каждый день я ненадолго там появляюсь в таком виде, в каком вы сейчас меня созерцаете...
Сказав это, разбойник поклонился и исчез в вечерних сумерках.
– Странный человек! – заметил Гансевиль. – Но, мне кажется, довольно приятный.
– Согласен. В любом случае он может оказаться выгодным союзником...
В ожидании, пока разыщут Лафма, Бофор со спокойной душой мог посвятить всего себя служению королеве. Теперь на «честнейшего человека Франции» легла тяжелая ответственность. Герцог де Бофор должен был неотступно охранять вверенное ему священное «сокровище» и изо всех сил гнал от себя образ Сильви, которая явно в нем больше не нуждалась. Хотя примириться с этим Бофору было мучительно трудно...
В ночь смерти короля, когда Франсуа закончил обход караулов, а королева вместе с придворными дамами удалилась в свои покои не столько для сна, сколько для молитв, он, вооружившись до зубов, устроился в прихожей маленького короля, чтобы бодрствовать у двери этого ребенка, который, как понял герцог, был ему бесконечно дорог. Людовик стал для Бофора даже дороже его матери. Время безумной любви миновало. С ближайшей зарей настанет время мужчин и чести...
Когда встала заря, вереница телег, груженных мебелью и сундуками, потянулась в Париж, чтобы перевезти королевскую семью в старый Лувр. Кортеж маленького короля и его матери двигался в окружении толпы. Герцог де Бофор, инспирировавший этот настоящий спектакль, все устроил с помпой, прекрасно понимая, как важно во все времена являть народу великолепие и силу монарха. Впереди королевской кареты, в которой сидели Анна Австрийская, ее дети, Месье и принцесса де Конде – сам герцог продолжал сердиться, – выступали солдаты французской гвардии, швейцарские гвардейцы, мушкетеры, рейтары маршала де Шомбера, конюшие королевы, телохранители и привратная стража. За ними следовали главный конюший с королевским мечом и фрейлины; пустую карету покойного короля сопровождали солдаты швейцарской королевской гвардии, шотландские гвардейцы и полк французских гвардейцев. Следом за ними ехало множество карет, всевозможных экипажей, всадников и валила толпа пеших людей. Выехавший из Сен-Жермена в полдень блестящий кортеж начинающегося нового царствования потратил более семи часов на то, чтобы добраться до Лувра посреди неописуемого восторга народа. Парижане, которые уже были готовы боготворить своего маленького короля, давно опасались, что их монархи больше никогда не пожелают жить в столице, предпочитая Парижу прелесть, простор, свежий воздух и тенистые парки Сен-Жермена. Утверждать, будто королева пришла в восторг, снова оказавшись в старом дворце, который пять лет простоял заброшенным, означало бы сказать чудовищную ложь. Она с тоской смотрела на грязные стены, потрескавшиеся потолки и пятна, оставленные повсюду холодом и сыростью.
– Неужели нам придется жить здесь? – простонала королева, медленно оглядываясь, чтобы внимательнее рассмотреть покои.
– Никто вас к этому не принуждает, сестра моя, – сказал Месье, слышавший ее слова.
– Уж не желаете ли вы предоставить нам гостеприимство в вашем роскошном доме – Отель Люксембург?
– Нет, разумеется. Мне самому едва хватает места. Но могу ли я напомнить вам, что покойный кардинал завещал королю свой дворец, находящийся поблизости? Вам вряд ли удастся найти в Париже более великолепное и более удобное для жизни пристанище.
Помрачневшее лицо Анны Австрийской сразу просияло, и она одарила деверя счастливой улыбкой.
– Вы совершенно правы, мой брат! Завтра же пошлю осмотреть дворец и принять все меры, чтобы он приличествовал королевской семье, а потом сама все проверю.
В ожидании этого надо было устраиваться в Лувре. Вельможи, владельцы особняков в Париже, разъехались по домам, а Сильви, которая, не будучи фрейлиной, не имела права занимать комнату в тесных покоях королевы, вернулась на улицу Турнель, где ее приняли с радостью. Здесь она нашла приехавшую с мадемуазель д'Отфор Жаннету, которая, плача от счастья, упала в объятия Сильви. Впервые за пять лет «семья» шевалье де Рагенэля опять собралась в полном составе и праздновала это событие далеко за полночь.
Внезапное головокружительное возвышение де Бофора не удивляло Персеваля.
– Я знал, что Вандомы вернулись. Герцог Сезар уже несколько дней находится в Париже, а предместье Сент-Оноре заполняют громовые раскаты его голоса и голоса его друзей-англичан, которых он притащил с собой. Он слегка поторопился, так как король еще был жив. Герцог Сезар заявляет, что приехал требовать, чтобы ему отдали управление Бретанью, столь дорогой его сердцу. О, я понимаю, герцог радуется возвращению в столицу после семнадцати лет изгнания, но благоразумнее было бы вести себя чуть скромнее.
– Если его светлость Франсуа станет управлять государственными делами, – заметил Корантен, вернувшийся из погреба и слышавший разговор, – то герцог Сезар был бы не прав, если стал бы церемониться: он получит все, чего хочет! Его светлость Франсуа всегда очень любил отца. Он даже хотел отправиться в Бастилию вместо герцога Сезара.
