Грешный любовник - Росс Джулия (читать книги полные TXT) 📗
– Конечно, для меня пожертвовать собой всего лишь милый способ поупражняться в самоуничижении, – заверил Дав. – Но я не готов принести в жертву Сильвию. В данный момент она занята поиском улик, на основании которых меня можно повесить. И если она не сумеет ничего найти, то, полагаю, герцог вполне способен что-нибудь создать. У тебя есть какие-нибудь предложения?
– Люби ее. Твоя любовь свяжет ее, обеспечит ее преданность, что бы она там о тебе ни думала.
– Будучи человеком, в должной мере наделенным смирением, но не слишком обремененным скромностью, я примерно так и думал. Она стала моей любовницей, но по-прежнему намерена предать меня.
– Тогда соблазни ее снова, соблазняй до тех пор, пока все сомнения не будут разбиты в куски перед лицом ее страсти. Если ты не станешь сдерживаться, она превратится в твою рабыню. – Мег улыбнулась ему.
– Полагаю, ты не ждешь от меня подобающего ответа? Ты источала пламя, на которое летел мотылек, Мег.
– И таким образом мы истребили друг друга? Я больше не влюблена в тебя, Дав. – Мег отхлебнула вина. Губы ее окрасились красным и показались окровавленными. Улыбка ее превратилась в кривую усмешку. – Но умоляю вас хранить тайну. Моя репутация слишком сильно пострадает, если о ней прознают в свете.
– Найди себе мужчину, достойного твоей любви, Мег, кого-то, кто по-настоящему стал бы тебе ровней.
– Коли уж я отослала Хартшема прочь, может, мне стоит позаигрывать с Ивширом? – Она отвернулась, чтобы скрыть свои истинные чувства. – Возможно, герцога удастся убедить оставить его безумную затею.
– Очень сомневаюсь, что на уме у него сейчас флирт. Его милость занят – шпаги полирует.
– Потому что нет ничего лучше хорошей, шумной, потной драки для умиротворения растревоженной мужской души? Ну, дуэль по крайней мере поможет вам избавиться от дурной крови – той, что вам вечно в голову ударяет.
– Увы, Мег, речь идет о настоящей крови и настоящей ненависти. Никто из нас не заслуживает смерти, и менее всего Ившир.
Тонкие морщины прорезали ее прекрасный лоб.
– А ты не очень хорошо владеешь шпагой, чтобы в ходе дуэли загнать его в безвыходное положение, и поговорить с ним, заставить образумиться?
– Возможно. И такой опыт вполне может иметь смертельный исход.
– Но тогда, кроме как бросить моего агнца львам, что же я могу сделать?
Он наклонился и поцеловал ее.
– Мне бы очень хотелось увидеть своего секретаря одетым как подобает леди. Пришли платья в мой городской дом.
Мег так удивилась, что даже рассмеялась.
– Неужели она наденет их?
Возле самой двери он отвесил ей поклон, позволив себе вложить в движение чуть больше не лишенной остроумия изысканности, отчего менее стойкая женщина непременно упала бы в обморок.
– Она их наденет, – заверил он. – И дорого же мне все обойдется!
Дав вернулся домой поздно в глубокой задумчивости. От холодного моросящего дождя мокрые тротуары отсвечивали в уличных фонарях, масло которых издавало шипение. Господи, как же надоела зима!
– Мне бы так хотелось, чтобы стало тепло, – произнес он, обращаясь к масляному фонарю, который чадил возле его входной двери. – Мне бы так хотелось яркого солнца. Мне бы так хотелось вести добродетельную жизнь, с чистой совестью и без всяких интриг.
В доме царила тишина. Все домочадцы, повинуясь его приказу, давно легли спать.
«Но я не делаю ничего такого, за что меня можно повесить».
Это была правда. Однако он делал вещи, из-за которых лондонское общество могло отвернуться от него, тем самым лишив средств к существованию, не говоря уже о благотворительных пожертвованиях для Сент-Джонса. Конечно, дамы будут в шоке, но эротические брошюры – отнюдь не самое ужасное среди прочих дискредитирующих его занятий.
Он стянул с себя влажную шляпу и взлетел вверх по лестнице, перескакивая черездве ступеньки. В сонном коридоре стояла тишина и пахло воском, которым натерли пол. Узкая полоска света из-под двери его спальни отсвечивала на деревянном полу.
Берта? Вряд ли, после того случая! А значит...
Он открыл дверь.
Она повернулась лицом к нему. Словно удар грома раздался в комнате.
– А, – промолвил он. – Так мы продолжаем играть в наши игры?
Мерцающая и струящаяся в свете свечей тончайшая серебристая ткань сзади ниспадала с плеч, спереди же образовывала складки, переходя в длинный лиф, украшенный крошечными, расшитыми жемчугом бантиками. В глубоком вырезе сверкала белизной ее кожа, поднимались нежные округлости грудей. Сияющее золото волос изображало высокую прическу, открывавшую белое лицо и лазуритовые глаза, сейчас мятежно-темные.
Сладостная дрожь прошла по его телу, и кровь горячо прилила к паху.
– Я стала счастливой обладательницей нескольких платьев, – уведомила Сильвия. – Вы действительно не догадывались, что я их сразу же все и перемеряю?
Коробки прибыли ранее тем же вечером.
«Мой дорогой мистер Уайт, —гласила записка Мег. – Мистер Давенби, будучи в расстроенных чувствах, поделился вашей тайной с дружественно расположенной к нему особой, которая определенно не скажет о том ни одной душе. Эта дружественно расположенная особа и очарована, и заинтригована одновременно, но осмеливается предположить, что, если в ваши намерения и в самом деле входит поработить его и раскрыть его тайны, вы обнаружите, что этот подарок гораздо эффективнее панталон. Мег Грэнхем».
С помощью Берты она распаковала коробки, и на свет явились темно-синий атлас и парча цвета слоновой кости, ярко-желтый, как лютик, шелк и серебристый тюль. Мерцающий каскад роскошных тканей обрушился ей на колени, в то время как француженка, восторженно восклицая, вынимала платье за платьем. В другой коробке лежали нижние юбки, корсеты, веера, чулки и туфли...
Она достаточно повидала в жизни, чтобы понимать, что наступает момент, когда невозможно уйти от своей судьбы.
Ароматизированная ванна. Душистая пудра. Чуточку румян на бледные щеки и губы, которые дрожали от чудовищной гнусности того, что она сейчас делала. Чуточку духов на шею и между грудей, на сгибы локтей и между ног. Нижняя сорочка с кружевной отделкой на рукавах. Корсет, старательно затянутый Бертой, чтобы талия казалась осиной. Нижнее платье, верхнее платье, тщательно расправленные складки. Подвязки из синей ленты, с крошечными букетиками шелковых фиалок, повязанные выше колена. Укладывание волос, зачесанных наверх, на которые затем водружается словно игрушечный кружевной чепец с длинными лентами.
И, наконец, серебряные туфельки с нежно-розовыми розетками и красными каблуками. Изящные туфельки сирены.
Графиня Сильвия Джорджиана де Монтеврэ смотрела на нее из зеркала. Ей и прежде приходилось использовать такую оболочку, для того чтобы завлекать мужчин и выведывать их тайны.
Дав, может, и простит ей шпионство. Возможно, он даже простит ей предательство, ее работу на Ившира. Но простит ли он когда-нибудь ей это?
Он закрыл дверь. Парик обрамлял его лицо, и, как всегда, бросался в глаза поразительный контраст между его смуглой кожей и официальным модным лоском. Не отрывая от нее взгляда, Дав открыл табакерку и элегантно взял понюшку.
– Мне и в голову не приходило, что такие платья могут тебя чем-то огорчить, – предположил он. – Хотя результат великолепный.
Корсет сжимал ребра так, что было трудно дышать. Она совершенно забыла, как тяжел шлейф и как вес его давит на плечи, забыла про то, что ее руки, втиснутые в узкие рукава, не могут теперь подняться выше плеч. Но только броня платья, и корсета, и нижних юбок сделает задуманное возможным.
– Вы попросили леди Грэнхем прислать платья? – осведомилась она.
– Так как нам предстоит дуэль, мадам, мне показалось, что будет только справедливо, если я предоставлю вам выбор оружия. Вы ведь могли не принимать подарка.
