Неисправимый грешник - Хантер Мэдлин (читать книги полностью .TXT) 📗

Почти ослепнув от горя, он огляделся вокруг. Он смог различить лишь едва заметные фигурки вдалеке. Позвать на помощь было некого. Он еще раз взревел, затем повер­нул Флер на бок и попытался выдавить из нее воду.

Она не подавала признаков жизни. Далте повернул ее и стал нажимать ей на спину. Изо рта Флер хлынула вода.

Лишь тогда он увидел кровь. Она сочилась среди волос. Данте нагнулся пониже и разглядел на затылке рану.

Внезапно им овладела нечеловеческая ярость. Через не­сколько мгновений она ушла, сменившись холодной реши­мостью.

Он убьет любого, кто это сделал, даже если она выжи­вет. Если же она погибнет, он заставит умирать этого по­донка медленной смертью.

Он вдруг услышал звук, похожий на кашель. По телу Флер пробежали конвульсии. Данте снова перевернул ее на бок и выдавил еще немного воды из ее рта.

Приложив ладонь к ее лицу, он ощутил подобие тепла.

– Очнись, дорогая. Посмотри на меня.

Ее ресницы дрогнули. Тело шевельнулось. Затем при­поднялись веки. Какое-то время ее глаза казались невидя­щими, затем ее взгляд сфокусировался на нем.

– Данте…

– Не разговаривай. Не двигайся. – Он освободил Флер от плаща. Затем стянул с себя сюртук и подоткнул под нее. Он чуть не разрыдался от облегчения. Его удержала мысль, что нужно немедленно позаботиться о Флер. Только сей­час он осознал, что он мог потерять.

На ближайшей дорожке появился экипаж. Встав на ко­лени, Данте поднял Флер. Его тянуло к земле, но он знал, что, если потребуется, он способен нести ее целую милю.

Он направился со своей ношей вдоль пруда, крича, что­бы экипаж остановился.

– Ты должен успокоиться, прежде чем идти к ней, —сказал Леклер. Они мерили шагами гостиную Флер, пока врач осматривал ее в спальне. – Она не должна видеть тебя такого.

– Какого?

– С яростью в глазах, готового убить.

Данте подошел к каминной полке, взял в руку фарфо­ровую фигурку и стал ее рассматривать.

Брат не прав. Ему не нужно успокаиваться. Он никогда в жизни не был более спокоен.

– Это будет не убийство. Бершар скоро возвратится и скажет мне, где я могу его найти.

– Вызвать на дуэль такого, как Фартингстоун, равно­ сильно убийству. Ты даже не уверен, что это он…

– Меньше всего я хочу, чтобы ты именно сегодня чи­тал мне нотации. Я знаю, что это он организовал. Если бы на ее месте оказалась твоя жена, ты не был бы столь бес­страстным. Если ты пришел для того, чтобы отговаривать меня, то лучше уйди.

Верджил сел в кресло возле секретера Флер.

– Приношу извинения. Разумеется, ты можешь посту­пить с этим человеком так, как считаешь нужным. – Он сделал паузу. – Я не бесстрастный, Данте. Я был в таком же положении, как и ты, когда женщина, которую я любил, оказалась в опасности. Я смог вызвать на дуэль человека от имени другого, но моя совесть не была совершенно чиста…

Данте скрестил руки и посмотрел на холодный камин. Верджил говорил о той дуэли, которая произошла во имя защиты чести их мертвого старшего брата. Эту тему они ни­когда не обсуждали.

Это было щедрое признание, не свойственное Верджилу. Оно притупило раздражение Данте.

– У Фартингстоуна был человек, который следил за ней, – сказал Данте в попытке убедить брата. – Он знал, что она гуляла в парке по утрам. Однажды я видел этого человека, да и Фартингстоун рассказал мне достаточно о ее передвижениях, чтобы я мог сделать вывод, что он хо­дил за ней довольно долго.

– Ты знаешь, для чего он следил за ней?

– Чтобы собрать доказательства о том, что она недее­способна. – Данте покачал головой. – Лучше бы он добил тогда меня… Когда я думаю о том, как близка она была… всего несколько минут, и…

– Не думай об этом. Ее жизнь сейчас в безопасности, и это самое главное. – Верджил поднялся и подошел к ками­ну. – Однако что ты имеешь в виду, когда говоришь, что лучше бы он добил тебя?

Раньше чем Данте успел ответить, дверь распахнулась, и на пороге появился Адриан Бершар.

– Где этот подонок? – обрушился на него Данте.

– Его нет в Лондоне. Слуга сказал, что он уехал в свой дом в Эссекс.

– Похоже, тебе придется дожидаться встречи с ним, – сказал Верджил.

– Я хочу знать, когда он вернется в Лондон. Хочу быть уверенным в том, что он не окажется рядом с Флер до того момента, как я увижусь с ним.

– Я знаю одного добропорядочного человека, кото­рый сможет понаблюдать за домом в Эссексе, если ты хочешь, – сказал Адриан. – Как только Фартингстоун со­берется оттуда уезжать, он даст нам знать.

– Нет ли у тебя еще одного доброго малого, который мог бы взять под наблюдение Сиддела?

– Это можно устроить.

– Сиддел? А какое отношение он имеет к этому делу? —удивленно спросил Верджил. – И что это за история о том, будто кто-то пытался тебя убить? Когда это случилось и по­ чему мне об этом никто не сказал?

– Спроси Сент-Джона, – пробормотал Данте. В это время открылась дверь из спальни Флер, и вышел врач.

Верджил двинулся по коридору с таким выражением лица, по которому можно было догадаться, что Сент-Джо­на ожидает суровый допрос.

– Я не больна, Данте.

– Ты перенесла шок, и тебе необходим отдых.

Флер откинулась на подушки, терпеливо позволив ему подоткнуть покрывало.

У нее не было желания спорить с ним. В конце концов, он спас ей жизнь. На его лице читалось выражение обеспо­коенности, когда он вошел в спальню, прогнал Шарлотту и возложил все обязанности сиделки на себя.

Он был предельно любезен и даже не заикнулся о том, что ему не пришлось бы ее спасать, если бы она пошла в парк в чьем-то сопровождении.

Но пожалуй, не спорила она главным образом потому, что была напугана и сделалась послушной. Призрак смер­ти дышал ей в спину и, похоже, отказывался этим удовле­твориться.

– Я буду отдыхать, если ты считаешь, что это нужно, но вряд ли я засну. Ты не мог бы попросить Шарлотту сно­ва прийти ко мне?

– Я останусь с тобой, если тебе не хочется быть одной.

– Не хочется. Пока.

Данте подтянул кресло поближе и сел в него, уперев­шись ботинком в край кровати.

– Мы можем провести время за игрой, поскольку ты не расположена к тому, чтобы оказаться соблазненной.

Флер засмеялась. На сердце у нее стало тепло от при­знания того, что он, как и она, помнит часы, проведенные в коттедже.

– А что за игра?

– Другими играми мы с тобой займемся, когда ты оп­равишься. А сейчас это будет очень простая игра. Я задаю тебе вопросы, а ты на них отвечаешь.

– Если я сыграю сейчас в эту игру, ты обещаешь, что устроишь ту игру, когда я оправлюсь?

– Конечно.

– Совершенно новую? Мне еще предстоит многому на­учиться.

– Дорогая, ты выглядишь прекрасной в этой постели. Даже бинты тебе к лицу. Постарайся не искушать меня по­добными предложениями.

– Извини. Задавай первый вопрос.

– Ты могла бы узнать мужчину, который прошел мимо тебя, когда ты огибала озеро?

– Определенно сказать не могу. Я не смотрела на него. Я не спеша шла, он приблизился, мы разошлись, и тог­да… – После этого она больше ничего не помнила, вплоть до того момента, когда, открыв глаза, увидела Данте, на лице которого были написаны тревога и отчаяние.

Она пощупала бинт на голове.

– Должно быть, он основательно бабахнул меня чем-то по голове.

Глаза у Данте тут же превратились из ласковых в гнев­ные, в них блеснули холодные льдинки.

– Есть еще вопросы?

– Есть ли причина, из-за которой Фартингстоун мог бы устранить тебя от строительства этой школы?

– Должно быть, ему не по душе, что в ней будут обу­чаться мальчишки низших классов.

– Это недостаточная причина для того, чтобы убить че­ловека.

– Мы не знаем, стоит ли за всем этим Грегори, Данте.

– Никого другого я придумать не могу. Именно он хо­чет отговорить тебя от строительства школы, Флер. Очень хочет. Я думаю, чтавсе, что он делал раньше, служило этой цели. Он приходил ко мне и предложил мне деньги, чтобы я отговорил тебя от этой затеи.