Неукротимое сердце - Джойс Бренда (читаем книги .txt) 📗
Кэндис отпрянула от него.
– Вы выходите на тропу войны?
– Да.
Все очарование вечера разлетелось вдребезги.
– Когда? После четвертой ночи?
Джек кивнул, пристально, почти мрачно наблюдая за ней.
Кэндис невидящим взором смотрела на кружившиеся в танце фигуры. Она пробыла в лагере две недели, но не решалась спросить, когда возобновятся военные действия. И вот дождалась. Через четыре дня Джек уедет сражаться против ее соотечественников. Немыслимо, слишком отвратительно, чтобы в это поверить. Почему так случилось? Неужели он способен напасть на ее дом? На ее близких? Убить кого-нибудь, кто ей дорог?
– Смотри, Кэндис. Вон там Черный дух, – сказал Джек в надежде отвлечь ее.
Кэндис машинально взглянула на зловещую фигуру в черном, стоявшую в стороне от всех.
– Куда вы направляетесь? На кого собираетесь напасть?
– Говори тише. Не на ранчо «Хай-Си», во всяком случае. Кэндис ощутила невероятное облегчение.
– Ты уверен?
– Кочис знает, что это твой дом. А я стал членом твоей семьи, женившись на тебе.
Заметив ее недоумение, он объяснил:
– Таков обычай, Кэндис. Мужчина становится членом семьи жены, а не наоборот. Кочис пообещал, что ранчо «Хай-Си» не тронут. К тому же оно слишком хорошо укреплено, чтобы его взять. Разве что после долгой осады, когда его обитатели начнут голодать. Апачи не применяют подобную тактику.
Ее облегчение было недолгим.
– А кто применяет?
– Не знаю.
Джек явно знал, но не желал говорить. Кэндис отвернулась, радуясь, что вовремя опомнилась. Слишком быстро она все забыла, слишком легко простила. Ничто не изменилось. Не считая того, чего Кэндис не сознавала раньше. Джек – ее враг. Идет война, и ее муж воюет на стороне ее врагов.
Глава 75
Джек всячески избегал Кэндис.
Подготовка к предстоящим сражениям была тяжким делом и без ее обвиняющих взглядов и молчаливого осуждения. Образ женщины, убитой на ранчо Уорденов, преследовал Джека во сне и наяву. Он старался не ложиться, не убедившись, что Кэндис уже заснула. Его поражало, что она по-прежнему спит с ним, но Джек объяснял это ее упрямством, а также желанием досадить Дати. Если бы не Дати, ему бы никогда не заполучить Кэндис в свою постель.
Была еще одна причина, делавшая оставшиеся дни особенно тягостными. Целью предстоящих событий была долина Санта-Крус. Они предполагали обойти Тусон, слишком хорошо укрепленный, чтобы стать легкой добычей, и нанести удар по разбросанным в долине селениям, включая владения, принадлежавшие старым друзьям Кэндис: судье Рейнхарту и Хендерсону. Их ранчо находились так близко одно от другого, что оба можно было атаковать одним ударом, а затем уйти в горы.
Джек напомнил себе, что идет война. Подумал о гибели брата, и его решимость окрепла. Апачи малочисленны, все равно что горстка воды в океане белых. Это война за выживание, возможно, единственный шанс для его народа сохранить свою свободу и образ жизни.
Но ведь и белые тоже его народ.
Джек помрачнел. Никогда еще сборы в поход не давались ему так тяжело. В такие минуты мужчина нуждается в нежном прикосновении жены, в ее любви и поддержке. Ничего этого у него нет. Позволь он Кэндис уйти, она бросит его не колеблясь.
Наступила четвертая ночь ритуальных танцев. Глубокая печаль сжимала сердце Джека, когда он возвращался в свой вигвам. Он не боялся смерти, разделяя в полной мере фатализм апачей. Что может быть естественнее для воина, чем гибель в бою? И хотя Джек не считал, что его час пробил, все могло случиться. Кто знает, суждено ли ему вернуться назад и взять на руки новорожденного сына? Может, он больше никогда не увидит свою жену.
Кэндис спала, лежа на боку. Ее округлившийся живот был накрыт одеялом, но Джек жаждал погладить его. Он хотел заняться с женой любовью, получить знак, что не безразличен ей, что она хотя бы тревожится по поводу его отъезда на войну. Вздохнув, он прилег на скатку рядом с Кэндис, повернулся на бок и притянул ее к себе.
Прижавшись к ее спине, Джек закрыл глаза, хотя и знал, что едва ли заснет этой ночью. Тепло ее тела воспламеняло его, чресла напряглись и болезненно пульсировали. Он перевернулся на спину и уставился в беззвездное небо. Где-то заплакал и затих ребенок, должно быть, мать покормила его. Послышался мужской голос, а затем порыв ветра донес возбужденный женский смех. Видимо, какой-то мужчина ласкал напоследок свою жену.
Кэндис повернулась и прижалась грудью к его руке. На ней была только тонкая сорочка, и обнаженное колено коснулось бедра Джека. Почувствовав ее руку на своей возбужденной плоти, Джек понял, что она не спит.
– Что ты делаешь? – прошептал он.
Кэндис освободила его от набедренной повязки. Джек схватил ее ищущую руку.
– Кэндис, – неуверенно запротестовал он.
Рядом спала Дати, многие в лагере еще не ложились. В горном воздухе звуки разносились далеко, а ближайший вигвам, в котором обитала семья из пяти человек, находился всего в двадцати шагах.
Кэндис забросила на Джека ногу и, оказавшись сверху, обняла и поцеловала его. Джек расслабился. Он хотел ее и был счастлив, что она хочет его. Джека больше не волновало, что о нем подумают или скажут. Кто знает, может, они в последний раз вместе?
– Повернись на бок, – шепнул он ей на ухо. – Да нет, на другой бок.
Кэндис повиновалась, оказавшись спиной к нему.
Джек приподнял ногу жены и проник в нее пальцами сзади, показывая, как овладеет ею. Кэндис нетерпеливо вздохнула. Крепко обхватив ее бедра, Джек вошел в нее, а затем начал быстро двигаться, и они оба вскоре испытали необычайно острое наслаждение.
Потом Джек прижал жену к себе и потерся носом о ее шею.
– Кэндис, тебе не нужно тревожиться.
Кэндис молчала. Джек провел ладонями по ее выпуклому животу, коснулся груди.
– Если я не вернусь, Кочис позаботится о том, чтобы тебя отвезли на ранчо «Хай-Си».
Кэндис по-прежнему молчала.
Джек вздохнул. Испытывает ли она к нему хоть какие-нибудь чувства? Что ж, этой ночью Кэндис принадлежит ему. Он будет любить ее снова и снова. Этого так мало и так много. Джек провел ладонью по щеке жены и замер. Щека Кэндис была залита слезами.
– Любовь моя, в чем дело? Кэндис безмолвно покачала головой.
Джек повернул жену к себе и заглянул в ее лицо. Угасающий костер бросал на них скудный свет. Коснувшись губами ее щек, он ощутил соленую влагу.
– Люби меня, Джек, – дрогнувшим голосом сказала она.
Глава 76
Последние три дня были сущим кошмаром. Кэндис извелась от тревоги. Война вошла в ее жизнь, а вместе с ней и мысль о том, что Джек может быть ранен или убит в любой момент. Три дня. Почему так долго? До долины Санта-Крус (Дати просветила ее относительно цели набега) полтора дня неспешной скачки, часа четыре на сражение и один день на бешеный галоп назад. Где они? Что с Джеком?
Она не желает так жить.
А что будет, когда родится малыш?
Эти мысли не давали Кэндис покоя.
Ребенок может появиться на свет в июне. То есть меньше чем через два месяца.
Малыш становился такой же реальностью, как война и опасность, поджидавшая Джека в бою. И решимость Кэндис уехать с ребенком на восток и начать там новую жизнь крепла.
Она понимала всю сложность своего положения и то, что не обойдется без помощи родных. При мысли о том, что придется расстаться с Джеком, Кэндис охватывала печаль и горечь, но она не видела иного пути. И запрещала себе думать, что никогда больше не увидит его.
День уже клонился к вечеру, когда крики часовых, охранявших вход в стойбище, возвестили о возвращении отряда.
Все три дня ожидания женщины готовились к пиру. И теперь, облачившись в лучшие, искусно расшитые одежды, спешили навстречу мужьям. Впереди с восторженными криками бежали дети. Кэндис замерла у вигвама.
Стойбище было охвачено волнением. В приветственном хоре отчетливо слышались страх и беспокойство. Кэндис направилась к небольшому возвышению, позволявшему наблюдать за прибытием воинов. Присев на обломок скалы, Кэндис вперила взгляд в цепочку всадников, парами или поодиночке въезжавших в каньон.
