Опаленные страстью - Кэнхем Марша (лучшие книги онлайн .TXT) 📗
— Вам придется с этим подождать, — сказал полковник Рэмзи, размахивая какой-то бумагой — У меня ордер на ваш арест, Эмори Олторп. Вас обвиняют в измене родине, подстрекательстве, пиратстве и убийстве! Я арестую всех людей на вашем корабле. — Он повернулся к Мэтленду:
— После того, как вы, капитан, наденете на него цепи и передадите его мне, вы направите свои пушки на «Интрепид» и потребуете, чтобы он сдался!
— Я требую, чтобы его передали мне, — вмешался лорд Уэстфорд, достав еще один документ. — И поскольку мои приказы исходят из Уайтхолла, они, естественно, превыше всего.
— В данный момент я его никому не передам, — резко ответил Мэтленд. — И у меня нет намерений направлять пушки на кого бы то ни было. Мистер Уитерслун! Куда вы, черт побери, запропастились?
Лейтенант стоял у двери с серым лицом.
— Я… э-э… генерал желает выказать вам свое почтение, сэр.
Позади лейтенанта стояли Наполеон Бонапарт и два его помощника, бывший маршал Анри-Грасьен Бертран и полковник Шарль-Тристан де Монтолон.
— Мы не вовремя, капитан? — поинтересовался Бертран, явно довольный разыгравшимся скандалом. — Мы можем вернуться, когда все уляжется.
— Считайте, что все уже улеглось, — сказал Мэтленд, обводя всех многозначительным взглядом. — Входите, пожалуйста.
Маршал подождал, пока Энтони рванулся и встал рядом с сестрой, потом отступил и поклонился тени позади него.
Генерал Наполеон Бонапарт, император Франции и властитель континента, с важным видом вошел в каюту, заложив руки за спину. Темно-зеленая форма едва сходилась на выпирающем животе.
Аннели очень удивилась. Она знала, что Наполеон маленького роста и без лестницы не может взобраться на лошадь, но он оказался еще ниже, чем она себе представляла, — едва ли пяти футов ростом. Более того, у него были пухлые щеки и двойной подбородок. Волосы, скорее рыжие, чем каштановые, падали ему на лоб, закрывая брови. Глаза, завораживающие даже мужчин, остановились на Аннели. Она подбежала к Бэрримору, когда началась драка, и ее локоны переливались золотом в лучах солнца, проникающего в окно позади нее.
Маршал Бертран наклонился, чтобы прошептать что-то на ухо Бонапарту, но тот жестом остановил его:
— Мне сказали, что я увижу мадам Мирон, но тут только эта… эта неизвестная женщина. Это шутка, капитан?
— К сожалению, мне не до шуток, генерал. Я пригласил вас, чтобы прояснить кое-какие вопросы, касающиеся вашего ареста.
— Моей сдачи, капитан. Я сдался в соответствии с законами военного времени. Более того, я нахожу неуместными спекуляции но этому поводу и полагаю, что вы не вправе действовать подобным образом. Когда закончите свои игры, можете снова обратиться ко мне. А сейчас у меня на столе стынет очень вкусный бараний окорок.
Он повернулся, чтобы уйти, и тут взгляд его упал на Эмори. Из губы у него капала кровь, на рубашке образовалось несколько красных пятен. Генерал узнал его и, потрясенный, остановился. Но быстро оправился от шока, заметив с улыбкой:
— В следующий раз попробуйте уклониться от удара, месье.
— Спасибо за совет, полковник Дюрок, — тихо произнес Эмори. — В следующий раз я подставлю для удара сердце.
В серых глазах генерала мелькнуло удивление. Или страх?
— Вы не знаете, с кем разговариваете, месье. — вмешался маршал Бертран.
— О да. Простите, ошибся. Когда вы отреклись от испанского престола, вас не лишили чина генерала, хотя ваш брат был недоволен, что вы позволили Веллингтону изгнать вас с полуострова.
— Мы не станем отвечать на столь дерзкое заявление, месье, — раздраженно произнес Бертран. — Дайте его превосходительству пройти.
— Будь это его превосходительство, я бы так и поступил, — сказал Эмори, — но передо мной другой человек.
Он тяжеловат для этой роли; правда, его брат стал здорово полнеть, с тех пор как объявил себя императором Франции. И волосы у него светлее, а подбородок покруглее, но если смотреть на него на поле боя через подзорную трубу, то не заметишь, что это не Бонапарт.
— Не Бонапарт? — воскликнул Мэтленд.
— Да, капитан. Позвольте представить вам генерала Жозефа Бонапарта, — четко произнес Эмори. — Он старше Наполеона на год, но сходство у них поразительное, что может кого угодно ввести в заблуждение.
Кровь отлила от лица Бертрана.
— Вы ошибаетесь, сэр, — возразил он.
— Вы просто глупы, Бертран, полагая, что сможете провести абсолютно всех.
— Капитан, — французский офицер повернулся к Мэтленду, — я требую, чтобы этого сумасшедшего немедленно увели.
— Каковы ваши планы? — спросил Эмори. — Дождаться, пока ваш брат благополучно доберется до Америки, прежде чем разоблачить себя перед всем миром? Сколько вы заплатили Ренару за то, чтобы попасть на этот корабль, где вы полностью изолированы, а шансы быть разоблаченным минимальны?
Бэрримор, находившийся в шоке, как и остальные, и все время молчавший, а упор посмотрел на лорда Уэстфорда.
— Это была ваша идея, — сказал он. — Вы настаивали на его изоляции.
— На изоляции — да, и на ограничении его передвижения тоже, — ответил Уэстфорд, несколько удивленный. — Нельзя было допустить, чтобы он снова сбежал, — он взглянул на Эмори, — когда местонахождение Олторпа было неизвестно. Господи Боже мой, не думаете же вы, что…
— Он думает, что в курятнике завелась лисичка, сэр, и что ее надо найти, — тихо произнес Эмори. — По документам мы с капитаном установили, что у человека по имени Ренар есть доступ к министерству иностранных дел и он хорошо знаком с шифрами для секретных депеш.
Уэстфорд был в отчаянии. Он резко повернулся и уставился на полковника Рэмзи.
— Ренар. Иисусе… мы вместе учились в Оксфорде. — прошептал он. — Ты получил кличку Лис за то, что прятал женщин в комнате, приводил их и выводил в любое время дня и ночи. До последнего времени ты работал в Лондоне, вне министерства.
Рэмзи сделал шаг назад, выхватил из-за пояса пистолет и взвел курок, прежде чем кто-либо успел его остановить.
— Нет, — сказал он. — Нет, сэр. Я не стану козлом отпущения.
— Это вы хотели найти козла отпущения, — заметил Бэрримор. — Потому и гонялись за Олторпом.
— Да, я хотел поймать этого мерзавца. — прошипел Рэмзи. — Предателя и хладнокровного убийцу! Эмори сдвинул брови.
— Вы уже во второй раз обвиняете меня в убийстве, сэр. Возможно, я и совершал какие-то противозаконные действия, но я никогда никого не убивал. Только в честной борьбе, когда моей жизни или жизни моих людей угрожала опасность.
— Никогда?
— Нет. — Эмори бросил взгляд на Аннели. — Никогда, черт побери — Тогда ко всем вашим преступлениям можно прибавить еще и ложь, потому что есть трое свидетелей вашего преступления. Они видели, как вы задушили безоружного мужчину, это было в Плимуте. Они проследили, как вы возвращались к кораблю, с которого был открыт огонь по представителям власти. Вы подняли паруса и отчалили не попрощавшись. Человек, которого вы оставили истекать кровью в грязной канаве, был моим братом, сэр, и в день его похорон я поклялся сделать то же самое с вами.
Лицо Эмори потемнело, и, глядя на него, Аннели почувствовала, как болезненно сжалось сердце. Она знала, что это Шеймас Тернбулл задушил молодого пьяного лорда, который до смерти забил собаку. Она хорошо это помнила. А теперь вину переложили на Эмори.
— Опустите пистолет, — посоветовал Уэстфорд. — Если Олторп повинен в смерти вашего брата, обещаю, он за это ответит.
— Эмори не виноват! — выступив вперед, вскрикнула Аннели. — Он этого не делал!
— А кто вы такая, чтобы свидетельствовать? — заорал Рэмзи с пеной у рта. — Вы пали так низко, что легли в постель с этим негодяем, стали не только его подстилкой, но и сообщницей!
Энтони бросился к Рэмзи, нанес ему удар в плечо и приподнял, но не успел отшвырнуть к стене. Грянул выстрел, пуля пробила одно окно, в остальных задрожали стекла. Второй выстрел прозвучал почти в ту же секунду — пуля продырявила Рэмзи лоб. Полковник задержал взгляд на дымящемся пистолете в вытянутой руке Бэрримора и замертво упал на пол.
