Семейные реликвии - Кэмп Кэндис (читать книги онлайн бесплатно серию книг .txt, .fb2) 📗
— Ты прекрасна. — Эти простые слова, произнесенные без особого выражения, неожиданно пронзили сердце Джульетты. У нее перехватило дыхание. И сначала она даже не могла ни говорить, ни думать.
— О, Эймос… — она порывисто наклонилась и робко поцеловала его в губы.
Эймос обнял ее за плечи и прижал к себе, впиваясь в ее губы, вкладывая в поцелуй всю страсть. Одно прикосновение к ней вызвало к жизни затаившееся желание. Джульетта страстно обвила его за шею руками и прильнула к нему.
Из горла Эймоса вырвался сдавленный стон и его руки еще крепче обхватили Джульетту. Он приподнял ее, их губы оказались на одном уровне, и Эймос слился с Джульеттой в сладостном поцелуе. Язык Эймоса очутился у нее во рту, и Джульетта ответила на ласку, на этот раз не удивившись сладостному чувству, пронизавшему ее, и жаждала еще большего. У нее возникло желание обхватить Эймоса ногами вокруг пояса и крепко прижаться к нему. И еще ей захотелось узнать, как он на это отреагирует.
Эймос оторвался от губ Джульетты и стал покрывать горячими и жадными поцелуями ее лицо, потом шею, спускаясь все ниже. Его губы прикоснулись к ее груди и Джульетта застонала от удовольствия. Никогда она еще не испытывала подобного чувства, никогда даже не мечтала о таком. Дыхание ее стало прерывистым и похожим на рыдание, пока губы Эймоса опускались все глубже за вырез платья, целуя и лаская ее груди. Ее соски затвердели до боли. Джульетта была поражена необычайными ощущениями, рождавшимися в ней, неуправляемыми и испепеляющими. Она хотела чувствовать всюду его руки, ощущать кожей его губы. Джульетта инстинктивно знала, что только он может облегчить пронизывающую ее боль неутоленности.
Эймос резко отпустил ее и отпрянул назад. Его темные глаза возбужденно сверкали, а грудь тяжело вздымалась и опускалась. Джульетта смотрела на него, оглушенная ощущениями, сотрясавшими все ее тело, и неожиданным концом чуда, которое сотворили его губы.
— Что? Почему? — заикаясь от смятения пробормотала она.
— Прости! — Голос Эймоса был полон горького сожаления. — Я не должен был этого делать. Я не собирался так налетать на тебя.
— Нет, все нормально.
Он покачал головой.
— Сначала надо было довести ухаживание до конца.
— Да это же просто шутка, игра. Мы же не обязаны все это делать.
Эймос знал, что Джульетта не поняла его. Она, вероятно, подумала, что супружеские отношения — это одно сплошное удовольствие. Она не понимала, что ей придется почувствовать боль и не задумывалась, что ей неудобно будет предстать перед ним обнаженной. Вот потому, конечно, она и была готова, не задумываясь, погрузиться в любовные ласки. В этом вся Джульетта; она всегда подчинялась чувству, а не рассудку. Но он опасался, что такой взрыв эмоций сможет обернуться против него, когда они подойдут к последнему шагу любовных игр. И тогда в ней может вспыхнуть гнев и боль, ее может охватить чувство, что ее предали, когда она поймет, что он воспользовался ее неведением и взял ее.
А вдруг он причинит ей боль? Вот эта мысль и мучила его уже несколько дней. Он ведь такой большой и неповоротливый. А она — такая маленькая и хрупкая. Она совсем молоденькая, чистая и невинная. Он должен не забывать об ответственности, которую несет за обоих, он должен заботиться о ней и все сделать, чтобы их первая ночь оказалась ночью наслаждений и такой запомнилась ей.
— Джульетта, ты не понимаешь… — начал Эймос.
— Нет, не понимаю. Но я не против, честное слово. Я нисколечко не возражаю. Мне бы хотелось идти дальше. — Она помедлила, затем глубоко вздохнула и торопливо продолжила. — Я хочу заниматься любовью с тобой.
От этих смелых слов щеки ее порозовели, но она стояла твердо, глядя на него почти с вызовом.
Эймос проглотил подступивший к горлу комок.
— О, Джульетта, поверь мне! Я сейчас хочу этого больше всего на свете. Однако… — он замолчал, не зная, что сказать дальше. Он не хотел ей говорить, что может причинить боль, так как боялся ее напугать; он не хотел описывать ей половой акт в подробностях, опасаясь, что ей станет противно от его откровенности.
— Однако, что? — резко и разочарованно выпалила Джульетта.
— Я хочу, чтобы для тебя все прошло хорошо, — закончил Эймос хмуро и посмотрел при этом так печально, что раздражение Джульетты сразу улетучилось.
Она улыбнулась и потянулась к нему.
— Я это знаю. Ты ужасно добрый. Но разве ты не видишь, я тоже этого хочу. А если медлить, то будут возникать сплошные конфликты.
Это очевидно, подумал Эймос. И она права: зачем ждать чего-то, если Джульетта только сердится от этого? Этак его стеснительность будет возрастать, и ему труднее будет уберечься от ошибки, способной обидеть ее. Да, ситуация складывалась безнадежная.
— Хорошо, — резко согласился он. — Но только не сейчас.
По крайней мере, ему нужен был сейчас перерыв, ему требовалось снова взять под контроль вырвавшийся наружу чувственный голод. Для блага Джульетты он должен продвигаться медленно, а в данный момент он был слишком разгорячен.
— Мне нужно время, чтобы… остыть, а ты, возможно, захочешь, — он неопределенно махнул рукой, — приготовить постель…
Лицо Джульетты снова озарилось улыбкой.
— Да, ты прав. — Она предпочитала раздеться и облачиться в ночную рубашку не в присутствии Эймоса. Это позволило бы уменьшить неловкость и смущение. — Чудесно, что ты подумал об этом. Я побегу наверх и переоденусь.
Джульетта пошла было прочь, но обернулась и улыбнулась Эймосу. Ее губы слегка припухли и порозовели от поцелуев, а в глазах еще оставалось желание. Она выглядела так божественно восхитительно, что Эймос ощутил новый прилив страстного желания. Он понял, что с ней продвигаться вперед медленно будет чертовски трудно.
Эймос старался как можно дольше пробыть во дворе, намного дольше, чем требовалось Джульетте, чтобы переодеться в ночную рубашку. Но он знал, что это время нужно ему куда больше, чем ей. Ему с огромным трудом удавалось успокоить возбуждение, вновь и вновь вспыхивающее от каждой мысли о Джульетте, о том, как она раздевается у него в комнате наверху, о том, что она ждет его.
Но, в конце концов, он собрался с духом и вошел в дом, направившись сразу же наверх, в свою спальню. Дверь была отворена и Эймос помедлил перед самым входом, глядя на Джульетту. Она сидела на кровати, поджав под себя ноги, с распущенными по-девчоночьи волосами. Тусклый свет керосиновой лампы падал на ее лицо и выделял белые полоски в ее золотисто-рыжих волосах, отчего казалось, что Они светятся в темноте. Услышав его шаги, она повернулась к нему. Глаза Джульетты оставались в тени, но губы улыбались приветливо.
— Привет, Эймос, — слегка дрогнувшим голосом произнесла Джульетта.
У Эймоса все замерло и напряглось в груди и он не мог вымолвить ни слова. Сейчас он так сильно хотел ее, что сам не мог понять, как он еще держится. Он хотел дотронуться до ее теплой и мягкой кожи, запустить пальцы в эти пышные волосы, прижать ее к себе и целовать, целовать бесконечно. Эймос испугался охватившего его порыва страсти.
Он приблизился к Джульетте, стараясь утихомирить клокочущие в нем чувства.
— Джульетта, — он еле слышно прошептал это имя. — Пришло время ложиться спать.
Эти обычные слова зазвенели сейчас особенным смыслом.
Джульетта согласно кивнула головой, не сводя с него глаз, которые светились сейчас так необычно, что это поразило Эймоса до глубины души. Он чувствовал, что не сможет жить дальше, если не возьмет ее сейчас. Эймос коснулся лица Джульетты. Его пальцы скользнули по ее щеке, едва дотрагиваясь до кожи, а глаза следили за их движением. Его собственная кожа казалась совсем коричневой рядом с кожей Джульетты, а затвердевшие от работы руки выглядели грубыми на фоне ее утонченных и нежных линий. Джульетта заглянула ему в глаза и увидела в них горячее желание. Оно ощущалось и в жарком прикосновении его руки, и в легкой дрожи, пробегавшей по ней. Где-то в глубине поднялась и разлилась по всему телу Джульетты волна ответного чувства.
