Идеальная любовница - Крэн Бетина (е книги .txt) 📗
А в это время Беатрис стояла в галерее и, хмурясь, смотрела на нетронутый поднос с едой..
— Да, ваша светлость, она опять не съела ни крошки, — покачал головой Онелоу. — Она очень несчастна, бедняжка.
— Или слишком изнежена, что вероятнее, — заметила графиня и сурово посмотрела на старика. Онелоу тотчас опустил глаза.
Какое-то время Беатрис раздумывала, как ей поступить, а потом смягчилась:
— Ну, ладно, пойду поговорю с девчонкой. Она направилась было к спальне Габриэллы, но голос дворецкого остановил ее.
— Молодая леди не у себя.
— А где же?
— Наверху, в детской.
— Какого черта она там делает? — в минуты крайнего раздражения Беатрис выражалась так, что могла заткнуть за пояс любого матроса.
— Смотрит на вещи, мечтает… По-моему, она любит детей.
— Вот как?
Беатрис добавила и эту частицу информации к своим знаниям и пошла наверх.
Едва она ступила на лестницу, как до нее донеслись звуки музыки. Ее невестка играла на пианино. Играла прекрасно, чисто, от всего сердца! Как завороженная, она слушала аккорды знакомой сонаты, не в силах сдвинуться с места.
Габриэлла закончила играть и встала, чтобы идти вниз. Приближался час ужина. В дверях она столкнулась со свекровью и отпрянула от неожиданности. Насколько ей было известно, Беатрис никогда не поднималась выше второго этажа.
— Этот инструмент ужасно расстроен, — небрежно бросила леди Сэндборп, прижимая ладонь к виску. — В будущем, пожалуйста, придерживайся нижних этажей и выбирай себе более продуктивные занятия.
Она подошла к пианино и со щелчком захлопнула крышку клавиатуры. Габриэлла поспешно выскочила из комнаты.
Когда девушка ушла, Беатрис задумчиво оглядела детскую и улыбнулась. Похоже, все складывается не так уж плохо. Ее невестка красива, воспитанна, образованна и, по словам Онелоу, любит детей. Лучшую партию Питер вряд ли мог составить, а, учитывая его репутацию, он, скорее всего, вообще никогда не женился бы. Да, все не так плохо, но Чтобы брак Питера сложился счастливо, нужно настоящее чудо. Остается надеяться, что эта девчонка и есть то самое чудо.
Спускаясь по лестнице, Габриэлла была на грани нервного срыва. Она спешила в свою комнату, чтобы дать волю слезам, но тут добряк Онелоу преградил ей путь. По его лицу она догадалась, что случилось нечто из ряда вон выходящее.
И правда, дверь распахнулась, и в холл в вихре шуршащего шелка ворвалась Розалинда.
— Бог мой, какая глушь! Меня предупреждали, что это далеко, но не сказали, что это ТАК далеко. Святые угодники, вместо того, чтобы трястись по этим мерзким дорогам, мы могли бы преспокойно катить во Францию, — она на секунду замолкла, потом всплеснула руками и воскликнула: — Габриэлла, ну что же ты там застряла?
— Габриэлла сбежала по ступенькам и оказалась в удушающих объятиях Розалинды.
— Мама!
— Дорогая моя, с тобой все в порядке? — Она отстранилась и внимательно посмотрела на дочь. — Девочка моя, с тех пор как ты уехала, я места себе не находила. А когда Клементина сообщила мне, что Сэндборн вернулся в Лондон один, я чуть с ума не сошла от волнения. Я представляла себе, как ты сидишь в этой жуткой деревне среди разного хлама, поруганная и убитая горем… — она обхватила лицо Габриэллы руками и, разглядев припухлости вокруг глаз, констатировала. — Негодяй! Он переспал с тобой и бросил на следующий же… — Розалинда запнулась. Неожиданно в ее голове зародилось другое, еще худшее предположение. — Этот развратник по крайней мере, переспал с тобой?
— О, мама! — румянец выступил на щеках Габриэллы, дал ясный ответ на этот вопрос.
— В таком случае он просто наглец! — возмутилась Розалинда. — Запер тебя в этой дыре, а сам развлекается в городе. Ну, ничего, моя милая, мама с тобой. Я приехала, чтобы помочь пережить тебе это испытание, и на сей раз я не брошу свое дитя.
— Что за шум? — прервал тираду Розалинды властный голос. На нижней ступеньки лестницы стояла Беатрис, и вид ее ничего хорошего не предвещал.
— Что здесь делает эта женщина?
— Леди Беатрис, позвольте вам представить мою маму. Миссис Розалинда Леко.
Габриэлла вышла вперед и попыталась загородить свою экстравагантно одетую мать.
— Мне известно, кто это, — заявила Беатрис, подходя к ним, прямая, как шпага. — Я спросила, что она делает в моем доме?
Габриэлла оказалась между двух огней.
— Мама приехала, потому что… потому что… — невнятно замямлила она, решительно не зная, что сказать.
— Я здесь, потому что ваш распутный сынок бросил мою дочь на следующий день после свадьбы, — парировала Розалинда, отстраняя Габриэллу. Уж в чем, в чем, а в защите она не нуждалась. — Я приехала успокоить ее и удовлетвориться, что все в порядке.
— А так же пожить месяц-другой на иждивении богатых родственников, — язвительно продолжила Беатрис.
— Вряд ли это можно назвать иждивением, — в тон ей заметила Розалинда. — Я привезла с собой провизию, слуг и кое-что из приданого Габриэллы, — она презрительно оглядела холл. — Судя по тому, что я вижу, ей понадобятся все эти вещи. Ваш дом, мадам, вряд ли можно назвать обитанием. Он похож скорее на берлогу, чем на резиденцию графа.
Беатрис метнула на нее гневный взгляд.
— Очевидно, вы не понимаете, куда попали, — надменно произнесла она. — Ну что ж, буду прямолинейна. Это неслыханно, чтобы женщина вашей «профессии» навязывала себя приличному уважаемому дому. Приехав сюда, вы смущаете свою дочь и привлекаете излишнее внимание к ее постыдному происхождению.
— В происхождении Габриэллы нет ничего постыдного, — вздернув подбородок, заявила Розалинда. — Она дитя пылкой страсти и великой любви, если вам, конечно, известно, что это такое.
— Я не намерена выслушивать от вас гадости! — разъярилась Беатрис. Лицо ее покрылось красными пятнами.
— Что вы называете гадостью? Страсть? Любовь? О, пожалуй, эти слова произнесены здесь впервые за целое поколение.
— Пожалуйста! — Габриэлла бросилась между ними, заставив воюющие стороны отступить. — Пожалуйста, перестаньте.
Девушка стояла, опустив голову. Щеки ее пылали. Сначала она повернулась к матери и резко бросила:
— Оставь, пожалуйста, свои штучки. Ты не у себя дома.
Потом она с мольбой посмотрела на свекровь.
— Мне очень жаль, леди Беатрис, что присутствие моей матери оскорбляет вас. Но она проделала долгий путь, и вы как христианка не можете выгнать ее на улицу.
Беатрис сделала глубокий вдох. Казалось, еще секунда, и она закипит. Да как смеет эта девчонка указывать ей, что делать, и напоминать при этом о христианском долге? И главное, было бы перед кем! Перед этой нахальной вульгарной особой! Она одарила Габриэллу испепеляющим взглядом и удалилась в свои апартаменты.
Габриэлла едва держалась на ногах. Она вдруг осознала, что только что оказала открытое сопротивление своей свекрови. И она была уверена, что s поплатится за это.
Розалинда, напротив, чувствовала себя прекрасно. Стоило леди Беатрис выйти, как она бросилась к дверям и приказала слугам выгружать вещи. Снова Габриэллу окружали знакомые лица: Гюнтер, Лусия — старшая служанка, Колетт — камеристка Розалинды, повариха Абердина, которая также исполняла обязанности экономки. «Видимо, никогда мне не избавиться от своего прошлого», — убито подумала Габриэлла и поплелась в свою комнату.
Розалинда любила путешествовать с комфортом. Вот и сейчас в роскошно убранной карете она ехала сама, а в другой поместились слуги. Вдобавок ко всему, вторая карета тянула за собой повозку, нагруженную продуктами и необходимыми, с точки зрения Розалинды, вещами. Она приготовилась к самому худшему, а потому захватила с собой все, вплоть до носовых платков. И, разумеется, здесь было приданое Габриэллы, которое включало в себя два чемодана тончайшего белья, ящик с расписанным вручную фарфором, серебряные столовые приборы ; и две картины модных художников. Но это была 3 лишь малая толика, которую заботливая мать решила захватить с собой, остальное должно было прибыть позже.
