Поверь в мечту - Дайер Дебра (читать книги без сокращений .TXT) 📗

– Как ты смеешь! – Забыв о разнице в весе и силе, она ударила его кулаком в плечо – Не смей!

Он перехватил ее руку и прорычал с угрозой:

– Будь осторожна, Тори. Мы оба знаем, какие чувства ты испытываешь к Ратледжу, так что будь добра – не забывайся.

Боже мой! Тори не знала, что сказать. Ей хотелось визжать, плакать и стукнуть его хорошенько. За кого он ее принимает? Неужели считает способной на предательство? Господь свидетель, ей потребовались все силы, чтобы не броситься на него, а спокойно, со сдержанным достоинством ответить:

– Я никогда не сделаю ничего недостойного… Я умею сдерживать свои чувства.

«Сдерживать свои чувства» – к Ратледжу! Спенс сжал зубы. Боль пронзила сердце. Как жаль!

Он посмотрел на Тори, но та, стараясь скрыть свою боль, выпрямилась и молча села на лошадь. Так они и поехали в «Хэмптон-Хаус»: вместе – и разделенные пропастью.

Глава 24

Утро выдалось туманное и тусклое, но когда Тори вглядывалась в обращенные к ней детские лица, ей казалось, что комнату освещает солнце. Семеро детей сидели на вытертом ковре и с любовью смотрели на нее. До замужества она приходила в миссию два раза в неделю, чтобы заниматься с ними, пока их матери были заняты работой. Но в последние две недели Тори бывала здесь почти ежедневно. А что ей оставалось, если мистер Кинкейд превратился в тень, которая мелькала иногда в конце коридора, а мистер Бек следовал за ней неотступно, чуть не наступая на пятки? Дети – очень благодарные слушатели, и Тори всегда нравилось читать им сказки. А сегодня это была ее любимая «Алиса в Стране чудес», и она с удовольствием вживалась в роль каждого персонажа. «Когда-нибудь, – с грустью подумала Тори, – я буду читать эту сказку своему ребенку… Вот только Спенса не будет рядом. За последние две недели он ни разу не прикоснулся к ней. Но Тори мучило не только то, что они не занимались любовью. Кинкейд, казалось, старался уйти из се жизни: его почти не бывало дома, а когда они случайно встречались, он смотрел мимо нее холодным, равнодушным взглядом. И Тори чувствовала себя брошенной, отвергнутой и очень несчастной. Иногда ей даже не хотелось жить. Краем глаза она заметила у порога темную фигуру. От испуга сердце ее бешено заколотилось.

– Кто там? – Тори вскочила, вглядываясь в тени у дальней стены. Мужчина еде дал шаг вперед, и она узнала инспектора полиции Джона Сэмюэльса. Тори вздохнула с облегчением, хотя этот человек – с тонкими хищными чертами лица и жадным взглядом – был ей не слишком симпатичен.

– Доброе утро, миссис Кинкейд. – Голос звучал любезно – или вкрадчиво? – Я прошу простить меня за внезапное вторжение.

– Кто это?

Тори поморщилась: в руку ей вцепилась Дженни, испуганно глядя на инспектора.

– Это офицер полиции. – Тори ободряюще улыбнулась девочке.

– У тебя неприятности? – с тревогой спросила Дженни.

– Нет-нет. – Тори похлопала по узкому плечику. – Все в порядке.

Она бросила взгляд в угол комнаты и заметила, что Клер подняла голову от работы и смотрит на инспектора со странным выражением липа.

– Клер, присмотри за детьми, мне нужно поговорить с инспектором. – Она повела полицейского в дальний угол комнаты.

– Я получил истинное удовольствие от вашего чтения. У вас прекрасный голос.

– Благодарю вас. – Почему-то от вида этого человека у нее мурашки побежали по спине. – Прошу садиться.

Инспектор оглянулся, но вся мебель, которую он видел, предназначалась для детей. Тори опустилась на широкий подоконник и вдруг с отвращением подумала, что инспектор сядет рядом, но он качнул головой:

– Пожалуй, я постою.

– Как угодно. Что привело вас сюда, инспектор?

– Беспокойство за вашего мужа, миссис Кинкейд.

– С ним что-то случилось? – Сердце Тори замерло.

– Пока нет, но непременно сучится, если он не прекратит войну против Джека Слеттера.

– Мой муж взрослый человек и знает, что делает. – Голос ее звучал сухо и ровно, хотя страх, в котором она жила последнее время, рвал сердце на части. – Кроме того, Слеттера давно пора остановить.

– А вам не приходило в голову, что у Слеттера тоже есть вполне реальный шанс остановить вашего мужа? Причем навсегда?

– И что вы от меня хотите?

– Чтобы вы убедили мужа прекратить войну. Это опасно и невыгодно.

Тори покачала головой.

– Боюсь, у меня нет влияния на мужа. Даже если бы я захотела, то не смогла бы выполнить вашу просьбу.

– А вы попробуйте, – вкрадчиво проговорил инспектор.

Тори расслышала угрозу в его голосе.

– Думаю, вам следовало бы вспомнить свой долг и помочь засадить этого человека за решетку, – резко возразила она.

– Подумайте о моих словах, миссис Кинкейд. – Он обвел ее фигуру пристальным взглядом. – Я не хотел бы увидеть вас в черном, хотя уверен – вам к лицу любой цвет.

Инспектор вышел, и Тори закрыла глаза, стараясь успокоиться. Рядом послышались легкие шаги.

– Этот человек кажется мне удивительно знакомым, – тихо произнесла Клер. – По-моему, я видела его у Оливии.

– Возможно, он приезжал туда в связи с каким-нибудь делом, – не очень уверенно отозвалась Тори, глядя в окно на инспектора Сэмюэльса, который садился в черный экипаж.

Тори стояла у двери кабинета мужа, не решаясь постучать. Она переоделась к обеду в бело-розовое полосатое платье. Черное кружево украшало вырез декольте и пышные рукава. Черная муаровая лента охватывала тонкую талию. Она никогда прежде не носила столь женственных и стильных платьев и теперь лелеяла тайную надежду, что муж одобрит обновление ее гардероба. Наконец она глубоко вздохнула и постучала.

– Войдите.

Увидев на пороге жену, Спенс нахмурился. Уткнувшись взглядом в телеграмму, он буркнул:

– Что тебе нужно?

Гнев поднимался в душе Тори. Чем она так провинилась, что с ней обращаются как со служанкой? Да нет, хуже – он всегда обходителен с прислугой. Она молча стояла у его стола, всего в нескольких дюймах от столь желанного и недостижимого человека, и ждала, когда он заметит ее присутствие.

– Тебе что-то нужно? – повторил свой вопрос Спенс, все так же не глядя в ее сторону.

– Сегодня утром мне нанес визит инспектор Сэмюэльс.

– И? – Теперь он хотя бы оторвался от своих чертовых бумаг и хмуро смотрел на нее.

– Он хочет, чтобы ты прекратил войну против Слеттера.

– Иногда я думаю, не получает ли наш добрый инспектор подачки из рук этого негодяя, – задумчиво протянул Кинкейд, растирая затекшие мышцы шеи и морщась то ли от боли, то ли от отвращения к продажному полицейскому.

Тори заворожено смотрела на него. Загорелые руки, широкие плечи – такие сильные, такие надежные… Ей так хотелось вновь прикоснуться к нему, еще хоть раз ощутить жар его тела. Это желание снедало ее день и ночь. Внутри возникло тянущее чувство – предвестник возбуждения…

– Это все?

Он отпускал ее. Как служанку.

– Ты пообедаешь со мной?

– Я уже ел.

Больше у нее не осталось сомнений – это конец. Он устал от их отношений, от притворства и теперь демонстрировал ей то, что скрывал за маской нежности, – холод и равнодушие. Собрав остатки гордости, не позволяя себе расплакаться у него на глазах, она повернулась и пошла к двери. Стене смотрел ей вслед. Какая прямая спина и гордая посадка головы! Как он хотел обнять эти хрупкие плечи. Но он не может заниматься любовью с женщиной, которая отдается ему, а мечтает о другом.

Он устал. Любовь оказалась нелегким делом. Кинкейд не мог думать, не мог спать, зная, что она лежит в соседней комнате, так близко и так бесконечно далеко.

– Тори…

– Да? – Она помедлила у двери, но не повернулась.

– Сегодня вечером я уезжаю из города.

– Куда?

– В Чикаго. Потом в Нью-Йорк.

Теперь она обернулась, и глаза ее на побледневшем лице были глазами испуганного ребенка.

– Но почему… зачем тебе ехать?

– Дела.

– И как долго тебя не будет? – Не знаю, – Он сжал кулаки.