Возлюбленная колдуна - Дайер Дебра (книги онлайн полные версии .txt) 📗

Дебра Дайер

Возлюбленная колдуна

Пролог

Эрин, 889 г.

— Не нужно так расстраиваться, Коннор. К счастью, ни одна из других твоих способностей нисколько не ослаблена. Я бы даже сказала — просто чудо, что у тебя вообще есть хоть какие-то способности. — И Эйслинг, изогнув золотистую бровь, перевела взгляд с племянника на сестру. — С твоей-то наследственностью!

Щеки Сиары вспыхнули под взглядом младшей сестры.

— В его наследственности нет ничего плохого!

Коннор скрестил длинные ноги и откинулся на высокую спинку древнего дубового трона, пристально глядя на мать и тетку сквозь пальцы. Они стояли лицом к лицу в потоке золотистого света, льющегося из очага, высокие и стройные, негодующе расправив плечи.

— Твой брак дал нам до появления Коннора одного посредственного ребенка и пятерых мертворожденных. — И Эйслинг недовольно покачала головой. — Похоже, наша кровь плохо перемешивается с кровью твоего великого викинга. Помнится, еще до вашей свадьбы я говорила, что безрассудно следовать прихотям сердца.

— Нам в известном смысле повезло, что другие дети не оказались столь же одаренными, как Коннор. Воспитать мальчика с такими способностями так, чтобы его отец ничего не узнал о них, было непростой задачей.

— Если бы ты вышла замуж за представителя своего рода, тебе бы не пришлось скрывать от смертного свою истинную сущность.

— Я влюбилась, тут уж ничего не поделаешь.

— Сколько времени мы еще будем расточать свое наследие, пока могущество нашего рода не исчезнет, как дым?

— Любовь сильнее, чем все наше могущество!

— Чепуха!

В каменном очаге за спинами женщин плясали языки пламени, пылавшие тем ярче, чем сильнее разгорался спор. Казалось, огни свечей танцевали в ритмах их гнева.

— Мы — народ Туата-Де-Дананн! Когда-то мы были великими чародеями и правили в Атлантиде, а потом здесь, в Эрин! — Эйслинг сжала в руке медальон, который носила на золотой цепочке вокруг шеи. — А теперь мы вынуждены прятаться, дрожа от страха! Мы вынуждены скрывать свое могущество, опасаясь, что нас уничтожат!

— Видимо, ты считаешь меня повинной в упадке нашего народа?

— Если мы и дальше будем идти этим путем, немногих представителей рода Туата-Де-Дананн будет носить земля, — произнесла Эйслинг, глядя на огонь, будто за языками пламени видела трагические картины грядущего поколения. — Через тысячу лет останется только горстка людей, не забывших древние знания, и их дети не будут даже подозревать, что они обладают «силой Матери-Земли».

Зимний холодный ветер просачивался сквозь каменную кладку башни и проникал в кровь Коннора, заставляя подрагивать красочные гобелены на стенах. Эйслинг обладала могучим даром предсказания. То, что она предвидела, непременно должно было произойти. И все же он не мог отказаться от женщины своих снов, чтобы жениться на одной из дочерей племени Сидхе; поступить так означало бы принести в жертву свою душу.

— Эйслинг, если ты так озабочена судьбами нашего потомства, то почему сама не нашла себе мужа? Не потому ли, что никому из народа Сидхе не нужны ни ты, ни твой острый язычок?

Эйслинг нервно вертела в пальцах кулон — древний золотой медальон, в который был вставлен изумрудный птичий глаз, подмигивающий в мерцающем пламени.

— Поосторожнее, Сиара!

— Чем ты можешь навредить — заполнить мою постель лягушками, как сделала в мою брачную ночь?

Эйслинг улыбнулась:

— Например.

— Зачем ты…

Коннор, утомленный спором, зевнул. Один взмах руки — и обе женщины поплыли вверх, к толстым балкам потолка, и их одежды колыхались, подобно алым и эбеновым, изумрудным и золотистым крыльям бабочек, взмывающих от земли.

— Коннор! — воскликнули они хором. Коннор поднял глаза на женщин, паривших в трех футах над полом. Черные волосы его матери и светлые Эйслинг различались как полночь и ясный день, но все же у обеих женщин было много общего — изящество фигуры, кожа, нежная и гладкая, как кожа ребенка; время почти не имело власти над его народом. Обе женщины парили в центре зала, как два ангела, и их серебристо-голубые глаза блестели гневом.

— Спусти нас на пол, мальчишка! — кричала Сиара.

— Кажется, мне снова удалось привлечь ваше внимание, — Коннор прижал друг к другу кончики пальцев, улыбаясь женщинам. — Я понимаю, что моя судьба далеко не так важна, как спор тридцатилетней давности. Но я надеялся, что вы могли бы помочь мне понять то, что меня волнует.

Женщины переглянулись; чувство вины остудило их гнев. Они собрались сегодня, чтобы разгадать смысл сновидений, преследующих Коннора с самого детства.

— Он прав! — Сиара процедила эти слова, Как скряга, отсчитывающий монеты.

— Я никогда не отворачивалась от племянника, когда Коннору была нужна моя помощь, — заявила Эйслинг, перебрасывая через плечо целую прядь своих длинных золотистых волос, и они зашуршали по алому шелку платья. — Я передавала ему древние знания, пока ты развлекалась тем, что играла в жену смертного.

Сиара скрестила руки на груди. На золотом шитье ее широких изумрудно-зеленых рукавов мерцали отблески огня.

— Я благодарна за то, что ты тратила время на моего сына, но если ты думаешь, что я стану…

Коннор взмахнул рукой. Женщины еще выше поднялись над полом.

— Хорошо, хорошо! — крикнула Сиара.

— Коннор, хватит!

— Обещаете примерно себя вести? — спросил Коннор, остановив их в футе от потолочных балок.

— Да! — воскликнули женщины хором. Коннор щелкнул пальцами, и обе женщины опустились в вихре изумрудного и алого шелка на тростник, покрывающий пол.

— Этот викинг просто невозможен, — пробормотала Эйслинг, но улыбка, приподнявшая уголки ее рта, не вязалась с суровым тоном голоса. Она оправила широкие алые рукава платья, как будто восстанавливая свое достоинство, после чего достала кусочек янтаря из золотистого шелкового мешочка, который висел на толстой золотой цепочке у ее пояса.

— Истолкование должна дать я, — заявила Сиара, протянув руку к янтарю. — И я не очень понимаю, зачем он позвал тебя.

Эйслинг сжала талисман в кулаке.

— Потому что ты никогда не могла сравниться со мной в искусстве предсказания. Ты подавила в себе свои способности и ослепла.

Сиара вздернула подбородок.

— Но я наверняка…

Коннор взмахнул рукой, и Сиара снова начала подниматься в воздух.

— Ну хорошо! — Сиара бросила на сына гневный взгляд. — Пусть она попробует первой.

— Спасибо, — Коннор осторожно опустил мать на пол. Сиара направилась к дальнему концу длинного дубового стола, размахивая подолом изумрудной юбки, и в золотых нитях, вплетенных в переливчатый шелк, сверкало пламя очага. Она села на резной дубовый трон и недовольно нахмурилась.

С матерью он помирится потом, а сейчас ему нужно получить ответы, скрывающиеся во мраке вне пределов его досягаемости. Коннор наблюдал, как Эйслинг поднесла янтарь к огню, с тревогой ожидая, когда она разгадает его судьбу. Его собственный дар предвидения никогда не был особенно сильным. К тому же, когда речь шла о будущем Кон-нора, он становился таким недальновидным, что разгадку можно было найти лишь в дурной наследственности.

— Ну как, видишь что-нибудь? — спросил он.

— Терпение, сын Сетрика, — произнесла Эйслинг, напоминая Коннору о текущей в нем крови викингов. Она всматривалась в глубины драгоценного янтаря, который держала перед огнем, древнего талисмана размером в половину ее ладони,

Коннор прижал друг к другу кончики пальцев, вызывая в памяти изображение женщины, преследовавшее его столько лет. Почему ему не удается найти ее? В прошлом году он обыскал святилища и поселения по всему миру, но не нашел даже ее следа. Ему начинало казаться, что эта женщина живет только в его воображении.

— В беде она призовет тебя, — прошептала Эйслинг.

Дыхание замерло у Коннора в груди — Эйслинг говорила о его судьбе.