Золотой плен - Грэм Хизер (бесплатные онлайн книги читаем полные .txt) 📗
— Нет…
— Вставай.
— Я не могу… — Она издала вопль, когда он дернул за веревку. С большим трудом она встала на ноги, и как раз в тот момент могучие копыта жеребца застучали опять.
Черный жеребец пошел галопом. Опять все вокруг Эрин закружилось и задрожало.
— Я презираю тебя! — выкрикнула она. — Лучше бы ты убил меня…
Внезапно жеребец остановился, и резкие синие глаза опять обернулись к ней, и взгляд этот был подобен взлету холодной стали.
— Нет, принцесса, — сказал он мрачно. — Боюсь, я не убью тебя. Ты, как ты мне напомнила, моя жена. Я не намереваюсь убивать тебя и даже избивать до синяков. Я не люблю смотреть на шрамы.
Резкий холод его взгляда ворвался в ее горячее задыхающееся тело.
— Нет, — возразила она слабо, боясь его холодных глаз. Он не собирался подойти к ней, взять ее, нет. Сейчас, когда между ними встала преграда страшной ненависти. Лучше бы она упала и переломала кости под копытами лошади.
— Так или иначе, моя леди, теперь у тебя нет права голоса.
Она вскрикнула опять от боли, когда железные наручники вонзились в ее запястья и чуть не выдернули руки из суставов, когда жеребец снова двинулся. Снова галоп. Она хотела упасть, разозлить его, но продолжала бороться с ужасной болью от бешеного бега по кочкам. «Все, я больше не могу, — думала она, спотыкаясь. — Я больше не могу бежать».
Сумерки наступали с поразительной быстротой. Она не могла больше дышать. Каждая мышца в ней содрогалась в пылу агонии. Она упала.
Жеребец остановился, прежде чем веревка натянулась. Олаф спешился, но когда он тенью проплыл перед ее глазами, она не дождалась от него пощады и помощи. Она ощутила кончик лезвия у своего горла.
— Вставай, моя леди, — прошептал он. Ее губы пересохли. Она даже не могла открыть их, чтобы произнести что-нибудь.
— Ирландка, — сказал он тихо, — ты поднимешься. И с этого времени ты осознаешь боль, которую причинила другим. Я не могу убить тебя, хотя мои люди полегли сегодня, но у меня в руках стальной меч. Возможно, я был несправедлив к тебе. Если бы я отколотил тебя в нашу брачную ночь, возможно, ты бы поняла, что я не буду терпеть ненависть и предательство. Но я больше не допущу ошибки.
Она слышала его, но очень смутно, и все, о чем была в силах подумать-это то, что она никогда по-настоящему не знала его. Он ни разу не усомнился, не дал ей шанса объяснить. Она не могла стоять, она не могла даже открыть глаза и побороть тьму перед глазами. Она могла только молиться, что не унизилась еще больше, повалившись в грязь и опорожнив желудок.
— Вставай, моя леди. Я хорошо тебя знаю. Ты проворна, как кошка.
Эрин смутно заметила, что кончик меча больше не приставлен к ее горлу. Она чувствовала, как дрожала под ней земля, но еще не могла открыть глаз. «Приближается лошадь», — подумала она вяло.
— Что ты здесь делаешь, друид? — услышала Эрин гневный голос Олафа.
— Я пришел, чтобы остановить тебя, Повелитель Волков! — крикнул Мергвин, спешившись. Несчастье, которое он предчувствовал! Он увидел воочию несчастье, которое брало начало от теней на луне. Он видел, но видел недостаточно четко.
— Друид, я имею дело с предательницей, которая погубила сегодня много народу. Ирландцев и норвежцев.
— Ты должен сейчас же прекратить это! — потребовал Мергвин, подойдя к норвежскому королю.
Олаф посмотрел на него, с трудом сдерживая гнев.
— Она пошла против нас, друид. Я не могу прекратить.
Она пошла против него, желая его смерти. Долгими ночами он мечтал о ней, вспоминая ее нежную кожу, паутину эбеновых волос, отдававших голубизной на ее плечах, вспоминал, как она заманивала его в ловушку, сотканную из ее страстности, невинности и запаха. Все другие женщины померкли в сравнении с нею. Она лишила его сна, и он жаждал взглянуть в глубины ее изумрудных глаз, окутывающих его соблазном, когда он погружался в шелковую западню между ее бедер. И все это была ложь, даже когда она сделала шаг навстречу, особенно когда она сделала шаг навстречу… Обман. Ложь. Она хотела только его смерти.
— Ты не прав, ты ошибаешься…
— Двенадцать человек умерли, и они не смогут подтвердить, что я прав.
— Ну так давай, продолжай, и ты убьешь ее.
— Нет, друид, я не хочу ее смерти.
Они оба замолчали, когда Эрин тихо застонала. Мергвин смутно заметил, что норвежец резко вонзил ногти в свои ладони с такой силой, что они содрали кожу, и показалась кровь.
Мергвин заколотил кулаками в грудь Олафа и посмотрел свирепо в холодные нордические глаза властелина Дублина.
— Ты должен разрешить мне позаботиться о ней. Она беременна.
Олаф удивленно поднял дугообразные брови, потом посмотрел на друида, не скрывая подозрения, и — что было очень необычно — почувствовал себя неуверенно.
— Откуда ты знаешь, друид? Если ты так много знаешь, какого черта ты не предсказал то, что случилось этим утром? Почему ты не пощадил нас…
— Я не пророк. Я вижу только то, что мне разрешено увидеть. Но я говорю тебе, король дураков, ты убьешь своего наследника…
Эрин мало что понимала. Мир как будто кружился в водовороте. Она попыталась двинуться, ее мучила тошнота, и ей было так плохо, что она даже не чувствовала нежных касаний Мергвина, который разорвал рукав своей робы, и стал промывать ей лицо.
Вдруг Эрин почувствовала, что ее обхватили. Она захотела сопротивляться, но была бессильна. Она попыталась открыть глаза, и ее ресницы затрепетали. Она видела синее. Синее без следа нежности, синее, которое все еще осуждало. Ее глаза закрылись снова, и она ослабла в сильных руках, несших ее, как будто она весила не больше птицы.
Она то приходила в сознание, то ныряла в мир темноты. Она желала темноты. Темнота уносила боль из ее членов, избавляла от страха перед жизнью. Но темнота не приняла ее.
Ее положили под тенистым дубом, и ее глаза, наконец, открылись. Он возвышался над ней снова, на этот раз, прикасаясь к ней, его пальцы впились в ее плечи. Черты его лица были напряженными и суровыми, его бронзовую плоть плотно облегала крепкая броня, а губы жестоко сжались.
— Это правда?
Что, правда? Она не знала, о чем он говорит. Все шло кругом, даже его гневное лицо то расплывалось, то становилось четким.
Он встряхнул ее.
— Ты беременна?
Ее глаза расширились. Откуда он узнал?
— Да?
Она не могла произнести ни слова своими пересохшими губами, закрыла глаза и кивнула. Мир продолжал плыть перед ней, но боль отступила. Даже его скрипучие слова успокаивали. Мир ускользал куда-то.
Он отпустил ее. Кто-то еще был с ним. Кто-то со старыми, огрубелыми, но нежными пальцами. Кто-то прикасался к ней, заставляя ее выпить сладкий обезболивающий напиток…
Она открыла глаза. Кривая улыбка заиграла на ее губах.
— Мергвин, — выдохнула она шепотом. Он кивнул, но его взгляд, струившийся из глубоких впадин на морщинистом обветрившемся лице, был тяжелым.
Но это не имело значения. Эрин была в его руках. Она опять впала в бессознательное состояние. Откуда-то издалека она услышала голос Олафа.
— Благодари своих богов, моя леди, что ты носишь моего сына. Ты получишь передышку на пять месяцев. После этого ты будешь страшно избита за то, что рисковала жизнью, которая зародилась в тебе, моей жизнью, из-за твоего злого намерения отомстить.
Ей хотелось ударить его, обругать, выцарапать ему ногтями глаза. Но у нее не было не решимости, ни сил, чтобы сказать что-нибудь в свою защиту. Зелье Мергвина связало ей язык, и она погрузилась в темноту.
Только десять выживших человек он мог назвать своими. Большинство наемников, называвших его своим вождем, стали трупами. И, тем не менее, Фриггиду Кривоногому столкновение принесло мрачную победу.
Объединенные войска ирландцев и Белого Олафа покинули скалы на берегу за несколько минут до того, как Фриггид вышел из своего убежища в пещере, чтобы посмотреть, как отбывают войска.
Он невольно достиг большего, чем разрыва норвежско-ирландского союза, и его смех слился с топотом лошадей, отступавших в отдалении. Он натравил норвежца на его ирландскую жену. Знаменитая Золотая Амазонка была не кто иная, как супруга Волка, дочь Верховного ирландского короля.
