Сладкая, как мед - Вулф Джоан (библиотека книг .TXT) 📗
Поцелуй разжег в герцоге ответное пламя. Не прошло и минуты, как он подхватил Сару на руки и понес в постель.
Энтони уложил ее на спину, наклонился и снова поцеловал в губы. Она прижалась к нему с невольным жалобным стоном, и он шепнул:
— Подожди минутку.
Обмирая от страсти, Сара следила, как он поспешно избавляется от одежды. Над ними висела тень предательства, тень смертельной опасности, и это делало ее желание еще более неистовым. Она хотела обнимать его, ласкать, почувствовать его в себе как можно скорее. Но вот Энтони разделся и подошел к кровати, чтобы раздеть ее.
Сара едва дождалась, пока с одеждой будет покончено, и открылась ему навстречу. Их губы слились так же жадно, как соединились тела. Сара упивалась тяжестью его тела, его теплом, его запахом. Она гладила широкую мускулистую спину, казавшуюся такой сильной и неуязвимой. Однако теперь она знала, что это совсем не так. И обнимала его еще крепче.
Повторяя ее имя, он двигался все чаще, все сильнее, и с каждым рывком что-то таяло у нее внутри, а тело начинало трепетать в предвкушении блаженной разрядки. Сара прижимала его к себе что было сил, побуждая проникнуть как можно глубже, до конца, словно желая удержать в себе и защитить от опасностей и невзгод.
Оба не обратили внимания на то, что, под его неистовыми толчками Сара упирается головой а твердую спинку кровати. И когда она затрепетала под ним от экстаза, он запрокинул голову и с хриплым стоном содрогнулся, вместе с ней ослепнув от невидимой волшебной вспышки.
Они надолго затихли среди измятых простынь, тесно прижимаясь друг к другу разгоряченными телами. Сара упиралась лбом ему в плечо. Она провела языком по гладкой коже и почувствовала соленый привкус.
— Я так тебя люблю! — промолвила она.
Сара почувствовала, как напряглось его тело. Энтони взял ее за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. Вполне удовлетворенный тем, что прочел в ее взоре, он отпустил Сару и ласково погладил по шелковистым волосам.
— Прежде я всегда был один, — признался он. — Но теперь у меня есть ты.
Ее сердце сладко замерло от этих слов. И все же она рассудительно напомнила:
— Но ведь тебя любят многие, кроме меня, Энтони.
— Эти многие любят не меня настоящего, а меня воображаемого, — отвечал герцог, так же осторожно гладя ее волосы.
И Сара не могла ему возразить. Безупречная красота ее мужа ослепляла окружающих настолько, что они уже не имели возможности различить истинный облик человека, спрятанный под неотразимой внешностью.
— Подумать только, — добавил он. — Я мог бы вовсе не узнать тебя, если бы не нуждался в деньгах!
Его искренний, удивленный тон чуть не заставил Сару разрыдаться от счастья.
— И я тоже не согласилась бы за тебя, выйти, не пообещай ты мне помочь стать художницей! — потрясение прошептала она.
— Но ты и так художница, — возразил герцог. — Я всего лишь пообещал тебе помочь усовершенствовать свое искусство.
Она молча улыбнулась.
— И все же я считаю, что тебе следует вернуться в Лондон, Сара, — вдруг сказал он. — Я так боюсь за тебя!
— Но если я вернусь в Лондон, — рассудительно возразила она, — то покушения наверняка прекратятся, и мы так и не сможем ничего узнать. А пока негодяй не пойман с поличным, нам по-прежнему будет грозить опасность.
Энтони надолго умолк. И наконец неохотно признал:
— Пожалуй, ты права. — Он снова задумался и добавил голосом, который Сара называла про себя «командирским»:
— Я позволю тебе остаться, если ты согласишься иметь при себе кого-то в качестве телохранителя.
— Хорошо, — согласилась Сара с покорным вздохом. — Ты приставишь ко мне кого-то из слуг?
— Нет. Я приставлю к тебе человека, которому могу доверять. И это будет Макс!
Глава 23
Сара и герцог вместе спустились к обеду и, ко всеобщему изумлению, вели себя так, словно сегодня ничего не случилось. После обеда герцог присоединился к своей супруге в музыкальной комнате и тихо сидел на диване, прикрыв глаза и слушая, как Сара играет Моцарта.
Всякий раз, когда они обращались друг к другу, их голоса звучали спокойно и ласково.
Эта демонстрация мира и согласия в семье возымела совершенно различное действие на обитателей замка.
Невилла она лишний раз убедила в том, что герцог Чевиот — бессовестный пожиратель женских сердец, а значит, тем опаснее он для Сары. Отчаявшись достучаться до ее здравомыслия, купец твердо решил остаться в Чевиоте и спасти ей жизнь во что бы то ни стало.
Патрик среагировал на это совершенно противоположным образом. Сидя в музыкальной комнате и следя за поведением Энтони, он вдруг понял со всей очевидностью, что его брат не поднимет руку на свою жену.
Мальчик был склонен предположить, что за этими несчастьями стоит сам мистер Харви, поскольку он явно неравнодушен к Саре и не прочь разлучить ее с Энтони, постаравшись убедить, что герцог желает ей зла.
Патрик оглянулся на купца и вдруг вспомнил, как накануне Невилл буквально навязался в их компанию. А как ловко и уверенно он действовал, когда помост под Сарой вдруг провалился!
И Патрик твердо решил, что не спустит с мистера Харви глаз. Пусть только попробует снова напасть на Сару!
Лоренс также оказался под впечатлением очевидного единодушия Сары и Энтони. Он даже не сразу заснул в этот вечер, как это делал обычно, утомившись после дневных трудов. Лежа в темноте, Лоренс снова и снова перебирал в памяти события последних дней, стараясь найти хотя бы малейший намек на то, кто же этот таинственный злодей.
Его мать уверена в виновности Чевиота, тогда как сам Лоренс все чаше думал, что это ошибка. За то время, что старший брат провел в поместье, его мнение об Энтони сильно изменилось. Проще говоря, герцог оказался вовсе не тем чудовищем, которое Лоренс ожидал увидеть.
Прежде всего только слепой мог бы не заметать, как преданно Энтони любит свой родной доц. Это удивило Лоренса — ведь мать, постоянно твердила, что старший брат не выносит Чевиот на дух. Но Лоренс видел сам, какое лицо стало у Энтони, когда он впервые разглядывал замок после долгого отсутствия. Да и с какой стати герцог стал бы вкладывать в поместье такие баснословные суммы, если бы не любил эту землю?
Кроме того, Энтони никогда не пытался отдалить Лоренса от участия в обновлении Чевиота. Напротив, он и шагу не делал, не посоветовавшись с ним. Лоренс до сих пор с удовольствием вспоминает, с каким воодушевлением они составляли план переустройства конюшен. Чевиот не поленился лично побывать у приятеля Лоренса, чтобы посмотреть приглянувшегося тому рысака, и купил его, не торгуясь.
А еще Лоренс вспомнил тот жаркий день, когда братья решили искупаться после целого дня, проведенного в седле, и он впервые увидел страшный шрам на спине у Энтони.
— Наверное, тебе пришлось туго, — грубовато заметил Лоренс, следом за Чевиотом, спускаясь к воде.
— Очень туго, — невозмутимо подтвердил герцог. — Мне вообще повезло, что я остался жив.
— Ты долго не мог вернуться в строй?
— Почти полгода.
— И даже не наведался домой, — сказал Лоренс. — Где же ты лечился?
— В Хартфорд-Корте, — небрежно сообщил Энтони. Он предпочел дом своей тетки, пренебрегая зовом сердца. И теперь Лоренс знал почему.
— Я помню, как ты часто ссорился с отцом, — сказал он. Энтони заметно помрачнел.
— Мне хотелось поколотить его за то, во что он превратил наш Чевиот!
Герцог стоял неподвижно по пояс в воде, обратив свой взор на серую громаду замка, нависшую над узкой полоской берега. А Лоренс против воли залюбовался его мускулистым торсом и подумал, что таким братом можно только гордиться.
— Я тоже был бы не прочь его отобрать, — признался Лоренс.
— Ну, — герцог с улыбкой посмотрел на брата, — теперь его не стало, и никто не помешает нам сделать Чевиот таким, каким он должен быть!
