Обещай мне - Харрингтон (Гаррингтон) Кэтлин (бесплатные версии книг TXT) 📗
– Шестеро тоже неплохо, ваша милость, – вдумчиво заметил Бонна, почесывая кончик носа. – Шесть – это хорошее число, аккурат половина дюжины.
Оба снова повернулись к яхте и некоторое время молча созерцали ее. От прекрасного творения рук старого корабела трудно было отвести взгляд.
– Что ж, ваша милость, работа завершена, осталась только самая малость. – Боннэ подмигнул и склонил голову в ожидании. – Не догадываетесь? Нужно окрестить ее!
– Ах, это… что ж, я уже придумал название. Это будет «Чайка вторая».
– Хм, – буркнул мастер, поднимая кустистые брови. – Помнится мне, видел я как-то давно шлюп по имени «Чайка». Уж не в его ли честь вы назвали свою яхту?
– Да, тот шлюп принадлежал мне и моему брату.
Неясное беспокойство охватило Корта, как это всегда бывало, когда он вспоминал о Крисе. Но потом его взгляд упал на только что построенную яхту, и горечь сожалений сменилась надеждой. Мастерски сработанное судно было для него символом новой жизни, возрождения. Все его мальчишеские мечты воплотятся в сыне. Только теперь он понял, почему леди Августа с первого же взгляда так привязалась к правнуку. Кит был живой и трепетной нитью, связавшей прошлое и будущее.
Подчиняясь внезапному порыву, Корт обнял старого корабела.
– От души благодарю вас, Боннэ! Вы превзошли самого себя.
Мастер смутился. Впервые на его памяти аристократ позволил себе подобный жест по отношению к нижестоящему.
– Ваша милость, можете быть спокойны: вашему парнишке ничего не грозит на борту «Чайки второй», – пробормотал он, отчаянно шевеля бровями. – Слово корабела!
Мужчины обменялись рукопожатием, и Корт направился к выходу. А Бонна, глядя ему вслед, думал с улыбкой, что сегодня ему будет что порассказать у семейного очага.
Визит на верфь занял даже меньше времени, чем предполагал Корт, поэтому он не спеша прошелся пешком до Сент-Данстин-лейн. Огибая угол, он узнал яростный тоненький лай щенка, купленного для Кита. Он ускорил шаг, и сцена, представшая перед ним, привела его в ярость.
Филиппе заступили дорогу два морских офицера младшего звания, один из них даже набрался наглости схватить ее за локоть. Кровь бросилась Корту в голову.
Убить мерзавцев!
Он бросился вперед со всей быстротой, какую позволяла искалеченная нога.
Негодяй, державший Филиппу за руку, был крепок на вид. Темные волосы, слишком длинные для военного моряка, свисали на ворот мундира. Его приятель был белобрысым и тощим. Корту случалось слышать о том, что учиняли на берегу моряки с судов, на которых дисциплина была не в чести.
Филиппа, тщетно стараясь разжать вцепившиеся в ее локоть пальцы, шаг за шагом отступала к мостовой, подальше от сына. У двери дамского салона валялось несколько свертков: видимо, она уронила их от неожиданности.
– Кит, вернись в магазин! – говорила она дрожащим голосом. – Иди же, скорее!
– Сейчас же отпустите мою маму! – не обращая внимания на ее слова, повторял мальчик, дергая наглеца за полы мундира. – Не смейте ее трогать!
Чувствуя негодование своего маленького хозяина, щенок-терьер наскакивал на моряков, отчаянно тявкая.
Наконец темноволосому надоело отмахиваться от мальчишки, он выругался и так толкнул Кита, что мальчик, отлетев на несколько шагов, шлепнулся на тротуар, издав возмущенный вопль. Уже в следующую секунду он вскочил и начал осыпать своего обидчика проклятиями по-итальянски.
– Что вы делаете! – воскликнула Филиппа в ужасе. – Ведь это ребенок! Как вы смеете так вести себя!
Вне себя от возмущения, она ударила темноволосого своим маленьким кулачком. Это не отрезвило наглецов, а только распалило. Белобрысый упер руки в бока и разразился смехом, похожим на лошадиное ржание, неожиданное для такого тощего субъекта.
– И мне, и мне тоже парочку таких вот тычков! – . завопил он. – Эй, старина Джордж, похоже, ты присмотрел нам славную юбчонку. Эк ее разбирает! Да ты ей понравился, приятель!
Оба были так поглощены волнующим приключением, что не заметили приближения Корта. Оказавшись на расстоянии удара, он размахнулся и нанес тростью весельчаку сокрушительный удар набалдашником, как раз повыше уха. Белобрысый захлебнулся своим идиотским смехом и рухнул на мостовую.
Пораженный внезапностью нападения, темноволосый тем не менее не отпустил Филиппу, а еще крепче вцепился в ее руку. Корт рванулся вперед, но в грудь ему уперся ствол пистолета. На губах обидчика беззащитных женщин появилась неприятная улыбка.
Корт поймал полный ужаса взгляд Филиппы. Она была очень бледна и дрожала всем телом.
– Ладно, господин хороший, иди своей дорогой, – насмешливо заявил офицер. Как видно, он успел принять немалое количество спиртного, потому что глаза его были налиты кровью и мутны. – У нас тут свой задушевный разговор, и тебе до него нет дела. Ничего с этой мордашкой не сделается. Таких разряженных красоток наш брат моряк не трогает, да и мы с Джорджем не хотели ее обижать. Мы ей представились по всей форме, а она возьми да и надуй губы, будто мы какие-нибудь грязные сухопутные крысы.
Он был сильно пьян, но ровно настолько, чтобы быть опасным.
– Вот что, господин хороший, – – холодно передразнил его Корт, – держи руки подальше от моей жены. Если ты уберешься как можно скорее, я не подам на тебя жалобу.
–Что? – опешил темноволосый. – Это… ваша жена?
Дуло пистолета дернулось и начало опускаться. Корт продолжал, не сводя с него глаз.
– Не знаю, кто ваш капитан, ребята, но кто бы он ни был, ему вряд ли понравится, что его офицеры оскорбили супругу пэра… и уж он постарается смыть с вас позор крепким линьком.
В стеклянных глазах темноволосого появилось подобие разумной мысли. Взгляд его обратился к женщине, руку которой он продолжал удерживать. Кажется, он наконец сообразил, что это леди.
Не дожидаясь, пока он опомнится, Корт ударил его тростью по запястью руки, сжимавшей пистолет. Оружие упало на мостовую. И тогда Корт, опираясь на трость, чтобы не потерять равновесие, впечатал кулак прямо в нос своему противнику. Послышался хруст, голова офицера мотнулась, форменная фуражка свалилась на тротуар, но сам он устоял, и реакция его была молниеносной: он ударил Корта поддых.
Удар был настолько мощным, что Корта развернуло в сторону, и искалеченная нога подломилась. Уже теряя равновесие, он сумел размахнуться тростью. Получив толчок под коленки, не устоял на ногах и его противник. Почти одновременно они повалились на тротуар в нескольких шагах друг от друга. Корт упал больной ногой на каменный бордюр, но, не обращая внимания на острую боль, дотянулся до темноволосого и через секунду уже оказался сверху, всей тяжестью придавив того к земле. К счастью, при падении он не выпустил трости и теперь с силой надавил ею на горло противника. Лицо матроса от нехватки воздуха стало багровым, глаза вылезли из орбит.
– Ваша милость, теперь вы можете отпустить негодяя, – раздался над ухом Корта незнакомый, но дружелюбный голос. – Предоставьте его нашим заботам, и он получит свое.
Краем глаза Корт заметил маячившую поблизости фигуру констебля. Больше всего ему хотелось нажать на трость еще разок, изо всех сил, но он заставил себя отвести орудие мести от ненавистного горла. Когда он поднимался на ноги, словно тысячи раскаленных игл разом заворочались в больной ноге, но он только выругался сквозь стиснутые зубы. У его ног давился собственной кровью моряк, держась обеими руками за шею.
Обуздав свою ярость. Корт потерял к нему интерес и теперь думал только о тех, к кому пришел на помощь.
Филиппа сидела на корточках перед 'Китом, лихорадочно ощупывая его руки и ноги. Потом она стиснула сына в объятиях, и ее блуждающий взгляд обратился к Корту. Казалось, она не узнает его.
– Что с тобой? – встревоженно и оттого резко спросил он, подходя ближе. – Что-нибудь с Китом? Если эти ублюдки сделали ему или тебе больно… Ярость снова плеснулась в нем, заставив на мгновение зажмуриться. Филиппа как будто опомнилась и судорожно замотала головой.
