Пани колдунья - Шкатула Лариса Олеговна (е книги .txt) 📗
— Все будет хорошо, милая, мы тебе поможем.
Марыля замолчала, с недоумением прислушиваясь к тому, как ее больше не терзает раздирающая боль.
— Он умер! — неожиданно закричала она. — Мой ребенок умер!
— Не умер он, не придумывай, — строго сказала Лиза и вдруг увидела совершенно отчетливо, как лежит во чреве ребенок.
Она протянула руки к животу Марыли и провела по нему, как бы показывая малышу, как ему нужно расположиться.
— Ты заблудилась, маленькая, — сказала она, ибо это была девочка, — эдак ты никогда не найдешь дорогу на свет божий.
Можно подумать, ребенок ее послушался, потому что внутриутробный плод развернулся, как и положено, головкой вниз, и тут же у Марыли начались роды.
Через несколько минут Василиса уже держала в руках новорожденную девочку.
— Пуповину сможете отрезать? — спросила ее Лиза.
— Смогу, конечно, смогу!
Экономка недоверчиво взглянула на Лизу:
— Оказывается, вы — волшебница, ваше сиятельство.
— Поздравляю тебя, Марыля!
Лиза пожала руку своей горничной, которая смотрела на нее с немым обожанием.
— Извините, я вас оставлю. Что-то у меня кружится голова, — пробормотала Лиза и вышла из домика.
Казимир кинулся к княгине с надеждой во взгляде, но внутренне приготовился услышать от нее страшную весть — из дома больше не доносилось ни звука.
— Поздравляю, Казик, у тебя родилась дочь, — тихо сказала ему Лиза и покачнулась.
Слуга едва успел ее подхватить.
— Значит, они живы? — радостно воскликнул он и тут же устыдился, ведь ее сиятельство недомогает.
Пока Казимир нес Лизу к замку, она потеряла сознание и уже не слышала крика Станислава:
— Она умерла?!
И его страшные рыдания.
И успокаивающий голос камердинера:
— Не переживайте вы так, ваше сиятельство!
Княгиня упала в обморок. У женщин это бывает.
19
Лиза проснулась от того, что кто-то у ее кровати бормотал по-польски молитву.
— Пресвятая Богородица! — горячо просил этот кто-то, в ком она не сразу признала Марылю. — Сохрани и помилуй, верни здоровье ее сиятельству княгине, ангелу божьему на земле…
— Это ты, Марылечка, перестаралась: какой же я ангел? Обычная женщина, как и все…
Марыля подняла голову, а молилась она стоя на коленях, и лицо ее просияло.
— Ее сиятельство очнулись! — закричала горничная. Но бросилась не к Лизе, а прочь из комнаты, продолжая кричать:
— Ее сиятельство очнулись!
«Наверное, в замке что-то случилось, — подумала Лиза, — если на мое пробуждение прислуга так бурно отзывается!»
Но через несколько мгновений в комнату вбежала Василиса и тоже закричала:
— Елизавета Николаевна! Вы пришли в себя, слава богу!
Следом бочком протиснулся Казик. Тот тоже кланялся и что-то благодарственное бурчал себе под нос.
«Уж не выбрали ли меня польской королевой, пока я спала?» — мысленно посмеялась Лиза.
Последним пришел Станислав, и всех остальных из спальни словно ветром сдуло.
— Может быть, ты расскажешь мне, что случилось?
Лиза сделала попытку подняться с кровати, но супруг уложил ее обратно.
— Лежи, врач запретил тебе вставать!
— Почему мне нельзя вставать? — удивилась она. — У нас в замке эпидемия?
— У нас в замке ты заболела, — сказал он.
— Но я ничего такого не чувствую! — запротестовала Лиза. — У меня ничего не болит. Голова не кружится. Я просто крепко спала…
— Трое суток! — уточнил Станислав. Он осторожно прилег рядом и обнял ее, уткнувшись лицом в ее волосы. — Господи, я чуть с ума не сошел от страха.
— Ты меня удивляешь. — Лиза отстранилась и села в кровати. — Я не привыкла к твоим нежностям, так что не стоит и начинать! Другой бы на твоем месте обрадовался.
— Чему? — не понял он.
— Теперь пойдут слухи, что жена у тебя оказалась болезненной, станут тебя жалеть, а когда я умру… — Она заметила, как испуганно скривилось его лицо, и покачала головой: любвеобильный Станислав пугал ее еще больше, чем грубый и даже ненавидящий. — Как бы умру — ты ведь не забыл о нашем договоре?
Моя болезнь оказалась кстати, не так ли?
Он поднялся с кровати все еще в некоторой растерянности:
— Я не думал, что ты так враждебно встретишь мои признания.
— У нас в России говорят: не плюй в колодец, пригодится воды напиться… Можно и по-другому: снявши голову, по волосам не плачут. Пришли-ка лучше ко мне Василису, пусть поможет одеться. И скажи на кухне, чтоб накрыли обед за три дня!
Это она так пошутила. Станислав не стал с нею спорить, вышел из комнаты, и почти тут же вошла Василиса.
— Я думала, Елизавета Николаевна, меня уже ничем удивить нельзя, — проговорила она без оханий и причитаний, подавая Лизе бархатное платье, в котором та ездила на бал к Янковичам.
По нему сразу было видно, как вырос Лизин живот. Теперь ткань натянулась, но, пожалуй, еще разочек можно будет его надеть без риска, что платье лопнет.
Василиса осторожно завязала тесемки, удовлетворенно оглядела свою работу, усадила Лизу в кресло перед зеркалом и взяла в руки расческу. Но было видно, что некая мысль все не дает ей покоя.
— Вы хоть представляете себе, Елизавета Николаевна, что спасли жизнь двум божьим созданиям? Сделали то, что под силу далеко не каждому дипломированному врачу.
— Я об этом не думала, — призналась Лиза. — И не сразу поняла, почему Марыля возле моей кровати молится.
Она покрутила головой:
— Согласитесь, странно — проснуться в собственной постели, чувствуя себя прекрасно, как хорошо отдохнувший человек, открыть глаза и увидеть возле себя непонятную суматоху…
— Чего греха таить, мы все испугались. Особенно князь. Кажется, он даже в краковский главный костел ездил, молил господа о прощении. За то, что жену свою уморил. Просил даровать вам жизнь…
— Чем же это он меня уморил?
Лиза и самой себе не могла объяснить причины столь внезапного недомогания. В последнее время Станислав своими выходками держал ее в постоянном напряжении, но она никогда не была настолько слабой, чтобы падать в обморок или страдать какой-то там нервной горячкой.
— Ему виднее! — хмыкнула Василиса.
— Я думала, Станислав радоваться будет, если со мной что плохое случится. Разом все в его жизни станет на свои места. Смахнет с плеч такую обузу, как нелюбимая жена, и сможет наконец жениться на Еве Шиманской.
— На Еве? — удивленно переспросила Василиса. — Уж если он на ней прежде не женился, когда еще вас не любил — это я по поводу «нелюбимой жены», — то теперь, думаю, у Евы нет никакой надежды на это.
— Вы считаете, он меня любит? Или я ничего в этом не понимаю, или его любовь — самая странная на свете… А почему вы подали мне вечернее платье?
Разве сейчас не ясный день, будни? А если я захочу пройтись, посмотреть, как вы тут без меня вели хозяйство?
— Ах, ваше сиятельство, вы еще не знаете? На кухне готовят праздничный обед. Князь приказал достать из подвала самое старое вино — из коллекции дедушки Станислава…
— Мы ждем гостей?
— Мы будем праздновать ваше выздоровление, пани княгиня, — улыбнулась Василиса. — Приглашена за стол даже я. Вот сейчас причешу вас — и бегом к себе, переодеваться!
— Надеюсь, палить из пушек никто не станет…
Кстати, Василиса Матвеевна, вы были в нашем с вами доме?
Экономка отчего-то замялась, но ответила:
— Была. Казик меня возил с разрешения его сиятельства.
— Там что-нибудь не так? Что вы от меня скрываете?
— От вас у меня секретов нет, Елизавета Николаевна, но князь хочет сделать вам сюрприз, потому запретил мне говорить о том, что я видела. Сделайте милость, освободите от расспросов!
— Остается надеяться, что сюрпризы бывают и приятные, — пробурчала Лиза и сказала уже в спину уходящей женщине:
— Вас стала беспокоить печень, Василиса Матвеевна? Вы бы травки попили…
— Как вы это узнали? — Василиса стремительно обернулась.
