Мой милый друг - Кинсейл Лаура (читаем книги бесплатно txt) 📗
Роберт был счастлив, что вовремя замолчал: он уже готов был предложить ей вспомнить сад. Усмехнувшись, он многозначительно подмигнул ей и отошел к другим гостям.
В течение следующего часа Роберт намеренно избегал ее, а дама явно искала его, следуя за ним из бального зала в столовую, из столовой в музыкальный салон и обратно.
После кадрили он продолжал беседовать со своей партнершей по танцу – длинноносой девицей с каштановыми волосами, чье высокомерие, как подозревал Роберт, было следствием застенчивости. Мисс Дейвенпорт говорила мало и со скучающим видом оглядывала бальный зал, давая понять, что ее кавалер должен вот-вот подойти и в обществе Роберта она не нуждается. Впрочем, от чашки чая, предложенной Робертом, она не отказалась.
Тучная дама подошла к Роберту и мисс Дейвенпорт под руку с высоким джентльменом. Наступил второй акт пьесы, которую разыгрывал Роберт.
С мисс Дейвенпорт оба подошедших были хорошо знакомы и после обмена приветствиями перестали обращать на нее внимание, как если бы она была комнатным цветком. Девица пила чай, устремив сосредоточенный взгляд в дальний угол зала.
– Мистер Кэмбурн, – обратилась к нему его матрона, миссис Уитем-Стенли. – Я привела к вам мистера Беллами.
– Благодарю! – обрадовался Роберт, как будто и в самом деле этого ждал. У мистера Беллами был измученный вид, но он тем не менее поприветствовал Роберта изысканным поклоном.
– Мистер Кэмбурн, – продолжала миссис Уитем-Стен-ли. – Помните, вы говорили сегодня, что я видела во сне матушку, упокой Господи ее душу?
– А, сирень! – улыбнулся Роберт. – Конечно, помню!
– Вот видите! – сказала она своему знакомому. – Моя дорогая матушка обожала духи с ароматом сирени. А прошлой ночью мне приснилось, будто бы я стою в ее будуаре и смотрю, как она причесывается. Но я совершенно забыла про этот сон, а мистер Кэмбурн мне о нем напомнил!
Мистер Беллами потер переносицу.
– Удивительно, – промолвил он.
Роберт молчал, внимательно вглядываясь в его лицо.
– Ах, как бы я хотела вспомнить этот сон до мельчайших подробностей! – вздохнула миссис Уитем-Стенли.
– Если сосредоточитесь, у вас это получится.
– Но как вы узнали, мистер Кэмбурн? Как можно угадать чужой сон? Мистер Беллами говорит, что я ошиблась, но ведь вы…
Роберт покачал головой.
– Мне кажется, мистер Беллами нездоров, – тихо про молвил он.
Мистер Беллами сурово сдвинул темные брови. Роберт протянул руку и слегка коснулся его щеки.
– Головная боль, вот и все. Когда миссис Уитем-Стенли сказала мне, что вы…
– Не думайте сейчас об этом, – перебил его Роберт. – Какого цвета ваша боль? Постарайтесь представить.
– Не понимаю, – буркнул мистер Беллами.
– Черная, с красноватым оттенком, – ответил на свой вопрос Роберт. – Она сосредоточена вот здесь. – Он указал на лоб мистера Беллами.
Беллами недовольно запыхтел, но ничего не сказал, только еще больше насупился.
– Чувствуете ее? – продолжал допрашивать Роберт. Беллами покачал головой, грозно нахмурившись.
– Ваша боль темная, очень темная. Она терзает вас, причиняя неимоверные страдания. Вы понимаете меня?
Беллами заморгал и неуверенно кивнул.
– Прекрасно. Теперь я ее заберу, – сказал Роберт. – Не давайте боли ускользнуть. Держите ее. Помогите мне ее схватить. – Хотя Беллами замер, застыв, как столб, Роберт обо дряюще улыбнулся. – Вы просто молодец!
Беллами зажмурил глаза, брови его сошлись на переносице. Роберт коснулся его лба двумя пальцами.
– Теперь передайте ее мне, – сказал он, надавив сильнее. – Ну вот, она выходит. Выдавливайте ее, пока она вся не окажется у меня. – Роберт убрал пальцы и сжал руку в кулак. – Готово! Скажите, куда мне ее положить?
Беллами перестал хмуриться и открыл глаза. На лице его застыло выражение крайнего изумления.
– Положить надо туда, где боль никому не причинит вреда, – подсказал Роберт.
– В цветочный горшок, – пробормотал Беллами.
Роберт наклонился и, просунув руку между листьев, разжал кулак.
– Вот она, смотрите. Видите?
Беллами недоуменно уставился на цветок, потирая виски.
– И все же она там, – сказа Роберт. – Вы должны мне помочь удержать ее здесь. Если вы снова рассердитесь, она вернется. Недоверие, сомнения, уныние, злоба – оставьте их здесь. Беллами кивнул. – Надеюсь, вам теперь лучше? – осведомился Роберт.
– Да, – ответил Беллами. – Да, гораздо лучше.
– Мистер Кэмбурн, – благоговейно прошептала миссис Уитем-Стенли, – кто вы?
– Мне нравится помогать людям, – пожав плечами, признался Роберт.
– Да, но… Вы угадали мой сон!
– Никому больше об этом не говорите, – приказал Роберт. – Всего лишь удачное совпадение. Иногда это случается. А теперь прошу меня извинить – я должен идти.
Когда Роберт вышел на крыльцо особняка Малмсбери, к нему присоединился Лэндер, поджидавший его у подъезда. Момент был рискованный – они одни, вокруг никого, и враги могли бы этим воспользоваться. Они завернули за угол, сели в экипаж, и Лэндер спросил:
– Как успехи, сэр?
– Все идет как надо, – устало усмехнулся Роберт. – Бог знает, чем это закончится, но все идет как надо.
В висках пульсировала боль – похоже, он и в самом деле принял на себя страдания Беллами.
Фоли и Мелинде было строго-настрого приказано никого не принимать. Их появление наверняка стало поводом для сплетен и домыслов. Во всяком случае, в Туте все обстояло бы именно так. Да и то сказать – в самом большом коттедже в деревне живут две дамы, которые никогда не выходят за ворота! И слуги их молчат, словно в рот воды набрали!
В деревне решили, что обитатели коттеджа тяжело больны и им требуется абсолютный покой. Из окна своей комнаты на втором этаже Фоли увидела, что дорогу перед их домом покрыли соломой, чтобы колеса экипажей производили меньше шума. Несколько дней спустя она услышала, гуляя по саду, как мать строго говорила сынишке: «Замолчи сейчас же! Нельзя тревожить больных!»
На столе в холле Фоли частенько находила сверток с пирогом или корзинку свежих яиц, или пучок спаржи. Кто и когда приносил эти дары, чтобы побаловать «несчастных больных», она не знала. Проявления деревенской доброты пробудили в ее сердце тоску по родному городку.
Она пыталась читать нравоучительные романы, которые нашла на книжной полке в гостиной, и газеты из Лондона и Нориджа, но ее тревога росла с каждым днем. После ужина они сидели в гостиной – Мелинда писала бесконечные письма подругам, которые теперь никуда не отправляла, а Фоли читала газеты, устроившись в кресле с хорьком на коленях. От скуки она стала следить за общественной и политической жизнью Нориджа и изводила Мелинду, зачитывая вслух новости.
Перед сном она надевала на Тута ошейник и прогуливала его на поводке в саду. Поначалу Мелинда была против, но, пару раз составив Фоли компанию, пришла к выводу, что по сравнению с темными аллеями Воксхолла здесь вполне безопасно.
Для Фоли это время на исходе дня было самым приятным. Она не брала с собой фонарь и гуляла в темноте, закутавшись в свою любимую голубую шаль. В такие часы она чувствовала – нет, точно знала, что Роберт жив и ему ничто не угрожает.
Это ощущение было ей до боли знакомо. Фоли ругала себя на чем свет стоит, но сделать ничего не могла. Узы, связавшие ее с Робертом, на расстоянии становились только крепче. – А что там? – раздался детский голос откуда-то сверху. Фоли вздрогнула, потянула Тута за поводок и хотела уже звать на помощь, но тут второй голос воскликнул:
– Замолчи, дурак! Здесь кто-то есть!
В темноте послышался шорох, топот маленьких ножек. Две тени метнулись к стене и стали карабкаться наверх. Фоли бросилась бегом к садовой скамейке и успела ухватить одного из нарушителей за ногу и стащить вниз. Мальчишка упал на траву и очутился нос к носу с Тутом.
– Кто это? – взвизгнул он.
– Это злобный сторожевой хорек, – сообщила ему Фоли. – Если ты хоть пальцем пошевелишь, он вцепится тебе в нос. И не думай, что тебе удастся его стряхнуть, – зубы у него что надо! Мальчишка покорно замер, испуганно сопя. – А теперь отвечай, как тебя зовут? – потребовала Фоли.
