Любовь дикая и прекрасная - Смолл Бертрис (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
Лорд Хоум покачал головой. Все получалось слишком уж просто. Слишком. Однако он рассчитывал на Ботвелла, веря, что тому это удастся. Френсис Ботвелл никогда не знал покоя. Великий ум, далеко опередивший свое время, он постоянно был вынужден защищать себя от нападок самых разных мелких людишек. Любовь сделала его другим: лорд стал заметно спокойнее и выглядел менее грозным.
Александр Хоум знал Катриону Лесли только по придворным сплетням. Но он понимал, что женщина, так сильно повлиявшая на графа Френсиса Ботвелла, непременно должна быть весьма незаурядной. Сэнди ухмыльнулся. И проклятие, если Хепберну не повезло! Такая к тому же красавица!..
Поразмыслив, Хоум решил остаться в Эрмитаже и узнать побольше о графине Гленкерк. Он пробыл у Ботвелла весь конец весны — редкостного времени исключительно хорошей погоды, которая сохранялась и летом. Александр ходил со своим другом в пограничные набеги и испытывал такую же гордость за горянку-графиню, что и Ботвелл с его людьми.
Хоума страшно трогал очаровательный ритуал, который влюбленные исполняли перед каждым выходом на дело. Ботвелл поворачивался к Катрионе и говорил ей:
— Я — Ботвелл.
Она тихо отвечала:
— Я — Лесли.
Однако они не осмеливались громко выкрикивать боевые кличи на английской стороне границы.
Всегда, когда они возвращались невредимыми через границу на свою землю, Френсис снимал Катриону с ее лошади и сажал перед собой на Валентайна.
Одна сильная рука держала поводья, а другая обвивалась вокруг тонкой талии. Влюбленные ехали, ведя сокровенные разговоры.
Когда-то давно, в детстве, нянечка рассказывала маленькому Сэнди Хоуму о сказочной и чистой любви. Но когда он вырос и стал зрелым мужчиной, выяснилось, что в отношениях между знатными женщинами и мужчинами существовали только два пути. Первый был династическим, где брак заключался к наибольшей выгоде обеих брачующихся сторон и с желаниями участников этого союза никто не считался. Другим путем была похоть. Ни один из этих случаев не объяснял того, что произошло между графом Ботвеллом и графиней Гленкерк. Александр Хоум понял, что стал свидетелем настоящей любви.
Уверившись, что Катриона Лесли не была авантюристкой, пожелавшей воспользоваться его другом, Хоум распрощался с обитателями Эрмитажа и возвратился к себе домой в Херсел.
26
Дэвид Дуглас, граф Ангус, был тихим человеком и избегал всякого беспокойства. Он не любил сцен. А теперь граф находился у дочери в Кричтене и только что закончил читать письмо, присланное ей мужем.
— Итак, папа, что же мне делать?
Дуглас слегка содрогнулся. Голос Маргарет был резким и жестким. Он раздосадовал его, как и всегда.
— А что ты хочешь делать, дорогая? По-моему, ты уже приняла решение. Любишь его, Маргарет?
— Нет.
— Тогда что за вопрос? Он попросил у тебя развода, предложив отдать все, что у него есть, кроме Эрмитажа. Ты что, хочешь еще и Эрмитаж?
— Нет! Я ненавижу это место!
— Тогда дай ему то, что он хочет, дочь моя.
— Но почему Ботвелл просит развод именно сейчас?
Он всегда довольствовался тем, что жил отдельно. Раньше о разводе и не заикался.
— Так ты ведь знаешь слухи, Маргарет. Говорят, что теперь, когда он ходит в набеги в Англию, с ним бок о бок скачет женщина. Возможно, он хочет жениться на этой таинственной амазонке.
— Достойная пара! — презрительно усмехнулась Маргарет.
— Послушай, дочь, — проникновенно начал Ангус. — Брось ты Ботвелла. Рано или поздно он схлестнется с королем в открытую. Они с Джеймсом всегда задевали друг друга. Я не хочу, чтобы тебя с детьми втянули в эту битву.
— Вы правы, отец, — сказала графиня Ботвелл. — И будет лучше, если я уже сейчас возьму все, что смогу. Вы можете позаботиться о том, как это устроить?
— Конечно, моя дорогая. — Дэвид Дуглас потрепал дочь по руке. Он был доволен: всегда можно рассчитывать, что Маргарет окажется холодной и разумной.
А в Гленкеркском аббатстве преподобный Чарлз Лесли размышлял над письмом своей племянницы, графини Гленкерк, в котором та просила получить развод от Патрика Лесли. Среди шотландской знати как одной, так и другой церкви, развод не представлял ничего необычного, но все равно Чарлз Лесли возмутился — Катриона пожелала, чтобы ее отпустили! И это — после адских стараний, приложенных для женитьбы! И ведь все эти годы оба выглядели такими счастливыми! Зная, что Патрик находится в замке, он послал за ним монаха.
Первое, что заметил Чарлз Лесли, когда явился племянник, это то, что Гленкерк выглядел усталым и изнуренным. Что-то было очень неладно, и аббат удивился, почему не узнал об этом раньше. Ни слова не говоря, он протянул графу письмо и, притворяясь безразличным, стал разливать по бокалам бузинное вино. Искоса он посматривал на Патрика.
Лицо Гленкерка перекосилось от страдания и горя.
— Она не сообщила вам, почему хочет развестись? Хотя ее поступок справедлив. Но, видит Бог, дядюшка, я не хочу терять ее!
— Ладно, ладно, Патрик, — успокаивал племянника аббат, еще более изумленный тем, что увидел его таким расстроенным. Ведь тот всегда держался уверенно. — Не может же дело обстоять так плохо. Неужели из-за той датской девчонки, с которой ты переспал? Ведь из-за нее Кат не держит на тебя злобы.
— Нет, дядюшка. Она простила меня, и поэтому то, что я сделал Катрионе, вдвойне ужасно.
Чарлз Лесли попросил объяснений. Услышав их, он с ревом обрушился на племянника.
— Дурак! Глупый, надменный дурак! Как ты мог?! Больше мне ничего не говори. Я не позволю вернуться к тебе единственной дочери моей сестры!
Граф нервно возразил:
— Я не дам своего согласия, пока не поговорю с ней.
Кто доставил вам письмо?
— Слуга Кира.
— Тогда я отправлюсь в Эдинбург, чтобы повидать Кира, — сказал Патрик, — и найду Кат. Если после разговора со мной она все еще захочет развестись… Что ж, тогда я дам свое согласие.
Граф Гленкерк тайно поскакал в Эдинбург. Он не желал, чтобы король узнал о его приезде. После той роковой февральской ночи Джеймс очень настороженно относился к гленкеркским Лесли. Граф объяснил миссис Керр, что о его появлении никто не должен знать. Приученная к чудачествам Лесли, экономка заговорщицки улыбнулась и кивнула.
Затем Патрик отправился в дом Кира на Голдсмитс-лейн. Его тепло приветствовали оба брата, и по настороженному сочувствию в глазах Бенджамена он заключил, что старший из Кира уже догадался о причине, которая привела его сюда. Когда любезности окончились и Абнер вышел, Бенджамен с графом сели перед огнем.
— Итак, Бенджамен, — начал Гленкерк, — где она спряталась на этот раз?
— Милорд, — ответил Кира, — мой дом служит вашему со времен вашей прабабушки, но эти сведения я разгласить не могу. Не могу даже сказать, знаю ли, где находится ее милость. Я не более имею право нарушить слово, данное ей, чем вам.
Патрик ожидал таких слов.
— Тогда, Бенджамен, не можете ли вы передать мое послание ее милости?
— Думаю, что да, милорд. Велеть ли мне принести пергамент с чернилами?
— Спасибо, друг мой.
Принесли письменные принадлежности, и банкир оставил Патрика в одиночестве. Граф сочинил письмо следующего содержания:
"Кат! Я не дам тебе свободу прежде, чем ты поговоришь со мной лицом к лицу. Если после этого ты все-таки пожелаешь развестись со мной, я не встану у тебя на пути.
Я обидел тебя, но умоляю выслушать меня. Я, как и прежде, люблю тебя. Гленкерк".
Граф посыпал пергамент песком, свернул, капнул воску и скрепил своей печаткой. Выходя из комнаты, он вручил свиток слуге, ожидавшему у дверей.
— Передай это своему хозяину, парень. Скажи, что я буду здесь, в городе, у себя в доме.
Несколько минут спустя Бенджамен Кира вручал письмо вестнику.
— Отвези это леди Лесли в замок Эрмитаж. И смотри, чтобы за тобой не следили.
Катриона не желала встречаться с мужем, однако Ботвелл настоял:
