Голос призрака - Карр Филиппа (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
Об этом стоит поговорить особо. О, дорогой, я надеюсь, мы не надоели мисс Дикон?
— Вы остановились в гостинице?
— Мы попросили комнату, но у них ничего подходящего не оказалось.
— Неужели?
В это время года?
— Да, они кое-что предложили, но Эмма отказалась.
— Я немного привередлива, — объяснила Эмма. — Да и то, что они предложили, очень походило на шкаф.
— Я знаю, что комнаты там не очень хорошие, — сказала мама. — Но здесь нет лучших.
— Не беспокойтесь. Мы поедем в другое место. Наши лошади стоят в вашей конюшне, и конюхи уже чистят их.
Я полагаю, они накормят и напоят их. Бедные животные, они так много пробежали!
— Оставайтесь поужинать, — предложила мама.
— О нет, нет. Не стоит, если Дикон отсутствует…
— Он бы тоже хотел вас видеть.
— Мне кажется, — медленно сказала Эмма, — нам надо ехать. Мы должны найти место для ночлега.
Мама дружелюбно предложила.
— Конечно, мы можем предоставить вам ночлег. Эмма и Джеймс заговорили одновременно:
— О, как хорошо! — сказала Эмма.
— Мы не можем злоупотреблять вашим гостеприимством, — сказал Джеймс.
— Ерунда, — ответила мама. — У нас достаточно комнат Сейчас больше здесь никого нет.
Дикон расстроится, если мы разрешим вам уехать. Кроме того, он, возможно, вернется завтра. Вы сможете его застать, если не уедете слишком рано.
Они сияли от удовольствия.
Ты не могла бы пойти и распорядиться обо всем прямо сейчас, Клодина? — спросила мама.
Я прошла в комнату слуг и сказала, что у нас гости и необходимо приготовить комнату.
— Постель постлана в красной комнате, миссис Френшоу, — сказала одна из горничных. — Я зажгу свечи и положу грелку.
Это все, что нужно.
Я зашла в детскую, чтобы проведать детей. Они уже спали в кроватках, которые стояли напротив друг друга. Я поговорила с няней. Она сказала, что Джессика немного покапризничала, но Амарилис вела себя очень хорошо.
Такой хороший ребенок, миссис Френшоу. Госпожа Джессика по натуре очень вспыльчивая.
— Разве не рано об этом говорить? — спросила я.
— Да, конечно Они проявляют свою натуру с самого рождения.
Я остановилась и поцеловала маленькие головки — белокурую у Амарилис и темную у Джессики.
Я почувствовала умиротворение, как всегда, когда в детской было все в порядке, и велела слугам на кухне поставить к ужину еще два прибора.
Джеймс и Эмма Кардю, как могли, развлекали общество. Они со знанием дела говорили обо всех любовных связях в свете, о положении в стране и о том, что происходит за морем. Но матушка вскоре сменила тему разговора — об этом мы и так много говорили, когда Дикон и Джонатан были дома, — и повернула его на более близкие темы. Эмма рассказала нам о своих детях. У нее их было двое: мальчик и девочка. Им было четырнадцать и шестнадцать лет. Сын, когда подрастет, будет заботиться об их поместье в Йоркшире — сейчас у них прекрасный управляющий. Джеймс и Эмма изредка наезжали в Лондон, когда нужно было продавать шерсть.
Дэвид очень всем интересовался и задавал много вопросов. Вечер прошел приятно.
— Встреча с новыми людьми всегда будоражит, — сказала мама, когда мы проводили гостей в уютную красную комнату.
Красные бархатные занавеси для тепла были задернуты, и огонь поблескивал на каминной решетке.
В спальне мы с Дэвидом заговорили о наших гостях.
— Я думаю, что они получают деньги главным образом с овец, — сказал он. — По-моему, они крупные фермеры.
— Похоже, что они много знают о нас, — поддержала разговор я. — Не удивлюсь, если у них составлены досье на всех друзей.
— Они кажутся людьми, интересующимися окружающими.
— Удивляюсь, что твой отец много рассказывал о всех нас. Я бы никогда не подумала…
— О, он очень изменился, женившись на твоей матери. Но, я согласен, ему не присуще так много рассказывать о семье.
Надеюсь, он завтра приедет.
— Они расстроятся, если этого не произойдет. Дэвид на мгновение задумался, затем сказал:
— Я слышал, что война скоро закончится.
— Ты думаешь, что французы победят Коалицию?
— Что же, заключен Тосканский мир и Швеция признала Республику… Надеюсь, что мы не собираемся сражаться в одиночестве. Я думаю, все скоро закончится, и, когда это произойдет, Клодина, мы проведем обещанный медовый месяц в Италии! Я долго буду любоваться Геркуланумом. — Он обнял меня. — Тогда, моя дорогая, кончится затянувшийся медовый месяц здесь, в Эверсли.
— С медового месяца новобрачные начинают жизнь. А мы уже не молодожены.
— Я люблю тебя еще больше, чем раньше.
Он прижал меня к себе, и единственное, что я смогла сделать, чтобы остановить его, это вскрикнуть:
— Я не заслуживаю этого!
Я чувствовала, что, пока живу, я не смогу избавиться от бремени вины.
И позже, когда мы были предельно близки, я продолжала думать о гондольере, распевающем итальянские любовные песни, и, когда мы плыли вниз по каналу, со мной был Джонатан, а не Дэвид.
Утром, когда я проходила через зал, то заметила, что серебряная чаша для пунша, стоявшая всегда в центре большого стола, исчезла.
Мы с Дэвидом пошли в столовую комнату. Мама уже сидела там.
Она сказала:
— Здравствуйте, мои дорогие. Наши гости еще не встали. Они, должно быть, устали. Путешествие было такое утомительное.
— Они не показались уставшими вчера вечером, — заметил Дэвид.
— Что случилось с чашей для пунша? — спросила я.
— О, ты тоже заметила. Я думала, что ее забрали на кухню почистить.
Когда мы ели, вошла одна из служанок. — Случилось ужасное, мадам, — сказала она. — Я думаю, что нас обокрали.
— Что? — закричала мама.
— Повар заметил что из зала пропали кое-какие вещи. Серебро и…
— Чаша для пунша! — вскрикнула я.
Мы вышли в зал.
Здесь стояло несколько слуг.
— Это, наверное, бродяги, — сказала мама. — Как же они сюда проникли? Кто запирал дом?
— Вечером все двери были закрыты, — быстро ответил дворецкий. — Я всегда сам слежу за этим. Утром двери были закрыты, но не заперты.
Я ничего не понимаю.
— Странно, — сказала мама. — Что же могло случиться.
Кто-нибудь слышал ночью шум?
Никто ничего не слышал.
— Посмотрите, что еще пропало…
На этаже за залом находилось несколько комнат, включая зимнюю гостиную и кабинет Дикона. В зимней гостиной ничего не было тронуто, чего нельзя сказать о кабинете Дикона. Дверь шкафа была выломана, и бумаги валялись разбросанными по полу, один из ящиков стола — взломан.
— Это ужасно, — сказала мама.
В этот момент появилась горничная. Она сказала:
— Мадам, я принесла горячую воду в Красную комнату. Никто не ответил, я снова постучалась, и, когда снова не получила ответа, вошла. В ней никого не было, и на постели никто не ложился.
Пораженные, мы поспешили в Красную комнату. Горничная была права. Кровати стояли нетронутыми. Стало ясно, что люди, которых мы принимали прошлым вечером, не были друзьями Дикона и приехали специально, чтобы ограбить нас.
Гостеприимная матушка как друзьям открыла им дверь, а оказалось, что это воры.
Мы обошли дом, пытаясь обнаружить, что еще пропало. Кабинет Дикона, скорее всего, был главным объектом их интереса. Что самое удивительное, в нем было мало ценных вещей. Правда, они взяли серебро, но зачем перерыли весь кабинет Дикона?
Люди, назвавшие себя Джеймсом и Эммой Кардю, не были обычными ворами.
Не имело смысла гнаться за ними. Сейчас они были уже далеко, да и кто знает, в каком направлении они поехали?
Нас самым бессовестным способом обманули…
— Они казались такими искренними, — продолжала причитать матушка. — Они так много знали о нас. Они знали, что Дикона нет дома. Как представлю их бродящими по дому, пока мы спали, так меня бросает в дрожь… И что они искали в кабинете Дикона? Что они взяли?
О, скорее бы он приехал.
Дикон вернулся около полудня.
