Ястреб и голубка - Хенли Вирджиния (книга жизни TXT) 📗
В тот момент, когда она принимала от Мэйсона поднос, оба услышали звук подъехавшей кареты. Он двинулся к парадному холлу, и Сабби последовала за ним на некотором расстоянии, теряясь в догадках, кто мог заявиться сюда в столь ранний час. Через холл шла элегантная женщина.
— Мэйсон, доброе утро! Пошлите слуг внести в дом мои вещи. Боюсь, я их набрала возмутительно много… как обычно. — Внезапно на ее красивом лице отразилось изумление: она заметила Сабби, одетую, как было сказано, весьма по-домашнему. — Дорогая моя, вы, должно быть, молодая жена Шейна? Дайте вспомнить… ах да, вы — Сара, правильно? Он устраивал все это в таком секрете, что я больше ничего о вас не знаю! — Она окинула Сабби одним внимательным взглядом с ног до головы; от этого взгляда не укрылись ни спутанные волосы, ни явная неполнота наряда. — Зато Мэтью рассказывал мне, как вы прелестны. Да воистину очаровательна, — великодушно заметила дама и представилась:
— Я Джорджиана, мать Шейна.
У Сабби чуть язык не отнялся.
— Нет, нет, я не… то есть я, действительно… но я не… О, проклятье!
— Я прекрасно понимаю ваши чувства — полоумная свекровь нагрянула, чтобы отравить вам супружескую идиллию! Если бы я только знала, что он привез вас в Темз-Вью, я бы держалась на расстоянии, но, дорогая моя, клянусь, я приехала в Лондон на один день — мне нужно сделать кое-какие покупки, а потом я отправлюсь восвояси!
Перед Сабби стояла нелегкая дилемма. Застигнутая врасплох, обезоруженная теплым обаянием свекрови, она не могла допустить, чтобы эта женщина считала ее шлюхой.
— Джорджиана, — сказала она. — У меня есть секрет, и я хочу вам открыться. Прошу вас, позавтракайте со мной и выслушайте мою исповедь.
Заинтригованная, Джорджиана сняла перчатки и шляпку и в сопровождении Сабби прошествовала в маленькую утреннюю гостиную, где был разведен уютный огонь, отгоняющий знобящую октябрьскую прохладу.
Джорджиана отрезала себе внушительный ломоть копченого окорока с соусом из можжевеловых ягод, и Сабби приступила к повествованию:
— Ваш сын женился на мне ради клочка земли в Ирландии, потому что эта земля была моим приданым. Он даже не счел нужным показаться на собственной свадьбе. Он прислал в Челтенхэм Мэтью, чтобы тот женился на мне по доверенности.
На лице Джорджианы отразилось явное неодобрение. А Сабби продолжала:
— Меня он приказал доставить в Блэкмур, а сам не долго думая отправился сопровождать королеву в поездке по стране.
— Ах, старая карга! — вырвалось у Джорджианы.
Сабби улыбнулась:
— Я вижу, симпатии у нас общие.
— С вами обошлись возмутительно! — негодующе воскликнула Джорджиана.
— Да, я и возмутилась, но заодно придумала, как отомстить. Я явилась к своей тетушке-придворной, леди Кейт Эшфорд, с твердым намерением стать метрессой Шейна. Он понятия не имеет, что женат на мне.
— О-о, да это прямо как в пьесе Уилла Шекспира! Но, Сара, вы, должно быть, очень смелая женщина, если решили одурачить такого опасного человека, как Шейн.
— Пожалуйста, не называйте меня Сарой.
Здесь меня все знают под именем Сабби Уайлд. Только вы двое — вы и Мэтью — знаете мою тайну.
— Ну конечно, вы же ирландка. Мы ничего не боимся! Милая моя, вы так напоминаете мне мою собственную молодость… О, вы сыграли с ним великолепную шутку, но он этого вполне заслуживает. И я не стану портить вам игру.
Вы сами скажете ему, когда сочтете нужным.
— Сабби! — послышался звучный голос. — Черт побери, что это за коробки с тряпьем?
Когда, разрази меня гром, ты успела прокатиться по лавкам?! Я держал тебя в постели пять дней! — Высокая фигура Шейна показалась на пороге малой гостиной, и тут он заметил свою родительницу, которую его слова вогнали в краску. — Джорджиана, ты прекрасно выглядишь, — сообщил он спокойно.
— Шейн, милый, меньше всего я хотела бы вам помешать.
— А ты и не мешаешь. — Покровительственным жестом он обнял Сабби за плечи и улыбнулся ей. — Любовь моя, я понимаю, тебе будет трудно поверить, что такая изысканная леди могла произвести на свет такого отпетого нечестивца, но это действительно моя мать Джорджиана. — Он прямо взглянул в глаза матери, такие же синие, как у него. — Это Сабби Уайлд, госпожа этого дома.
Сабби покраснела и высвободилась из его руки.
— Мне надо одеться, — пролепетала она и ускользнула из комнаты.
Оставшись один на один с матерью, Шейн сказал:
— Я понимаю, это дурной тон — допустить пребывание матери и метрессы под одной крышей, но я не приношу извинений, Джорджиана.
— Господь с тобой, Шейн! Надеюсь, я не настолько вульгарна, чтобы изображать оскорбленную добродетель. — Она звонко рассмеялась. — Я в восторге, что у тебя такой превосходный вкус.
Поднявшись наверх, в спальню, он обратился к Сабби:
— Извини меня, сердце мое. — Он нахмурился. — Ради всего святого, не проговорись, что я был ранен.
Он тихо выбранился, и она видела, что он всерьез встревожен.
— Незачем тебе ходить с таким кислым видом: я сегодня вернусь ко двору.
— Кровь Господня, Сабби, надеюсь, ты не считаешь, что я настолько лицемерен. Я не тебя хочу держать подальше от Джорджианы, а О'Нила.
— Вряд ли он здесь появится, — усомнилась она.
— Появится, — мрачно возразил Шейн. — Сегодня я приму его на борт, чтобы доставить обратно в Ирландию.
— Проклятье, Хокхерст! Ты даже не считаешь нужным предупредить меня, когда собираешься покинуть страну. Тебе и в голову не приходит поделиться со мной своими планами.
Когда же мы снова увидимся? — потребовала она ответа.
— Я не привык советоваться с женщиной насчет своих планов. И не воображайте, сударыня, что мне нужно ваше разрешение, чтобы уйти из дома или вернуться, — предупредил он ее опасно-холодным тоном.
— Убирайся ко всем чертям! И этого мерзкого О'Нила с собой прихвати! — в ярости выкрикнула она.
Ей надо было во что бы то ни стало скрыть свой страх: она-то знала, что из-за О'Нила Шейн может погибнуть.
Шейн угрожающе шагнул к ней, но едва его руки коснулись ее плеч, гневное движение обернулось лаской: он обнял ее и привлек к себе.
— О'Нил смертельно опасен для Джорджианы, я должен сегодня же ночью увезти его.
«Нет!» — хотелось ей закричать, но было ясно, что остановить его она не сможет. Отстранившись, она предложила:
— А почему бы тебе не прибегнуть к другому средству? Знаешь поговорку — клин клином вышибают? Если ты не хочешь, чтобы она упала ему в объятия, найди ей другого.
— Кого? — спросил он безрадостно. — Кто, во имя Господа, сумеет хоть что-нибудь противопоставить этому проклятому ирландскому обаянию?
Он выругался и отшвырнул попавшийся под ноги табурет через всю комнату.
— Другой ирландец, — подсказала она мягко. — Под этой самой крышей, в двух шагах от тебя находится человек, у которого мужества хватит на двух О'Нилов, а обаяния — на трех! И притом он твой друг!
— Барон? — спросил он, не веря своим ушам.
— Попроси его переодеться и пригласи к ужину; за столом будем только мы четверо.
— Он на это не пойдет, — упрямился Шейн.
— Для тебя он пойдет на все. Только попроси.
Хрустальная люстра обеденной залы в Темз-Вью сияла сотней свечей. Стол, накрытый на четверых, был великолепен: тяжелое серебро, венецианское стекло, скатерть и салфетки из белоснежного полотна. В центре красовались поздние белые розы. Кавалеры, одетые строго по этикету, подали дамам кресла с высокими спинками.
— Какой приятный сюрприз, что вы снова в Англии, дорогой Фиц. Я полагал, что вы постоянно живете во Франции, — импровизировал Шейн.
— Я просто счастлива, что познакомилась с другом Шейна. Он никогда не посвящает нас в свою личную жизнь, — ворковала Джорджиана.
Она не могла скрыть восхищения, которым так и лучились ее глаза, когда она вглядывалась в человека, разделявшего с ними трапезу.
Его одежда и манеры были выше всяких похвал; музыкальный, глубокий голос ласкал слух; мало того, что он был приветлив и прост в обращении, — он еще и держался так, словно был с нею знаком долгие годы.
