Воспитанница любви - Тартынская Ольга (читать бесплатно полные книги TXT, FB2) 📗
– Это пошло, Андрей Аркадьевич. – В голосе княгини явственно прозвучали злые, металлические нотки. Она резко поднялась: – Пожалуйте к столу, господа, ужинать.
Все потихоньку перетекли в столовую, только Вера замешкалась, не зная, как ей поступить. Тут на помощь к ней явился тот же Вольский. Он с шутливой церемонностью предложил Вере руку и повлек за собой.
– Этот небольшой зверинец, сударыня, вовсе не опасен, – шепнул Вольский, усаживая воспитанницу рядом с собой.
Получив поддержку, Вера немного ожила. Ей было приятно внимание красивого мужчины. Многие за столом с любопытством поглядывали в их сторону. Вера заметила, что княгиня постоянно держит их в поле зрения, несмотря на веселую болтовню с гвардейцем, сидящим рядом с ней. Еще наблюдательная девица отметила, что юный поэт почти ничего не ест, ни с кем не разговаривает, только грустно улыбается, глядя на княгиню. Вольский много острил, заставив Веру и соседних дам смеяться. Однако Вера не раз перехватывала его серьезный, заботливый взгляд в сторону Арсеньева.
Вскоре после ужина все стали разъезжаться. Княгиня, приказав Вере дождаться ее, провожала гостей. Девушка так устала, что чуть было не задремала в гостиной на канапе. Лакеи гасили свечи, складывали ломберные столы. Чтобы не уснуть окончательно, Вера решила немного побродить по дому. Она обнаружила комнату, которая, видимо, служила кладовой и соседствовала с кабинетом княгини. Присев в ожидании на сундуке, уставшая воспитанница снова задремала. Из забытья ее вывели голоса, прозвучавшие рядом так явственно и громко, что Вера вздрогнула.
Голоса доносились из кабинета княгини.
– Нашли новую вывеску для своего салона? – насмешливо говорил мужчина.
– Не понимаю вас, Андрей Аркадьевич. – Это княгиня.
– Ну как же: хорошенькое наивное личико, улыбается, разливает чай… А потом при случае какому-нибудь старому развратнику сбудете.
После небольшой паузы снова голос княгини, немного дрогнувший:
– За что вы меня так ненавидите, Вольский?
– Помилуйте, сударыня, что нам делить? Однако с Евгением вы могли быть немного снисходительней: он безумно любит вас, и он болен.
– Я не хочу подавать ложных надежд. И потом, нельзя же заставить себя любить только из жалости: Евгений достоин много большего.
Вере было неловко подслушивать, и она поскорее выбралась из укрытия. Решив, что теперь ей уже не дождаться княгини, девушка побрела наверх, в свою комнату, и, даже не умывшись, свалилась замертво на постель.
Глава 3
Начало
На следующее утро Вера проснулась в прекрасном расположении духа. Она потянулась в своей уютной постельке, потом вскочила и подошла к окну. Там сентябрьское солнце золотило купола, сновал торговый люд, а на бульваре няньки прогуливали детей. Было уже часов одиннадцать.
В дверь просунулась простоватая мордашка с лукавой улыбкой:
– Барышня проснулись? А меня к вам приставили, в горничные. Дуняша я.
Вера обрадовалась служанке как подруге, сразу почувствовав, что сойдется с ней. С непривычки неловко принимая помощь, Вера потихоньку выспросила Дуняшу о княгине и ее гостях, в особенности о двух известных франтах. Горничная поразила барышню своей осведомленностью. Она охотно рассказала, что княгиня живет с мужем врозь, видятся они весьма нечасто. Браницкой предоставлена полная свобода. Князь – очень важный чин в Петербурге – отправил жену в Москву во избежание какого-то скандала.
– Оно и лучше! – рассудила Дуняша. – В Питере-то сыро, дожди, живому человеку – смерть. Там от чахотки мрут как мухи. Мы бывали и в заграницах, но лучшего места, чем Москва, не сыскать.
Про молодых приятелей княгини Дуняша поведала, что они числятся по архивам, оба вышли из Московского университета, богаты, завидные женихи. Арсеньев только что со студенческой скамьи, Вольский постарше будет, ему уже двадцать три.
– Евгений Дмитрич – они тихие, – продолжала повествовать Дуняша, причесывая барышню, – все думают о чем-то, а вот Андрей Аркадьич – повесы, ох и беда нашему брату! Все московские барышни по им сохнут. Сказывают, цыганку содержит. Матушка у них больно строга. Все позволяет им, что баловство, но жениться без их благословения – ни-ни! По миру пустит, если что не по им будет, крута больно. Братец-то их, сказывают, женился на матушкиной компаньонке, так она лишила их наследства и от дома отказала. Очень бедствуют.
В комнату вошла княгиня в легком пеньюаре с длинными висячими рукавами и в маленьком кружевном чепце.
– Нравится ли тебе здесь, Веринька? – был ее первый вопрос.
– Да, ваша светлость, – немного смутившись, ответила воспитанница.
– Ну полно, никаких церемоний. Зови меня по имени-отчеству, если угодно.
Она пересмотрела вещи и белье Веры, поморщилась:
– Фу, какая гадость! Моя воспитанница не должна так дурно одеваться. – И тотчас распорядилась: – Дуняша, принеси барышне из моих сундуков дюжину батистовых рубашек, тех, что вышиты тобой и Малашей. Да еще прихвати дюжину новых шелковых чулок. – Ласково улыбнувшись вовсе смутившейся Вере, княгиня повторила: – Негоже моей воспитаннице щеголять в фильдекосе, как какой-нибудь гувернантке или горничной.
Вера припомнила давешнее знакомство с Вольским и покраснела. Дуняша бросилась исполнять приказ, а княгиня, присев на стул, разглядывала воспитанницу, которая под ее взглядом окончательно потерялась и опустила глаза. Браницкая продолжила:
– Я пригласила учителей: француженку, учителя музыки и танцев, русской словесности, арифметики, ну и прочая. Они должны образовать тебя в умную светскую барышню.
Вера не смела ни слова сказать, ни поблагодарить, так была смущена. Княгиня, казалось, не замечала этого.
– Да, и насчет твоего гардероба я тоже распоряжусь. Сегодня придет портниха от мадам Лебур снимать мерки. Скоро начнутся балы, тебе нужно справить наряды. А это все – выбросить немедля! Обувь, шляпки, платья – все будет новое. Ты довольна?
– Премного благодарна, ваша светлость, – чуть присела растерянная девушка. Слишком много всего сразу обрушилось на нее, к тому же Вера отчаянно трусила под пристальным взглядом княгини.
Браницкая же явила наконец милосердие, просто улыбнувшись вдруг и потрепав воспитанницу по щеке:
– Ну, полно робеть. Я понимаю, все тебе ново. Ничего, обживешься. К хорошему быстро привыкают. И еще, последнее. – Красивое лицо княгини приняло значительное выражение. – Помнишь ли анекдот из «Письмовника», когда кавалер спрашивает у девицы: «Как, сударыня, пройти к вашей спальне?» – и девица отвечает: «Через церковь»? Затверди это хорошенько. У меня бывает много молодых людей, подчас они повесы и в тебе увидят легкую добычу. Остерегайся их, в особенности Вольского. У него слава соблазнителя и донжуана. По-дружески советую…
Так начался для Веры новый день чудес. После обеда ей предстояла поездка с княгиней по модным магазинам, к модисткам, портнихам и даже к ювелиру. Княгиня объявила, что впредь каждый день воспитанницы будет начинаться с классов, а вечером обязательно присутствие ее в салоне: разливать чай, играть на фортепьяно, петь, танцевать по необходимости. Когда же начнутся выезды, сопровождать княгиню по балам и театрам.
Будничный обед у Браницкой вполне соответствовал московским вкусам и чрезвычайно понравился Вере. Стерляжья уха и расстегаи, отменная жирная кулебяка, и все это запивалось шипучим квасом. Девушка даже подумала, что совсем иначе представляла изысканный княжеский стол. И будто в ответ ее мыслям княгиня произнесла:
– Грешна, люблю хорошо поесть! Только среди домашних и можно себе это позволить.
За обедом присутствовали какие-то скучные дальние родственницы княгини, старые девы в чепцах да престарелая нянька. Вера отметила про себя, что вечерами здесь изрядно веселее: ей было тоскливо среди унылых лиц. Только сама Ольга Юрьевна составляла им контраст живостью и красотой. Среди своих она держалась просто, доброжелательно, и юная воспитанница почувствовала к ней нарождающуюся если не любовь, то привязанность.
