Неотразимый обольститель - Крэн Бетина (чтение книг .TXT) 📗
– Значит, – проговорил он, подняв одну бровь, – ты была непослушной девочкой.
– Ммм... – Беатрис едва могла стоять спокойно, пока перышко щекотало низ ее живота. – Возможно... Я... я не помню.
– Мы наказываем только непослушных девочек. – Коннор убрал перо.
– Непослушная, да, я была непослушной.
Она извивалась, чувствуя, как перо поднялось к груди и начало нежно поглаживать ее соски. Беатрис закрыла глаза и откинула голову, полностью отдаваясь незнакомым эротическим ощущениям. Назад и вперед... медленное, завораживающее прикосновение щекочущего перышка к ее напряженной, возбужденной груди. Она выгнула спину, чтобы приблизиться к этому колдовскому касанию... не просто желая его... стремясь к нему. Желание переполняло ее, душило так, что она едва могла дышать.
Потом Беатрис услышала стон и через мгновение вместо пера почувствовала губы Коннора. Его руки с силой обхватили ее, и она сильно зажмурилась, хватая воздух. Она не осознавала, что по-прежнему крепко сжимает спинку кровати, и не ощущала ничего, кроме этого затопившего все ее существо наслаждения.
Беатрис едва понимала, что Коннор поднял ее и отнес назад на кровать. Она ухватила его за волосы и за плечо и яростно притянула к себе. Со стонами и всхлипами она оплела его бедра своим ногами и направляла его, безумствуя каждый раз, когда он отодвигался назад, и издавая звуки удовлетворения, когда он оказывался глубоко внутри ее. Вновь и вновь их тела соединялись, жарко и требовательно напрягаясь, все границы между ими исчезали, их заполняло наслаждение. Завоевание и обладание испарились... все попытки контролировать себя закончились неудачей... время тянулось от вздоха к вздоху, от ощущения к ощущению. Сейчас. Друг с другом. И когда их тела и сердца, казалось, готовы были разорваться, последние тончайшие сдерживающие нити лопнули и затопившее обоих блаженство унесло их туда, куда попадают только познавшие единственную истину... что между завоеванием и подчинением нет никакой разницы.
Прошло некоторое время, прежде чем к ним вернулась способность мыслить, а сами они стали понимать, где находятся. Без слов, полностью освободившись от напряжения, ожидания и даже желания, Беатрис свернулась калачиком возле Коннора, испытывая усталость абсолютного удовлетворения. Странно, но ей не хотелось спать. Она слышала, что его дыхание становится глубже, чувствовала, как его грудь медленно вздымается и опадает, и улыбалась. Она дала ему то, что по доброй воле не давала никому с тех пор, как ей исполнилось восемнадцать. Власть над собой. И он понял, как никто другой, всю ценность этого дара. И доказал, что достоин ее доверия. Слезы обожгли ей глаза.
Позже Коннор проснулся и увидел, что она, опершись о локоть, наблюдает за ним. Он улыбнулся, зевнул и раскрыл объятия. Перед тем как прильнуть к нему, Беатрис задумчиво нахмурилась.
– А что, мужчины действительно приходят в «Восточный дворец», чтобы заниматься этим? – спросила она.
– Некоторые, – ответил он, проводя пальцем по ложбинке между ее грудей и чувствуя, как она вздрогнула.
Беатрис взяла его руку и принялась покусывать кончики пальцев, наблюдая, как его глаза темнеют от удовольствия.
– Значит, все именно так, как я и подозревала. Мужчинам достается самое лучшее.
Возвращение из Олбани заняло большую часть ночи. Небо только начинало светлеть, и фонарщики тушили газовые фонари в старых районах города, когда кеб с Коннором, Беатрис и Элис подъехал к дверям ее дома на Пятой авеню. Коннор вышел первым, помог сойти дамам и настоял на том, чтобы внести их багаж. До того как Беатрис успела возразить, он уже отослал кеб.
– Мадам! Мисс Генри! – приветствовал их Ричардс. – Мы очень беспокоились, поскольку ожидали вас еще вчера.
– Мы решили задержаться еще на день, пока не пройдет голосование в законодательной палате. – Беатрис заметила, как дворецкий смотрит на Коннора, держащего ее за руку, и быстро высвободила ее. – Мы получили разрешение!
– Превосходно, мадам! – Ричардс принял их шали, шляпы и перчатки.
– Заседание закончилось поздно, и нам пришлось садиться на ночной поезд из Олбани, – продолжала она. – Мы ехали почти всю ночь и теперь ужасно хотим кофе.
– Только не для меня, – сказала Элис, направляясь к лестнице. – Я мечтаю принять ванну и немного поспать.
– И позавтракать, Ричардс, – приказала Беатрис дворецкому, который уже спешил на кухню. – Я пригласила мистера Барроу на завтрак. Мы будем в утренней комнате.
Дворецкий поклонился и отправился исполнять поручение. А Беатрис повернулась к Коннору и взяла его за руки:
– Ты ведь останешься, правда? Наш повар творит чудеса из яиц и печет превосходные булочки.
Глаза у Коннора были заспанные, и это напомнило ей предыдущее утро, когда она проснулась в его объятиях и он снова занимался с ней любовью в розовом свете зари. Он улыбнулся, словно прочитав ее мысли, Беатрис слегка покраснела от удовольствия и повела его в комнату. На полдороге из холла их остановил голос Присциллы:
– Тетя Беатрис?
Беатрис с удивлением подняла глаза и обнаружила племянницу, одетую для работы в «Вудхалле» и спешащую вниз по ступенькам. Снова выпустив руку Коннора, она отодвинулась от него подальше, опасаясь, что никакое расстояние между ними не поможет скрыть от глаз Присциллы ни сияние на их лицах, ни общее впечатление от их близости. Она взглянула на Коннора, так и излучавшего удовлетворение, и едва не застонала.
– Я вас ждала и даже заставила Рукарта заложить карету и дожидаться на вокзале. Он вернулся один, в полночь, и сказал, что на ночном поезде вас не было. – Девушка подозрительно сощурилась, разглядывая измятую одежду тети. – Значит, вы только что приехали?
– Да, а что, тебе надо со мной поговорить? Что-то случилось? – спросила Беатрис, надеясь развеять любопытство Присциллы при помощи родительского авторитета.
– Нет. Я просто хотела узнать, как все прошло в Олбани. – Присцилла мрачно уставилась на Коннора. – Я не ожидала, что у нас будет гость в такое время дня.
– Я помогал вашей тете и мисс Генри получить разрешение на открытие их нового банка, – вставил Коннор. – Мы добились успеха, но это заняло больше времени, чем мы... рассчитывали... – Он запнулся под злобным взглядом Присциллы и повернулся к Беатрис. – Я благодарю вас за предложение позавтракать, но думаю, что мне лучше поспешить в офис. Эта поездка нарушила все мои планы. У меня масса важных юридических дел, и мне надо проконсультироваться с менеджером политической кампании.
– Самое меньшее, что я могу для вас сделать, – это предложить чашечку кофе... после того как заставила вас провести ночь, сидя в вагоне поезда, – нервничая, возразила Беатрис.
– Нет, спасибо. Я свяжусь с вами... попозже, сегодня или завтра... по поводу... этого... предложения акций, о котором мы говорили.
Оба невольно поморщились. Неужели раньше они так и разговаривали? Беатрис протянула руку, Коннор слегка пожал ее, затем удалился.
Второго такого долгого, тягучего завтрака Беатрис не могла припомнить за последние годы. Присцилла некоторое время молча смотрела на нее, потом наконец заговорила:
– В самом деле, тетя Беатрис, вам надо поосторожней выбирать, с кем общаться. И ваш распорядок. Возвращаться домой до шести утра и в компании джентльмена – это... это... – Она запнулась. – Неприлично.
– Присцилла! – Беатрис со звоном уронила вилку. – С кем я общаюсь и когда возвращаюсь домой, тебя не касается.
– Касается. Вы моя опекунша и тетя, и предполагается, что должны служить для меня примером. А вы носитесь где-то с мужчиной, который мало того что ирландец и политик, так еще и связан со всякого рода отбросами общества. Он ненамного лучше какого-нибудь мошенника.
– Я не носилась, я была в деловой поездке... с Элис. А Коннор – хороший, порядочный человек. Он выдвигается кандидатом в конгресс США, – горячо возразила Беатрис, сжимая ручки кресла.
– Это всего лишь доказывает, что он удачливый мошенник. – Присцилла подхватила шляпку, посмотрела на тетю с упреком и нанесла последний удар, перед тем как выйти из комнаты: – Неудивительно, что у вас проблемы с членами правления. Вы, конечно, ведете себя не так, как следует президенту корпорации.
