Негасимое пламя - Филлипс Патриция (библиотека книг TXT) 📗
Но тут раздался знакомый голос, и сердце девушки радостно дрогнуло.
— Джессамин, любовь моя, прости, что не мог прийти раньше!
И мгновенно позабылись слезы и печаль. Осталась только пьянящая радость — Джессамин с криком кинулась на шею Рису.
Нежно поцеловав ее, Рис почувствовал вкус соли на губах и догадался, что она плакала. Брови его сдвинулись. Разжав руки, он отодвинул ее от себя и с изумлением заметил печаль на ее лице.
— Что это… неужели слезы? Боже мой, неужели ты вообразила, что я не приду?! Ох, Джессамин, Джессамин!
— Было так поздно! Вот я и подумала, может, тебе так весело, что ты позабыл про меня или… — Она запнулась.
— Или отправился в постель с другой женщиной? — Он мрачно сдвинул темные густые брови.
— Что-то вроде этого, — созналась Джессамин, и лицо ее зарделось от смущения.
— Ну скажи, что мне сделать, чтобы ты поверила — нет у меня никого, кроме тебя! — прошептал Рис, нежно прижимая девушку к себе.
— Я надела это платье для тебя, — наконец выдохнула она, не зная, как перевести разговор на более приятную тему.
— Ты прекрасна, как видение! Дай мне полюбоваться на тебя.
Рис с улыбкой отодвинул ее от себя, наслаждаясь тем, как завораживающе мерцает в слабом свете камина золотистый атлас. Платье было так великолепно, что подошло бы королеве. Пышный куний мех мягко оттенял изящно изогнутую шею Джессамин и казался особенно темным па фоне нежной теплой кожи цвета густых сливок. Представившееся его глазам восхитительное зрелище застала вило Риса затрепетать от нетерпения.
— Оно прелестно, но, признаюсь тебе, Джессамин, я даже и вообразить не мог, как ты будешь хороша в нем! Мне даже немного жаль, что придется его снять…
При этих словах он выразительно подмигнул ей, и Джессамин облегченно рассмеялась.
Она быстро распустила завязки его плаща и отбросила его в сторону. При виде великолепного дублета девушка восторженно охнула.
— В этом наряде ты похож на сказочного принца!
— Спасибо, любовь моя, это рождественский подарок, — сказал Рис. Опустив руку, он нащупал кожаный кошель, висевший у него на поясе. — А кстати, если уж говорить о подарках, у меня для тебя кое-что есть.
— Еще один?
— Ах, любовь моя, я был бы рад осыпать тебя ими, если бы это помогло сделать тебя счастливой! — прошептал он нежно. Сжав ее лицо ладонями, Рис любовно вглядывался в него, наслаждаясь ее красотой и трепеща от тех чувств, которые только этой женщине было под силу разбудить в нем. — Сердце мое, любимая моя Джессамин…
Его губы прижались к ее губам в нежном поцелуе. Джессамин с радостью ответила ему, и, как и всегда, тело ее встрепенулось.
— Позвольте мне усадить вас здесь, перед камином, миледи, — скомандовал он. Если дело так пойдет и дальше, прикинул про себя Рис, вряд ли им удастся остановиться. — Учтите, это сюрприз, так что будьте любезны закрыть глаза!
Джессамин, как послушный ребенок, уселась на скамье перед камином. Она почувствовала его горячие пальцы на своей коже и едва удержалась, чтобы не подглядывать.
— Это я дарю тебе от всего сердца, — прошептал Рис. — Пусть оно всегда напоминает тебе о моей любви!
Девушка открыла глаза. В ее ладони, как в гнездышке, сверкало золотом и эмалью то самое сердечко, которым она любовалась в лавке ювелира. В свете свечей мягко сияли голубые и белые цветы.
— О, Рис… ты купил его для меня? Спасибо, спасибо тебе! Ах, какая прелесть! — Джессамин в восторге осыпала его поцелуями. — Спасибо!
— Ну-ка поверни его и посмотри, что там с обратной стороны, поднеси его к свету.
Джессамин поспешила к свече, повернув сердечко обратной стороной вверх. Там были выгравированы какие-то буквы. Сердце у нее заколотилось — два крохотных переплетенных сердечка соединялись в одно изящно выгравированной гирляндой, а в середине сверкали две буквы — Р и Д. Вокруг них было что-то написано. Дрожа от волнения, она прочла: «Любовь соединяет два любящих сердца».
— О Рис! Я всегда буду носить его.
Джессамин вспомнила, что у нее тоже есть для него подарок.
— А сейчас твоя очередь закрыть глаза! — воскликнула она.
Девушка торопливо порылась в кошеле, вытащила купленную для него пряжку и, осторожно разжав пальцы Риса, опустила ее в его ладонь.
— Вот, посмотри — это и есть мой подарок!
Рис опустил глаза и увидел пряжку. Лицо его осветилось благодарной улыбкой.
— Ты ходила к ювелиру одна, чтобы купить ее для меня? — удивленно присвистнул он.
— Да, конечно. Скажи, ты гордишься мной? Я была уверена, что она тебе понравится, а потом… эти цветы так похожи на цветы Ллиса…
— Как будто ее специально сделали для меня! Ох, Джесси, спасибо тебе, любимая, но не стоило так тратиться.
— По-моему, ювелир мне уступил. Вначале-то он решил, что я явилась за украшением, которое заказала заранее… Как я теперь понимаю, он подумал, что я пришла забрать сердечко, и расшумелся, потому что не закончил гравировку.
Услышав это наивное признание, Рис лукаво улыбнулся. Старый лис! Ну и хитер, однако! И словом не обмолвился ни тому, ни другому. А сам, наверное, от души потешался над наивными любовниками, пожелавшими удивить друг друга!
— Ты сам придумал надпись? — спросила Джессамин.
— Конечно! — горделиво ответил Рис, усадив девушку к себе на колени. — Неужели ты думаешь, что этот старикашка, у которого вся кровь давно превратилась в лед, способен придумать нечто подобное?!
— Да… но он всю жизнь помогал влюбленным, думаю, у него в запасе немало соответствующих фраз, — хмыкнула она, кончиком языка игриво скользнув по его щеке. Кожа Риса еще была холодной от ночного ветра.
— Нет уж, будь уверена, он не принимал в этом никакого участия… ну, кроме гравировки, конечно. Но я до сих пор не могу поверить, что у тебя хватило смелости отправиться одной в город! Слава Богу, что все обошлось!
— Но ведь это было днем! — Нетерпеливо отмахнувшись, Джессамин осторожно прикусила ему мочку уха. — Я отправилась на рынок, купила марципанового человечка в подарок Уолтеру и очаровательный ошейник для Неда. Мне даже удалось приобрести кое-какую мелочь для Джека и его жены. Они были так добры ко мне!
— А кстати, о марципане… — Рис потянулся за своим кошелем и, раскрыв его, извлек какой-то сверток в белой холщовой тряпице. Внутри оказалась парочка ангелочков из белого марципана, покрытых слоем медовой глазури. От них исходил приятный аромат сандалового дерева. Фигурки немного зачерствели, но Джессамин как ребенок обрадовалась неожиданному лакомству — в конце концов, не один Уолтер любил сладости.
А за окном, в темноте, отсчитывая часы, уныло звонили церковные колокола.
— По-моему, мы попусту теряем время. Ночь проходит, а месса начнется рано. Кстати, ты помнишь, что собиралась в церковь вместе со мной?
— Разве я виновата, что ты так долго пил и веселился в доме Мэсси?! Если бы ты пришел пораньше, как я надеялась, сейчас мы бы уже мирно спали. Разве нет?
— Сомневаюсь, что вообще сомкну глаза в эту ночь! — хмыкнул Рис, осторожно поставив Джессамин на ноги и поднимаясь сам. — Позволь, я сниму с тебя платье. Ты доставишь мне это удовольствие? И эту подвеску, которую я так ловко купил!
Джессамин рассмеялась, заметив, как при этих словах его взгляд жадно устремился туда, где, уютно устроившись в затененной ложбинке между упругих грудей, таинственно мерцала подаренная им накануне подвеска. Рис наклонил голову, и его горячий язык змеей проскользнул между двумя белоснежными выпуклостями, обжигая кожу и заставляя Джессамин содрогаться от наслаждения.
— О, милый, это будет самое прекрасное, самое счастливое Рождество в моей жизни! — прошептала она, заставляя его поднять голову. Губы их слились в поцелуе.
— М-да, такого я даже вообразить не мог. А ведь это только начало. Ты не забыла? Утром мы едем в Кэрли.
Сердце Джессамин бешено забилось. Потеряв голову, она совсем забыла, что их ждет долгая дорога. И сейчас уверенность в том, что Рис любит ее, предвкушение его ласк наполнили ее блаженством.
