Бегство от грез - Марш Эллен Таннер (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗
– Ах да, вы Тарквин Йорк. Вы мне напомнили еще одного человека, который был гостем в нашем доме и недавно уехал.
Тарквин вежливо кивнул и выжидательно молчал.
– Я даже не знаю, что и думать, – продолжал Симон, уже позабыв о госте. – Арман сказал мне, что вы привезли Феликса домой из Тулузы. Подумать только – из Тулузы! Что же он там делал? Единственное, что нам было известно о Феликсе, – это то, что он в Париже и служит в полку «Марии-Луизы» Я, кажется, начинаю понимать, что они получили секретный приказ выступить в южном направлении с целью пополнения убывающих рядов испанской армии. Будь проклят этот корсиканец и его ослиные прокламации! Ничего, кроме пропаганды и лжи!
Симон умолк и сидел, погрузившись в свои мысли. Затем уже более спокойно продолжал:
– Далеким был ваш путь из Тулузы в наши края. Я едва ли смогу отблагодарить вас должным образом за оказанную моей семье добрую услугу.
Тарквин подумал, что эта услуга могла оказаться вовсе не такой уж доброй, но высказывать эту мысль вслух не стоило. Он посмотрел в глаза Симону и понял, что тот угадал его мысли.
Организм Феликса продолжал упорно бороться за жизнь, которая теперь превратилась для него в одну бесконечно длинную ночь. Он часто терял сознание и отказывался принимать пищу и воду. Когда ему становилось немного лучше и доктор, дежуривший у его постели, уходил домой в ранние предутренние часы, Феликс терпеливо ждал, чтобы поговорить с Симоном.
– Пораженную инфекцией руку следовало бы. отнять уже давно, – сказал доктор, бросив короткий взгляд на пустой рукав пиджака Симона. – Но если бы и ампутировали руку, то одному Богу известно, помогло ли бы это сохранить мальчику жизнь.
Перед тем как уйти, доктор пообещал вернуться вечером, если, конечно, его помощь не потребуется раньше.
– Небольшой отдых вам бы тоже не помешал, майор Йорк, – предложил Симон Тарквину после ухода доктора. – А я пойду наверх, может, потребуется моя помощь.
– И попытайтесь убедить сестру что и ей нужно отдохнуть!
На следующий день из Вилье вернулась Жюстина Карно. Ровена, дремавшая рядом с постелью Феликса, проснулась от шума внизу, и чувство облегчения охватило ее, когда, выглянув из окна, она увидела выходящую из кареты Жюстину. Конечно же, Жюсси удастся вырвать Феликса из черного омута забытья, в который он погрузился! Да простит ее Господь, ей этого не удалось сделать, несмотря на то что она по ночам держала его руку в своей, ласково говорила с ним, вспоминая прежние шалости и игры, которыми они вместе забавлялись до ее отъезда из Шартро. Но их дружба осталась далеко в прошлом. Когда она уезжала в Шотландию, Феликс был еще совсем ребенком, и теперь он, хотя и приходил в себя, казалось, не узнавал ее.
Ровена открыла ставни пошире, так как длинный весенний день уже клонился к вечеру и солнечный свет начинал меркнуть. В воздухе была разлита чудесная прохлада, слышалось воркование голубей Повернувшись, она прислушалась к голосам в коридоре, а затем услышала легкие быстрые шаги Жюстины.
– О, Жюсси.
– Все в порядке Ровена. Теперь я дома. Я посижу рядом с ним.
Жюстина даже не позаботилась о том, чтобы снять плащ и шляпу. Она выглядела усталой и расстроенной, так как возвращалась с похорон старого друга их семьи Огюста Гие. Она одна представляла семьи де Бернаров и Карно, так как ни Симон, ни Ровена не могли прекратить работы на полях и в винокурне. Она присутствовала на многочисленных службах, стараясь изо всех сил, чтобы утешить убитых горем родственников, а затем шла помогать приготовить для участников похорон еду из тех скудных продуктов, которые были в наличии.
Доброе сердце Жюстины болело за семью Гие, так как она знала, что их винокурней теперь заниматься стало некому Великая армия Наполеона давно ограбила Огюста и Мари Гие, лишив их четырех прилежных и работящих сыновей и призвала под свои знамена всех мужчин и молодых людей из деревни, отняв у дочерей в семьях их потенциальных мужей.
Чего только не наслушалась Жюстина во время утомительной и длинной службы. Сидевший рядом с ней мужчина утверждал, что Огюст Гие умер не спокойной смертью во время сна, как говорит его жена, а отравился, так как не мог найти покупателей, согласившихся бы приобрести у него несколько бочек коньяка, которые он производил каждый год. Жюстина специально заткнула уши, чтобы не слышать этой ужасной сплетни, хотя по опыту своей собственной семьи знала, какие горькие и тяжелые времена настали для всех производителей коньяка, и крупных и мелких. Однако она не могла, не хотела поверить, что старый добрый месье Гие решился на такой ужасный поступок, трагический по своим последствиям для него самого и для его семьи.
В Шартро она возвратилась в карете, которой управлял один из старших братьев мадам Гие. Откинув голову на подушки и чувствуя огромное облегчение оттого, что скоро будет дома, Жюстина даже прослезилась. Она еще не могла знать, что дома ей придется пережить еще одну трагедию, гораздо более тяжелую.
Симон, сообщивший ей печальную новость в вестибюле, удивился спокойному самообладанию, с каким она восприняла известие.
– Почему бы тебе не поспать немножко? – предложила Жюстина, заметив темные круги под глазами Ровены и обратив внимание на ее помятое платье и спутанные волосы. – Я побуду с ним одна.
Феликс умер двумя часами позже, держа Жюстину за руку. Он угас тихо и незаметно, перед кончиной придя в себя и узнав сестру.
Жюстина и Ровена обмыли его легкое тело, на дели на него белый жилет и желтые бриджи, в которых он часто ходил в церковь, Жюстина нежными руками разгладила лацканы его пиджака. Они оставили его лежать в постели, и заходящее солнце грустно освещало его волосы.
Спальня Ровены находилась в угловой башне дома, и высокие окна выходили в сад. Она осторожно прикрыла за собой дверь, сняла платье, которое было на ней весь этот и вчерашний день. Сердце у нее покалывало, на глазах выступили слезы, но она усилием воли подавила их. Ей не хотелось оплакивать Феликса сейчас. Она чувствовала себя очень усталой.
Выйдя на нижнюю террасу, Ровена поразилась, насколько великолепным выдался день. Она что-то не припомнит такого золотого денька в Шотландии в это время года. Природа пробуждалась, и жизнь в Шартро продолжалась, но уже без Феликса.
Через несколько минут на террасу вышли Тарквин и Симон. У Тарквина был подавленный и усталый вид, и тем не менее он был так красив, что у Ровены замирало сердце и она смотрела на него, как будто видела впервые. Все ее существо безудержно стремилось к нему.
Жюстина тоже вышла из дома. На ней было черное шелковое платье и туфли-лодочки. Несмотря на сильную усталость, она позаботилась о своих волосах и выглядела молодой и привлекательной. Остановившись в проеме дверей, она бросила взгляд в дальний угол террасы, где, мирно беседуя, стояли Тарквин и Симон, и вдруг замерла, словно пронзенная ударом молнии. Ровена видела, куда направлен взор Жюстины, и тут ее осенило, что о присутствии Тарквина в доме ее кузина ничего не знала, а она, Ровена, забыла ее предупредить, что Тарквин имеет поразительное сходство с Фридрихом Вольмаром.
Шурша платьем по нагретым солнцем камням, Ровена устремилась навстречу этим троим. Но ее помощь уже не понадобилась. Она слышала, как Жюстина вежливо и невинно произнесла с некоторой запинкой по-английски:
– Рада вас видеть, майор Йорк. Это вы привезли Ровену домой из Шотландии?
– Жюсси, – вступил в разговор Симон, – майор Йорк и его связной привезли Феликса домой. Если бы не их великодушие и сострадание, Феликс умер бы где-нибудь по дороге из Тулузы.
Наступило непродолжительное тяжелое молчание.
– В таком случае мы у вас в неоплатном долгу, – прошептала Жюстина. Ее голос дрожал. – Мы вам благодарны.
Тарквин нагнулся к ее руке, и на один короткий миг его глаза, глаза Джейми, проникли в далекую глубину ее глаз. У Ровены перехватило дыхание, но Жюстина только робко улыбнулась ему.
