Гордячка - Марш Эллен Таннер (читать книги без сокращений TXT) 📗

Эллен Таннер Марш

Гордячка

Глава 1

Сквозь темную сетку узловатых ветвей просачивался бледный свет луны; он ложился желтыми пятнами на отполированный булыжник, которым была вымощена широкая улица. Сухие листья, гонимые порывами ветра, укрывались по придорожным канавам, а в палисадниках низко пригибались к земле головки первых цветов. Две фигуры появились на тротуаре, высоко подняли воротники плащей, чтобы хоть как-то защититься от пронизывающего до костей ветра, и, придерживая цилиндры, ускорили шаг, видимо, мечтая скорее добраться до теплых домашних очагов. Леди Сэйбл Сен-Жермен сидела на диване у окна, поставив локотки на мраморный подоконник; она глубоко вздохнула, проследив глазами за исчезающими за углом темными фигурами. Неужели только вчера они всей семьей катались верхом в Гайд-парке и весеннее солнышко так ласково пригревало спину? В ветвях деревьев заливались птахи, а в молодой зеленой траве пестрели крокусы. Зимние холода вдруг уступили теплу, и Сэйбл даже могла ездить верхом без накидки.

Зато утро выдалось таким зябким и ветреным, что напомнило ей о туманных ноябрьских вечерах. Сэйбл вновь вздохнула, прижимаясь носом к ледяному окопному стеклу. Хотя днем погода несколько прояснилась, но теплее не стало, и у нее возникло ощущение, что весна вообще никогда не наступит. Зиме, похоже, не будет конца. Бесконечной зиме, когда даже Рождество семейство Сен-Жермен впервые, насколько помнила Сэйбл, провело вдали от Нортхэда. «Как это несправедливо!» – горько думала Сэйбл.

– А вам, миледи, вместо того чтобы сидеть у окна и мечтать бог знает о чем, лучше бы подумать о званом вечере у Хэверти!

Сэйбл обернулась и увидела стоящую в дверях Люси Уолтерс. Уперев руки в полные бедра, она с нарочитой суровостью смотрела на Сэйбл. Но разглядев тоскливое выражение глаз молодой хозяйки, Люси мгновенно смягчилась.

– О чем вы загрустили, миледи? – спросила Люси, входя в спальню девушки, отделанную в золотисто-розовых топах. – Опять о господине Дереке, не так ли? – При этом она фыркнула, из чего следовало, что вовсе не следует забивать себе голову мыслями об этом молодом человеке.

– Бог ты мой, конечно, нет! – возразила Сэйбл с такой горячностью, что камеристка успокоилась. – Если бы это зависело только от меня, я бы даже не пошла сегодня на этот пустой вечер. О, Люси, мне ужасно надоели все эти балы, обеды, театры!

От избытка эмоций зеленые глаза Сэйбл разгорелись так, что в глубине отсвечивали уже не сочным цветом листьев, а холодом отполированных до блеска изумрудов. «Она ошеломительно красива!» – подумала Люси Уолтерс, с материнской гордостью глядя на стоящую перед ней леди Сэйбл, нежные щеки которой покрылись легким румянцем.

Девушка была одета в темно-фиолетовый чесучовый пеньюар; се розовая кожа отливала матовым блеском, а под большим декольте с кружевной окантовкой рельефно выделялись твердые бугорки молодой груди. Ее неубранные шелковистые волосы ниспадали волной до плавно изогнутых бедер. Когда на них падал свет, они отсвечивали таинственным золотистым огнем.

Рыжеватые брови обольстительно загибались дугами над неотразимыми зелеными глазами, скошенными в уголках. Кончик маленького носика был очаровательно вздернут. Но в разгневанной молодой леди, казалось, не было ничего мягкого, девического: она смотрела на свою камеристку, воинственно надув розовые губки и надменно расправив плечи.

– Пожалуй, – решительно заявила Сэйбл, – я передам семье Хэверти свои извинения по поводу того, что не смогу быть у них сегодня вечером, а отцу и матери придется потерпеть общество этой семейки без меня!

– Вы этого не сделаете, – твердо возразила Люси Уолтерс. Открыв дверцу шкафа красного дерева, она начала перебирать платья, подыскивая подходящее для званого вечера. – Его милость сказал, что вчера днем вы встретили господина Дерека в парке и что он лично интересовался, сможете ли вы прийти.

Ссылка на вчерашнюю верховую прогулку напомнила Сэйбл о ее тогдашней уверенности в том, что их возвращение в Корнуолл не заставит себя ждать. Она поникла головой и отвернулась, небрежно кивнув, когда Люси протянула ей выбранное платье.

– Как насчет вот этого, миледи?

– О, Люси, когда же мы наконец поедем домой? «Так вот в чем дело: оказывается, девушка томится по Нортхэду, а вовсе не по сгорающему от любви кавалеру», – с облегчением вздохнула Люси. А она-то беспокоилась все это время, что нежную, добросердечную леди Сэйбл пленят медоточивые речи и елейные стихи Дерека Хэверти, а девушка всего-навсего тоскует по дому.

– Ну-ну, моя милая, – утешала ее Люси, раскладывая платье на покрывале и сердечно обнимая свою молодую хозяйку. – Еще несколько недель пробегут как один день, и мы распрощаемся с Лондоном.

Сэйбл глубоко вздохнула:

– Надеюсь, что так оно и будет.

Женщина улыбнулась. Она знала, что такая же тоска гложет и родителей Сэйбл. Хотя у графа и графини было немало друзей и знакомых в Лондоне и их буквально засыпали приглашениями, они с трудом могли скрыть желание поскорее уехать подальше от суеты городской жизни и вернуться к мирной и спокойной жизни своего уединенного корнуолльского поместья.

– Сию секунду я приготовлю вам ванну, – добавила Люси; по ее тону можно было понять, что вопрос об отъезде из Лондона пока закрыт. – Ваша матушка просила меня передать вам, чтобы вы сегодня непременно были готовы вовремя, и я позабочусь о том, чтобы желание ее милости было исполнено.

– О, Люси, ты прекрасно знаешь, что я никогда не опаздываю! – проворчала Сэйбл, но камеристки уже и след простыл, а из оставленной ею в спешке открытой двери потянуло холодом. Сэйбл притворила дверь и улыбнулась, с любовью подумав о Люси, но ее зеленые глаза вновь мятежно сверкнули, когда она, повернувшись, увидела свое белое платье, разложенное на покрывале среди кисейных нижних юбок. Люси сказала, что до их отъезда надо потерпеть несколько недель, но ясно, что им не удастся скоро выбраться отсюда. Еще бы, не зря же Дерек Хэверти не оставляет ее в покое ни на минуту, докучая хуже горькой редьки своими назойливыми ухаживаниями и просьбами выйти за него замуж.

Если бы она могла поговорить о нем со своей матерью, с грустью думала девушка, но понимала, что этого нельзя делать. В конце концов причиной их приезда в Лондон была болезнь леди Рэйвен Сен-Жермен. Хотя зима тут так же холодна, как и в Корнуолле, отец Сэйбл решил, что в столице его жене будет обеспечен лучший медицинский уход, чем в их графстве. Ужасный мучительный кашель и боль в груди, от которых мать страдала с начала осени, к счастью, прошли, но Сэйбл была рада решению отца остаться в Лондоне лишь до наступления весны.

Глаза девушки потеплели, когда она вспомнила о Нортхэде. Нечего и сомневаться в том, что и ее любимая кобыла с нетерпением ждет, когда они снова поскачут по холмистым вересковым пустошам, простирающимся до самого берега моря. И потом: сколько же месяцев прошло с того дня, когда она в последний раз видела брата Эдварда? Это было, когда он приезжал, чтобы вместе провести рождественские праздники, и вот – уже начало марта!

Сердце Сэйбл переполнилось гордостью за брата: ведь управлять поместьем – это большая ответственность, но семнадцатилетнему Неду поручено управлять Нортхэдом в отсутствие графа, и это свидетельствует о доверии отца к сыну. Она ужасно скучала по брату, и лишь присутствие в Лондоне Лайма, младшего братца, несколько смягчало ее тоску. Сэйбл подозревала, что такие же чувства испытывают и ее родители, и ей совсем не хотелось усиливать тревогу матери о доме, обременяя ее своими бедами.

– Вы готовы принять ванну, миледи?

Очнувшись от своих мыслей, Сэйбл кивнула и последовала за Люси в гостиную, где на роскошном красном ковре стояла неглубокая ванночка, наполненная ароматной водой. Девушка ловким движением собрала свои атласные волосы в массивный пучок и закрепила его заколками, прежде чем сбросить чесучовый пеньюар на пол и ступить в воду. Вздохнув, она закрыла глаза и ощутила блаженное умиротворение. И хотя впереди маячил нудный вечер с Дереком Хэверти, она не хотела думать об этом. Лучше помечтать о Нортхэде и о том, как счастливо они снова заживут дома вместе с Недом. «Если только это будет зависеть от меня, – твердо сказала себе Сэйбл, – я больше ни за что не покину Корнуолл! Ни за что!»