Искушения Парижа (Девственница в Париже; Ах, Париж!) - Картленд Барбара (бесплатные полные книги .TXT) 📗
Было без двадцати пяти три, когда Артур остановил машину у Лионского вокзала. Гардения помчалась за билетами.
К счастью, два купе в спальном вагоне были еще свободны.
Наняв носильщиков, они поспешили к поезду и вбежали в него буквально за минуту до отправления.
— Имейте в виду это, мисс, — предупредил Артур, протягивая несессер герцогини Гардении.
Она проследила за его взглядом и увидела на чемоданчике изображение герцогского герба, богато украшенного драгоценными камнями.
— Спасибо, Артур. Вы нам очень помогли. Герцогиня не забудет вашей доброты, я знаю, — сказала она, взяла несессер и помахала свободной рукой.
— Желаю вам удачи! — крикнул Артур, и поезд тронулся.
Гардения прошла в купе герцогини. Та полулежала на койке, закрыв лицо руками.
— Вам что-нибудь нужно, тетя Лили? — заботливо спросила Гардения.
— Бренди, — прохрипела герцогиня.
Гардения позвонила в колокольчик и сделала заказ незамедлительно появившемуся на пороге проводнику. Через некоторое время он принес бутылку «Курвуазье» и два бокала, поставил их на столик и вежливо сообщил, обращаясь к Гардении:
— Ужин в шесть часов, мисс.
— Спасибо, мы поужинаем здесь. Я позвоню вам позднее, — ответила она.
— Хорошо, мисс. Я постелю постели через три с половиной часа.
Когда он ушел, Гардения наполнила бокалы и протянула один из них тете.
Та взяла его и тут же с жадностью хлебнула бренди.
— Слава Богу, успели. — Гардения вздохнула. — Но опасность минует только утром, когда мы пересечем границу.
— Это произойдет около семи, — сказала герцогиня. — В Монте-Карло я бывала не раз.
— Значит, целых шестнадцать часов нам предстоит пребывать в страхе! За это время полиция может выяснить, куда мы едем, и отправить на одну из промежуточных станций этого направления телеграмму с просьбой ссадить нас с поезда!
Гардения погрузилась в размышления.
«Не лучше ли нам было ехать в Бельгию или Голландию? — подумала она. — Нет… И в Бельгию, и в Голландию нам пришлось бы выезжать с Северного вокзала. Правильно предположил Бертрам: вероятнее всего, полиция посчитает, что мы движемся именно на север».
Герцогиня попросила еще бренди и, когда Гардения вновь наполнила ее бокал, опустошила его так же быстро, как первый. И только после этого немного ожила.
— Позвольте, я помогу вам снять шляпу и накидку, — сказала Гардения. — Теперь, когда нас никто не видит, можно расслабиться.
— А ты уверена, что барон покинул Париж? — взволнованно спросила герцогиня. — Мне следовало попытаться связаться с ним, я должна знать наверняка, что он обо всем знает.
— Мистер Каннингхэм заверил меня, что его информация достоверна, — произнесла Гардения холодно.
— Я всегда опасалась, что случится нечто подобное, — простонала герцогиня, обращаясь как будто не к племяннице, а к воздуху. — И никогда не доверяла этому Пьеру Гозлину.
— Разве ему можно доверять? — спросила Гардения, пожимая плечами. — Гозлин скверный человек, это сразу понятно.
— Но Генрих что-нибудь придумает, — продолжила герцогиня, не слыша ее слов. — Обязательно придумает, ведь он очень умный.
Гардения собралась с духом и медленно произнесла:
— Как вы могли заниматься столь низкими вещами, тетя Лили? Ведь вы англичанка.
Герцогиня встрепенулась и повернула голову, словно только что поняла, с кем разговаривает.
— А чем я занималась? — спросила она с вызовом. — Все, что наболтал полиции Гозлин обо мне и о бароне, — ложь, слышишь? Грязная ложь! Я ни в чем никому не признавалась.
— Надеюсь, вы знаете, что ваши деньги будут заморожены? — спросила Гардения. — По крайней мере до окончания судебного разбирательства. Об этом мне сказал мистер Каннингхэм. Вы владеете чем-нибудь за пределами Франции?
Некоторое время герцогиня молчала.
— Нет, — ответила она наконец, устало качая головой. — Мой муж был французом. Все свои капиталы он вкладывал во французские банки.
— На что же нам жить?
На мгновение лицо герцогини омрачилось болью безысходности, но в следующую секунду просветлело.
— Генрих придумает, как снабдить меня деньгами, — заявила она с уверенностью. — Я в этом не сомневаюсь.
— Он уехал в Германию, — сказала Гардения, доставая из сумочки оставшиеся после покупки билетов деньги. — Здесь пятьсот сорок девять франков. Их нам хватит ненадолго.
— Эти деньги тебе дал Груаз? — спросила герцогиня, гневно сдвигая брови. — Ничего не понимаю! Обычно у него хранятся тысячи франков на случай, если они мне понадобятся!
— Он собирался съездить в банк завтра утром, — спокойно пояснила Гардения. — Вчера вы проиграли большую сумму, верно?
— Верно, — ответила герцогиня, вздыхая.
В ее глазах отразился страх, но печалилась она недолго.
— Ничего! Наличные нам не очень-то нужны. Отправимся с тобой в «Отель де Пари», там меня хорошо знают. А через некоторое время Генрих перешлет мне деньги, тогда за все и расплатимся.
— Каким образом барон узнает, где вы находитесь? — поинтересовалась Гардения.
— Я напишу ему письмо, — бойко ответила герцогиня. — Напишу, как только мы прибудем в Монте-Карло. Могу, конечно, отбить и телеграмму. Для общения друг с другом мы используем особую систему знаков, поэтому его жена никогда не узнает о нашей связи. Она занудна и чересчур ревнива.
Неудивительно, отметила про себя Гардения и принялась доставать из тетиного чемодана те вещи, которые могли ей понадобиться ночью. Потом перешла в свое купе и проделала то же самое. А когда вернулась, обнаружила, что бутылка с бренди наполовину пуста.
— Можешь ни о чем не беспокоиться, девочка моя, — сказала герцогиня, растягивая слова. — Генрих о нас позаботится.
Он великолепен, просто великолепен…
Гардения поджала губы, чувствуя, что, если даст волю эмоциям, выложит все, что думает о мерзавце-бароне.
Она прекрасно понимала, что, работая против Франции, страны, ставшей для нее домом, тетя тоже поступала возмутительно.
Но была уверена, что именно барон привлек ее к преступным деяниям, не исключено, что даже при помощи угроз. Он исчез, спасая свою шкуру, даже не подумав об участи помощницы. Гардения ненавидела его больше, чем когда бы то ни было.
Через некоторое время она вызвала проводника и заказала легкий ужин. Когда тот принес курицу и бутерброды с копченым лососем, герцогиня потребовала еще бутылку бренди.
Мало того что пить ей больше не следовало бы, подумала Гардения, но и денег у нас немного, чтобы тратить их на совершенно ненужные вещи.
Покончив с едой, она помогла герцогине раздеться и уговорила ее лечь в постеленную проводником постель.
— Постарайтесь расслабиться и уснуть. Сейчас это вам необходимо.
Она задвинула шторы, погасила большой светильник, включила ночник и повернулась к двери, намереваясь уйти.
— Не оставляй меня! — взмолилась герцогиня. — Я сойду с ума, если ты уйдешь!
Гардения медленно опустилась на край тетиной койки.
Держа в руке бокал с бренди, герцогиня начала рассказывать племяннице о своей жизни.
Глава одиннадцатая
Поезд мчался вперед по темноте ночи, мерно стуча колесами, а герцогиня сидела на койке и рассказывала, рассказывала, рассказывала. Казалось, она разговаривает не со своей молодой племянницей, а с ровесницей, умудренной жизненным опытом женщиной. С женщиной, способной все понять — насколько странно и необычно сложилась ее судьба, какие взлеты и падения ей выпало пережить.
Гардения внимательно слушала откровения тети и с каждым часом становилась все более взрослой, превращаясь из незрелой девушки в женщину.
Рассказ герцогини не шокировал ее, но помогал понять многие из тех вещей, которые в последнее время не давали ей покоя. Она осознавала, что зачастую вела себя слишком по-детски и наивно, и удивлялась тому, насколько необычные и крутые повороты иногда принимает жизнь.
