Мальтийское эхо (СИ) - Саврасов Игорь Фёдорович (книги онлайн бесплатно .txt) 📗
— Hello! — раздалось из машины рядом.
И автомобиль уже не встречался давненько, но главное: за рулем сидел и приветливо улыбался тот молодой таксист, что довез их из аэропорта.
— Гуляете? Я еду на набережную, вниз. Хочу сегодня потанцевать. Хотите присоединиться?
— Спасибо, нет. Устали. Подбросьте до гостиницы, пожалуйста, — она не сказала, что они с Андреем заплутали и что мальтийцы водили их более часа «за нос».
Парень остановился у «Каринтии». Андрей полез в сумку, чтобы расплатиться, но парень остановил его руку, отказавшись от денег. Вместо этого он бросил в сумку свою «визитку» с телефоном и, попрощавшись, уехал.
Когда Вера Яновна и Андрей Петрович подошли к своему номеру, из-под двери высовывался конверт. Мужчина взял его в руки. На нем нарисована змея и перевернутый крест. Глаза женщины стали тревожными. Она промолвила:
— Это Ричард…
— 17 -
— От кого же еще… Конкурент намекает, что знаком с тем конвертом, что ты видела в библиотеке. Уж не по его ли милости он оказался пустым… — Андрей покрутил в руках конверт. — А тут что-то есть!
Он достал из конверта пачку фотографий: он с Верой в Рабате. Да еще и в пещере! Вот Андрей манипулирует тростью, вот заглядывает в гробницы.
— Ну, «папарацци» хре…в. Я же совершенно не фотогеничен! А вот тут ты, Верочка Яновна, получилась замечательно. Красивый ракурс: изгиб тела, наклон… Эту пару фоток с тобой я возьму на память.
— Ты все шутишь…
— Не волнуйся, за эту фотосессию этот горе-фотограф еще получит от меня «двойку», — лицо Андрея стало непроницаемым.
— Пока-то «двойка» нам…
— Там было многолюдно, — сказал мужчина, что-то вспоминая или о чем-то задумавшись.
— Я устала, Андрей Петрович. Пойду наверх, попробую немного поработать и пораньше лечь спать. И тебе советую. Я заказала через портье такси на 4 утра. Паром на Сицилию в шесть. Собраться советую с вечера. Спокойной ночи.
— И тебе спокойной! Не переусердствуй со своей «машиной» и не тревожься по поводу письма.
Она еще долго не ложилась. Сверху доносились шаги, звуки, непродолжительный разговор по телефону.
«Странно: с кем она разговаривает в это время? В Питере сейчас полночь… А Иришка с Сицилии звонит на мой телефон, — подумал Андрей, — сегодня вот утром с ней разговаривали. Все у нее хорошо… Может из усадьбы звонок?»
Такси ожидало у гостиницы. Водителем на сей раз оказался хмурый небритый мужчина лет пятидесяти арабской внешности. Он был неразговорчив, да и пассажиры не были расположены в четыре утра к досужей болтовне, обычной в такси. Вера Яновна, еще спускаясь в лифте, буркнула, что вновь совершенно не выспалась, а когда садилась в машину, с очевидной неприязнью бросала взгляды на водителя.
— Я заказала такси еще вчера утром… Лучше бы нашего знакомого было попросить, — ворчала она по-русски. — А этот мамлюк не внушает мне доверия…
Андрей Петрович чувствовал, что что-то более серьезное ее тревожило. Может тот поздний звонок? Но спрашивать ее сейчас и пытаться разрядить определенно нерадостную атмосферу этого последнего утра на Мальте было неуместно. Через полчаса они уже были в порту, у терминала N 1. Рядом работало кафе, они зашли выпить по чашечке «эспрессо» и слегка перекусить. До отплытия парома оставалось чуть более часа, но причал был странно пуст. Да и в кафе не было других посетителей, кроме их двоих. Где пассажиры? Где этот… «Летучий Голландец»?
Когда Андрей осторожно спросил официанта о своих подозрениях, тот, недоумевая, ответил, что терминал перенесли два месяца назад к другому причалу и что тут пешком десять минут вниз и налево…
— Don`t worry! — успокаивающе добавил паренек.
— Well, good, — недоверчиво пробубнил мужчина, беря багаж и вглядываясь «вниз и налево».
Необходимого обзора не было. Чтобы приободрить спутницу, Андрей Петрович начал напевать «В Кейптуанском порту» и на всякий случай взял довольно рысистый темп.
— Ты чего так… «метнулся кабанчиком»? — спросила Вера, тоже вглядываясь в горизонт набережной.
— Песня такая…
Вот прошли десять минут, прошли и двадцать, но ни причала, ни людского оживления не обнаруживалось. Ни людей, ни машин, ни пароходов. На душе «заскребли кошки». Случайный прохожий в ответ на вопрос «Где пассажирский терминал?» указал обратное направление! Человек без багажа и, судя по раннему утру, наверняка работающий где-то рядом. Как он может ошибаться? Да что же опять за «непонятки»! Нет, нужно двигаться дальше, в прежнем направлении. До отхода парома всего сорок минут. Билеты есть, но нужно пройти таможню, сдать багаж.
И вот удача! По совершенно пустой набережной движется такси. Андрей остановил машину, чуть не угодив под колеса. В такси двое мужчин. Запросили 10 евро.
— Да, да, конечно! — вскричали уставшие и издерганные путники.
И ровно через 20 секунд езды, за ближайшим поворотом, оказался небольшой причал. И люди есть, и большой паром.
Вере, естественно, не жалко было этих евро, но «накипело», и повод высказаться «убедительно» в русской традиции и на русском разговорном наречии был «железным».
— Андрей, закрой уши! Сейчас из моих уст польется настоящая «матросская брань». Платоныч научил когда-то. Как филолог филолога. Метафоры ярчайшие и крепчайшие!
Оба мужчины, тоже небритые, арабской внешности, секунду назад имевшие довольные лица от нечаянного барыша, вдруг «спали с лица». По мимике лица и жестам Верочки они поняли, что дамочка «таки против» и сильно.
Андрей, дабы смягчить международную обстановку, достаточно напряженную уже, быстро по-английски объяснил мужчинам, что эта русская взволнована видом моря и декламирует с выражением «Белеет парус одинокий» — стихотворение великого русского поэта о мятежном духе русского народа. Для убедительности и наглядности он показал рукой на парусник, действительно одиноко маячивший в дали моря.
Паром, по сути, морское судно средних размеров, назывался «Жан Паризо де ля Валетт». На двух палубах размещались пассажиры, их было сейчас не много, в «брюхо» парома заползали автомобили и багаж.
Наши туристы спешно прошли пункты контроля, сдали багаж и поднялись на верхнюю палубу. Выбрали удобные места в мягких креслах на корме. Множество кресел рядом были пусты. Они молчали, успокаиваясь от недавних тревог. «Снежная Королева» после вспышки ярости никак не могла прийти в себя.
И только, когда судно отошло от береговой линии на пару километров, Вера взяла Андрея за руку и сказала тихо, как будто примиряясь с чем-то:
— Как жаль, как жаль, Андрей…
— О чем ты, Вера?
Она не ответила сразу. Смотрела на исчезающие в утреннем тумане очертания крепостей и соборов. Затем тихо проговорила:
— Мы как вон те уже еле видимые прибрежные камни, обнажающиеся изредка из-под воды… Как мы порой бываем обнажены, если с нас снять наряды успешности и благовоспитанности… Подвержены ударам волн судьбы и случая. А те валуны, что сейчас под нами, на глубине в сотню метров, находятся в покое, под защитой… Надо защищаться, все время надо защищаться…
— Ты хочешь сообщить мне что-то новое и важное? Или просто поискать во мне защиты и утешения? — мужчина положил свою руку на руку женщины.
Она молчала.
Тогда он решил отвлечь ее от раздумий и пошутить:
— Я с месяц назад наблюдал по телеку за диалогом двух известных режиссеров. Они горячо спорили. Один спрашивает: «Вот зачем вы в «Трех сестрах» раздели догола сестер и даже Вершинина?». «Вы что, не понимаете?» — кипятился второй, — «Я хочу показать этим зрителю, что они не защищены! Это новая, концептуальная режиссура!»
Вера Яновна лишь улыбнулась, но начала говорить о своей проблеме:
— Мне вчера поздно вечером позвонил мой директор института. Я очень удивилась. Я ведь, ты знаешь, в телефон вставила другую «симку», о которой знают лишь Иришка, бабуля и зам. директора по научной работе. В сдержанной форме, но в достаточно повелительной манере, он сказал, что ему позвонили из МИДа и попросили передать мне их просьбу быть более, как там выразились, «цивилизованной» в общении с Ричардом Старки. Все! Без комментариев! А вот уже директор засуетился: если этот Старки важное официальное лицо или исследователь, то контакты с ним могут быть полезны институту. Мой директор — старый хитрый лис: «Осторожненько так, говорит, понять: кто он и что, выведать его намерения, но не выдавая полностью своих… Все как обычно в нашей работе с иностранцами».
