Заблудший ангел - Райс Патриция (версия книг TXT) 📗

– Не надо меня дразнить. Возможно, я теперь падшая женщина, однако вряд ли стоит сообщать об этом своим внешним видом.

Пэйс схватил чепец и смял его длинными пальцами.

– Я же предупреждал тебя, что даже ангелы могут падать с деревьев. Но теперь, когда ты оказалась на земле, рядом со всеми нами, грешниками, тебе не нужны нимб и крылья. Оставь их навсегда. У тебя слишком красивые волосы, чтобы их прятать.

Дора беспокойно потрогала свои растрепанные локоны.

– Но волосы в беспорядке. Это очень не понравилось бы матушке Элизабет. Отдай мне чепец, Пэйс.

Он неохотно уступил, не отводя взгляда зеленых глаз, и осторожно спросил:

– А почему ты всегда называешь ее «матушка Элизабет», а не просто матерью? Это так предписывает твоя религия?

Она ощупью заткнула непокорные локоны в чепец, не смея взглянуть на себя в зеркало. И покачала головой, удивляясь, что ему об этом ничего не известно.

– Она и папа Джон были моими приемными родителями. Они взяли меня к себе, когда мне было восемь лет. Я не смогла называть их «мама» и «папа», так что мы придумали эту замену.

Он затопал по комнате, ища свою собственную одежду.

– Но у тебя другой акцент, чем у Дэвида. – И, словно спохватившись, что сказал, не подумав повернулся к ней, как бы прося извинить, – Я слышал про него. Мне жаль.

Она отклонила неискреннее сочувствие, обратив внимание на менее болезненный аспект.

– Дэвид был родом из Северной Каролины. Его родители не могли спокойно переносить существование рабства и переехали в Индиану, когда он был совсем маленький. А мои приемные родители привезли меня из Англии. А я-то надеялась, что сейчас уже почти не говорю, как раньше.

Пэйс усмехнулся, натягивая брюки.

– Даже не наполовину. Я-то думал, что ты из другого мира, когда впервые тебя услышал. А из какого места в Англии ты родом?

Он коснулся очень личной проблемы. Дора не верила, что родной отец все еще ищет ее, но не хотела рисковать и поведать больше чем следует: а вдруг он все еще не оставил поиски пропавшей дочери? Пожав плечами, она пошла к двери:

– А какое это имеет значение? Так я увижу тебя за завтраком?

Дистанция между ними опять четко обозначилась: девушка в услужении разговаривает с хозяином, задравшим ей юбку. Пэйс коротко кивнул и отвернулся, когда она выходила.

Она сама все себе устроила. У нее не было оснований упрекать его за манеру держаться. Так всегда было между ними. И лучше будет, если все так и останется. Нет, пусть не будет никаких сбивающих с толку чувств, никаких неловкостей и недоразумений относительно ее положения. Она будет жить как прежде, а он въедет на белом коне в свое славное будущее.

Но Дору трогали маленькие знаки внимания, которые он оказывал ей до своего отъезда. Когда позднее в тот же день Пэйс подъехал к дому с Эми и Деллой, она бегом поспешила к девчушке, жадно обняла ее и поцеловала. Эми запищала от радости и что-то неразборчиво пролепетала.

Пэйс усмехнулся, глядя, как Дора серьезно ее слушает, притворившись, что понимает.

– Так, значит, тебе все понятно. А я-то думал, что она болтает по-китайски.

Дора осмелилась взглянуть на него, а легкие пальчики Эми сразу же вцепились ей в волосы. Морщины, бороздившие его лицо, вдруг исчезли в улыбке. Он уже был не так ужасающе худ, как во время болезни, и казался ей еще красивее, чем в юношеские годы. И она пыталась не замечать выражение пустоты и усталости, которое приходит вместе с опытом.

– Она мне сказала, что ее дядя ужасный негодяй и не желает ее слышать. Слова ясны как Божий день. И я понятия не имею, почему ты ничего не понял.

Помогая Делле выйти из экипажа, Пэйс рассмеялся. Величественная полная негритянка поспешила принять из рук Доры свою подопечную, браня девочку за то, что она намочила штанишки, и поспешила с ней в дом, оставив Дору и Пэйса наедине, лицом к лицу.

– Я сказал Энндрьюсам, что мы надеемся на возвращение к нам Джози, когда она вернется из поездки.

Он больше не улыбался.

Дора кивнула, но сердце у нее болезненно сжалось. Когда-то Пэйс любил Джози. Возможно, еще любит. Пэйс и Джози были бы гораздо более удачной парой, чем Джози и Чарли. Сознание этого воздвигало между ней и Пэйсом еще одну преграду.

– Я была бы рада, если бы Джози вернулась, вот только…

Пэйс нахмурился, и она поспешила объяснить:

– Солдаты знают, что она жена мятежника. Они все время придираются к твоему отцу, а характер у него не из лучших. Положение трудное.

Пэйс опять сел в экипаж, чтобы отвести лошадей в конюшню.

– Я поговорю с главным офицером, посмотрим, что можно сделать. – И пронзительно взглянул на Дору: – А тебя они не донимают, нет?

Дора улыбнулась:

– Да они едва ли подозревают о моем существовании. Куда ты едешь? Скоро подадут обед.

Она осталась стоять, хрупкая, легкая фигурка, на подавляющем фоне величественной террасы с колоннадой. У него не было никаких разумных причин беспокоиться о благополучии Доры. У нее, словно у кошки, несомненно, девять жизней. А возможно, она бессмертна, точно ангелы. Что-то в ней было недоступное. И это отличало ее от всего прочего миронаселения. Он никак не мог уразуметь, отчего ему, единственному из всех, Пэйсу Николлзу, было позволено скользнуть за преграду, отделяющую Дору от других людей. Но действительно ли он туда проник? Может быть, она воздвигла между ними еще один, невидимый и непреодолимый для него, барьер?

Пэйс подумал, что это не так уж важно. В этот вечер он ждал в тополиной аллее, когда она покончит с повседневными работами. Время от времени он видел, как она мелькает в окнах верхнего этажа, то, ублаготворяя капризы его матери, то, хлопоча в детской. Для такой маленькой мышки она была очень занята. Ему уже почти не нравилось, когда на ее время посягал кто-то другой.

Наконец, когда смеркалось, она потихоньку вышла из дома. Пэйс, обхватив руками, увлек ее в тень ближайшего дерева и потребовал поцелуя. И это было самое меньшее, чем она могла возблагодарить его за терпение.

И она поцеловала его так же любовно и жадно, как ночью. Пэйс почувствовал облегчение: значит все, что тогда произошло, не было сном.

– От тебя пахнет, как от Эми, – прошептал он, прильнув к ее шее.

– Это плохо?

– Наверное, нет. Только присутствие здесь детей для меня непривычно. Они меня нервируют.

Дора легонько рассмеялась, словно все это для нее ничего не значило. А Пэйс поспешил увести ее от дома к дороге, будто стараясь убежать от только что сказанных им слов.

Младенцам не было места в его планах на будущее. И две-три ночи, проведенные в постели Доры, не заставят его переменить свое к этому отношение.

Глава 17

Приподнявшись на локте, Пэйс посмотрел на красоту, спящую рядом с ним. Темные пятна от недостатка сна легли под глазами Доры, и это по его, Пэйса, вине. В последние три ночи он мало позволял ей спать.

Она доставила ему наивысшее наслаждение за всю его нескладную жизнь. Ему отчаянно не хотелось уезжать. Так просто было бы продолжать жить вот такой ленивой жизнью. Проводить все эти летние дни напролет в постели, а ночью ласкать прекрасную женщину. Но он уже совсем выздоровел, насколько это возможно. Конечно, проклятая рука еще болела как черт, когда он ею действовал, но Пэйс не желал покоряться боли. Ему было несвойственно лежать на боку и все предоставлять обычному ходу вещей. Ему было что делать, куда идти и с кем встречаться. Ему необходимо уехать.

Словно почувствовав, что он проснулся, Дора сонно приоткрыла глаза и посмотрела на него сквозь свои проклятущие длинные ресницы. Во сне она походила на спящего ангела Боттичелли, но вот сейчас сквозь ресницы на него смотрела блудница, и Пэйс ощутил, что его плоть откликается на призыв. Но ведь уже почти рассвело. Ему надо уезжать.