Крепостная навсегда - Езерская Елена (библиотека книг бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Корф медленно поднялся и притянул Полину к себе. Она подалась, задрожала. И тогда он, подняв ее легко, как пушинку, усадил на стол и умелым движением закинул подол юбки…
Когда вошла Варвара, Полина еще сидела на столе, но вид у нее был такой, словно она восседала на троне. Корф стоял у окна и неторопливо, пуговицу за пуговицей, застегивал сюртук.
— Проследи, чтобы здесь все убрали, — глухим голосом сказал Владимир и, не оглядываясь, вышел из столовой.
— Батюшки мои! — всплеснула руками Варвара. — Это что же здесь господа учинили?
— Не господа — это твоя разлюбезная Анна так плохо танцевала, что ее забросали объедками и посуду от злости переколотили! — съязвила Полина.
— А, может, это тебя объедками закидали? В это я легче поверю.
— Да что ты понимаешь! Господин барон в восторге от моего выступления! — Полина улыбнулась самодовольно и масляно. — Теперь я буду примадонной в нашем театре! Кончилось Анькино время!..
А Репнин все гнал и гнал, не разбирая дороги. Наконец, Парис стал сбиваться и заржал, словно испугался кого-то на темной дороге. Репнин осадил его и спустился на землю. Страшно ныла недавняя рана, и лоб покрывала испарина. Репнин отогнул борт сюртука и увидел краешек платка, высовывавшийся из внутреннего кармана. Репнин достал его — это был платок, на прощанье подаренный ему Радой.
— Смотри, не оброни. Обронишь — потеряешь, — услышал он.
— Рада? Откуда ты здесь?
— Ягоды собирала, — лукаво ответила она, появляясь из ивовых зарослей.
— И где же твои ягоды?
— Да съела, пока собирала. А куда ты так торопился, барин?
— Куда глаза глядят.
— Как рана твоя? Болит?
— Ничего, заживет…
— Позволь, я помогу, чтобы быстрее затянулась. Пойдем со мной. Цыгане ночью костры жечь станут и песни петь. Послушаешь, отдохнешь. А я рану твою перевяжу, залечу, заговорю…
Репнин посмотрел в ее глаза и сам не заметил, как утонул в них.
— Поехали! — протянула к нему руки Рада.
— Поехали, — кивнул Репнин.
Он снова вскочил в седло и наклонился, подхватывая Раду. От усилия рана снова дала знать о себе, Репнин слабо застонал, но Рада прижалась к нему, и Михаил почувствовал, как боль потихоньку отступает.
Парис тоже больше не волновался — шел спокойно и медленно. Рада сидела рядом с Михаилом и шептала что-то непонятное, но нежное, как будто обещала ему забвение от печалей и новую любовь. Репнин плавно покачивался в седле, слушал ее уговоры, и они ехали все дальше и дальше в лес, а прошлое оставалось где-то там, далеко, за непроходимой стеной северной осенней ночи…
