Крепостная навсегда - Езерская Елена (библиотека книг бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— И не только о нем. Княгиня Долгорукая оказалась откровеннее, чем я мог предполагать. По ее словам, господин Забалуев приехал в тот вечер один и беседовал с бароном с глазу на глаз, и таким образом он имел возможность подсыпать яд в бренди. У Забалуева же своя версия того, как прошел этот вечер, и он утверждает, что у Долгорукой тоже был мотив и возможность сделать это.
— Но каким образом она смогла раздобыть яд?
— Да у того же Забалуева! Они — просто два сапога пара. Но ответ на этот вопрос я вскоре надеюсь получить. У меня в два часа пополудни встреча с Забалуевым. Он обещал рассказать что-то важное.
— Я пойду с тобой! — загорелся Владимир.
— Нет-нет, — остановил его Репнин. — Мы договорились о встрече без свидетелей.
— Речь идет об убийце моего отца! Это мой долг перед ним.
— Если тебе действительно дорога память об отце, выполни его последнюю волю — позаботься об Анне.
— Анна, Анна, Анна! — Корф в раздражении встал, Репнин тоже. — Мы опять вернулись к твоей излюбленной теме, Мишель!.. Но ты можешь, наконец, успокоиться — я уже предпринял все необходимые шаги.
— Мне не нравится твой тон, Владимир.
— Очевидно, я не столь искусен в интонациях, как актеры нашего театра, но смею уверить тебя — все будет отлично. Я примусь ходить за Анной, как старая нянька — и день, и ночь!
— Владимир, я говорю серьезно.
— А если серьезно, — Корф как-то странно усмехнулся, — то я разговаривал с князем — прослушивание состоится нынче же вечером, пока Сергей Степанович здесь. Ты не доволен? Тебе не угодишь!
— Твое внезапное рвение, признаться, меня смущает. На тебя это так не похоже.
— Друг мой, ты заблуждаешься на мой счет. Ладно, я раскрою тебе свои карты. Я позабочусь об Анне лишь из корысти. Если Анна станет актрисой, у нее начнется совсем другая жизнь, репетиции, гастроли, поклонники. Она забудет тебя.
— Но я не забуду ее! И хочу тебе сообщить, что собираюсь принимать в ее жизни самое деятельное участие.
— Тогда не опоздай на ее выступление — твое мнение и планы нуждаются в корректировке. А вот и Карл Модестович, — широко улыбнулся Корф. — Входите, любезный, у меня есть для вас поручения.
Репнин откланялся и пошел на конюшню. Другой конюх, вместо Никиты, оседлал ему Париса и вывел коня на двор, потом подробно объяснил, как добраться до заброшенной избушки, указанной Михаилу Забалуевым.
— Вы, барин, человек смелый, — покачал он головой, когда Репнин с легкостью вскочил в седло.
— А чего мне бояться в барском лесу?
— Господин Забалуев у себя цыган держит. Говорят, они по округе лошадей воруют, а женщины у них — сплошь красавицы, только глаза — лучше не встречаться, заколдуют.
— Женщины для того и существуют, чтобы мужчин привораживать, — рассмеялся его страхам Репнин.
— Как знаете, барин, я предупредить хотел — мы в тот край леса никогда не ходим, опасно, — конюх похлопал Париса по боку. — Да коня в чащу не заводите и не бросайте без присмотру.
— А я обожаю опасности, — кивнул Михаил, — но про цыган не забуду — обещаю. Спасибо тебе, бывай!
Репнин слегка коснулся шпорами боков скакуна, и красавец Парис помчал его навстречу новым приключениям.
В отличие от Владимира, весьма искушенного в военном ремесле, Репнин романтизировал баталии и был склонен скорее к авантюрам, нежели к тривиальной армейской службе. Ему нравился дух приключений и тайны, и поэтому он с удовольствием окунулся в атмосферу расследования убийства барона. К тому же некоторую приподнятость обстоятельствам придавал и тот факт, что в интриге оказалась замешанной прекрасная женщина — Анна, ради которой Репнин был готов на любые подвиги и жертвы, тоже, разумеется, романтические.
Михаил не казался настоящим мечтателем, но порой иллюзии овладевали им, и все происходящее вокруг грезилось, а не оценивалось с холодностью трезвого ума. И поэтому, пребывая в возбуждении и азарте, Репнин бывал неосмотрителен и не всегда осторожен. Как и сейчас, когда вперед его вело знамя любви с вышитым на нем золотом именем Анны.
— Только пошевелись, и я тебя прикончу! — услышал Репнин незнакомый ему голос, едва вошел в указанную Забалуевым избушку.
— Отпусти… — Репнин почувствовал у горла холод стали остро наточенного клинка.
— Тебя прислал Забалуев, чтобы убить меня?
— Убить?! — решил все-таки пошевелиться Репнин. — Я даже не знаю, кто ты! Послушай…
— Не вздумай мне врать, а то в миг порешу!
— Однако, любезный, — попытался Репнин договориться с неизвестным нападавшим, — ты ошибаешься — никто меня не присылал. Господин Забалуев назначил мне здесь встречу!
— Не ври! Раз пришел меня убить, живым отсюда не выйдешь!
— Да не собирался я тебя…
Репнин не договорил — рядом просвистела пуля, потом вторая. Они влетели в открытую дверь, напротив которой стояли Репнин и неизвестный, и явно влетели неслучайно. Напавший на Михаила человек пригнулся и метнулся в сторону, к стене. И теперь Репнин увидел его. Это был немолодой цыган — крепко сбитый, с заметной седой прядью надо лбом.
— Плохо твои люди стреляют, — оскалился цыган. — Ненароком и в тебя попасть могут.
— Если бы это стреляли мои люди, — ответил Михаил, тоже прижимаясь к стене, — то ты бы уже был на Небесах.
— Я тебе не верю!
— Мне назначил здесь встречу Забалуев, в два часа пополудни.
— И мне он сказал, что придет в это же время, — цыган осторожно выглянул за дверь и быстро отклонился — пуля прошила деревянную доску над ним. — Но вместо него пришел ты. И не верю я ни тебе, ни ему!
— Верь, не верь, дело твое. Но в мои планы не входило сегодня умереть, — Репнин и сам попытался выглянуть наружу и едва успел уклониться от следующей пули. — Вот черт!
— Черт не черт, а стреляет прицельно. Стой! Ты куда?! — цыган схватил Репнина за руку. — Я же сказал — живым ты отсюда не выйдешь!
— Надо выбираться с другой стороны дома. Ты что, не видишь, что стреляют в нас обоих?
— Выходит, обманули тебя твои друзья, — скривился цыган.
— Это не мои друзья!
— А кто?
— Откуда я знаю… — Репнин вырвал руку из цепких пальцев цыгана и приподнялся, чтобы перебежать к окну на противоположной стене избушки. — Что ж ты делаешь?! Забалуев только того и ждет, чтобы мы убили друг друга!..
Когда Репнин пришел в себя, то увидел над собой красивую молодую, черноволосую женщину с большими карими глазами в окружении длинных бархатных ресниц.
— Долго ты, барин, без памяти лежал, — ласковым, грудным голосом сказала она.
— Кто ты? — не понял Репнин. Последнее, что он запомнил, — страшный взгляд цыгана там, в избушке. А потом он почувствовал резкую, сильную боль и потерял сознание.
— Я — Рада, сестра Седого.
— Какого седого?
— Того, кто ранил тебя. Он наш вожак, Седой — его прозвище. Или уже забыл, с кем дрался?
— Я не дрался — это он хотел меня убить, — Репнин, наконец, огляделся.
Он лежал на какой-то подстилке в шатре, накрытый мягкой на ощупь тканью, но без одежды, с перебинтованы торсом.
— Рана не опасная, — поймала его взгляд Рада. — Седой неглубоко задел, до свадьбы заживет.
— Где я?
— У нас, в таборе — здесь для тебя безопасно. Здесь никого нет, кроме нас.
— А твой брат?
— Скоро вернется. А пока велел, чтобы я о тебе позаботилась. Лежи смирно, барин. Слаб ты еще.
— Я должен идти… — Репнин хотел привстать, но голова закружилась.
— Ты должен лежать, — Рада мягким движением заставила его лечь снова. — Будешь меня слушаться — скоро поправишься.
— Значит, твой брат поверил, что я не собирался его убивать?
— Мне нет дела до мужских споров. Я другое вижу — красивый ты, барин!
Репнин собирался возразить и неловко пошевелился, боль тут же дала о себе знать, и Михаил поморщился.
— Терпи, золотой, — успокаивающе прошептала Рада. — Такая боль скоро проходит. Плохо, когда сердце болит от любви. Эти раны долго не заживают. Но твоя скоро затянется.
