Властелин наслаждений - Трапп Джессика (книга регистрации txt) 📗
– Подождите! – крикнул он. – Я не знаю ее имени.
Женщина и ее спутник даже не обернулись, хотя Годрик был уверен, что они слышали его. Лошадь тихонько заржала, ткнувшись мордой ему в плечо, и он потрепал ее по холке. В течение последних пяти лет ему недоставало многого, но, возможно, по лошадям он скучал более всего.
Веселенькие скачки устроила ему невеста: рабство, тюрьма и вот наконец свобода.
Осторожно усевшись в седло, Годрик крепко прижал к себе ребенка.
Девочка, проснувшись, потянулась к нему открытым ртом, и незнакомый доселе страх постепенно стал наполнять его сердце.
– Черт, откуда я возьму тебе молоко!
Но ведь чем-то он должен ее кормить?
Годрик поднес руку к личику ребенка, и малышка, вцепившись в его палец, тут же начала сосать с такой силой, что он вздрогнул. Затем глазки ребенка закрылись и почти невесомое тельце расслабилось на его руке.
Почему Надира отдала ему ребенка? Впрочем, не все ли теперь равно?
Монтгомери повернул лошадь на запад и поехал прочь от восходящего солнца.
Личико дочери он прикрыл краешком одеяла, а затем крепко прижал ее к своей груди. Пустив лошадь рысью, Годрик решил попытаться найти еду для дочери.
– У меня есть земля в Англии, – прошептал он, наклоняясь к свертку. – Эта земля была украдена у меня вероломной невестой, но я верну ее, и тогда мы отлично заживем.
Больше ничто не помешает Годрику из Монтгомери владеть тем, что принадлежит ему по праву, как никто не помешает ему покарать тех, кто продал его в рабство. Пускай он был рожден без будущего, без семьи, зато дочь не повторит его мученической судьбы.
Глава 2
Замок Уайтстоун, 1477 год
– Черт возьми! – Айуэрт, отец Мейрионы, грохнул кулаком по дубовой столешнице, в то время как молодой дворянин стремглав уносил ноги из большого зала. – Проклятие! Дочь моя, это уже третий претендент, который сбежал, и всему причиной твой вздорный язык.
Мейриона резким движением перебросила через плечо длинную золотисто-каштановую косу.
– У этого человека слишком большие ноги…
– Дьявол забери и его, и тебя, и эти ноги! – Айуэрт поднялся и двинулся к окну, басовитый рык сменился судорожным кашлем. Слуги разбегались, стараясь не попасться хозяину на глаза, но он не обращал на них никакого внимания, давя тяжелыми сапогами свежесобранные травы. Застоявшийся воздух зала наполнился запахом розмарина и мяты.
Пожалев, что не нашла более подходящего предлога, чем размер ноги кавалера, Мейриона вцепилась в подлокотники резного кресла и собралась выдерживать нападки отца.
– Неблагодарная! – Айуэрт с силой ударил по оконной раме, в раздражении наблюдая, как несостоявшийся жених покидает замок. – Почему ты не можешь хоть чуть-чуть походить на свою добрую, покорную мать?
Мейриона поднялась и отодвинула кресло.
– Отец, прошу вас, сядьте, пожалейте ваши легкие. Позвольте мне принести снадобье, которое приготовила Мэтти.
– Тебе давно уже следовало выйти замуж!
– Пожалуйста…
– Правда, Айуэрт… – Дядя Мейрионы Пьер, сидевший за шахматной доской у камина, взял костлявой, морщинистой рукой одну из пешек, потом не спеша поднял взгляд. – Судьбу не переспоришь.
Айуэрт обернулся и с раздражением посмотрел на Пьера.
– Нуда, тебе ведь не приходится платить королю все эти чертовы подати! – Резким движением он схватил кипу бумаг и помахал ими над головой. – Видишь это? Теперь Эдуард ввел еще и военную подать.
Мейриона упала духом. С того времени, как династия Йорков вернула себе трон, их семье приходилось платить бесконечно растущие подати.
– Если вы позволите, Энни научит других женщин ткать шерсть. В Лондоне за такое сукно мы сможем выручить целое состояние.
– Ты лучше оглянись вокруг! – Айуэрт взмахнул рукой, указывая на голые стены огромного зала. – Золото нужно нам здесь и сейчас. У нас нет времени на дурацкие мечтания о шерстяном сукне.
Мейриона с тоской взглянула на голые каменные стены. Чтобы выкупить отца из лондонской тюрьмы, ей еще шесть месяцев назад пришлось продать все гобелены. Если бы она была почтительной и покорной дочерью и вышла бы наконец замуж, их сундуки уже давно бы вновь наполнились, но перспектива оказаться в подчинении мужчины приводила ее в ужас. Лучше уж она найдет покупателей для сукна Энни, на это ей нужно лишь немного времени. Тогда и ее саму не придется продавать, словно свинью на ярмарке.
– Прошу вас, отец. Умение Энни помогло добыть средства, которые освободили вас из лондонской тюрьмы. Она очень способная. Поверьте, наше состояние скоро вырастет…
– Шерсть и овцы! Моя дочь – торговка… Какой позор!
– Если вы только позволите мне попробовать, я смогу восстановить наше положение. Я на многое способна…
– Твои идеи курам на смех! – прорычал Айуэрт. – И потом, как ты доберешься до Лондона? Ты даже на лошади толком ездить не умеешь.
Это был довольно чувствительный удар, но Мейриона, несомненно, могла бы найти способ доставить товары в Лондон и при этом не сидеть верхом на лошади.
– Я прошу…
– Довольно! – Айуэрт хлопнул бумагами по столу. – У тебя мозгов не хватит для торговли. Если бы они у тебя были, ты бы позволила мне умереть в этой тюрьме, а не платила бы королю такой огромный выкуп.
– Боже, отец, как вы можете так говорить?
– Зима наступает, а крестьянам уже не хватает хлеба… Мейриона с досадой топнула ногой.
– Мы найдем выход. Если расходовать наши средства разумно…
– Все ценное продано. Зимой мы скорее всего замерзнем. Лучше бы я сдох сам, вместо того чтобы обрекать на смерть других. – Айуэрт зашелся в судорожном кашле.
Боже, если бы только он позволил ей попробовать!
– Мне нет нужды выходить замуж столь поспешно. Вместо этого мы можем уменьшить количество солдат, которых содержим.
Айуэрт поморщился:
– Это безумие. Замок нужно защищать.
– Защищать? Но из-за них мы можем остаться без куска хлеба и без крыши над головой. Зачем нам столько охраны? Невозможно пройти из зала на кухню и не наткнуться на рыцаря.
– Расстаться с моими солдатами? Глупости! – Айуэрт закашлялся. – Что ты, женщина, можешь понимать в обороне!
Мейриона нервно забарабанила пальцами по подлокотнику кресла.
– Пока ты находился в тюрьме, мы с этим неплохо справлялись.
Обернувшись, Айуэрт обвел взглядом голые стены и пустой буфет.
– Ты распродала все убранство и утварь. Даже мы, те, кто сидит за большим столом, должны теперь есть с досок для резки хлеба вместо оловянной посуды.
– Это несправедливо, отец. – Мейриона сжала губы. Тогда она просто не нашла другого способа заплатить выкуп. – Будь у меня побольше времени, я могла бы раздобыть плату, продавая шерстяные ткани Энни.
– Упрямая девчонка! – Айуэрт широким шагом подошел к дочери и наклонился так, что их носы почти соприкоснулись. – Ты не выходишь замуж из-за того ублюдка, не так ли?
Кровь отхлынула от лица Мейрионы.
– Прекратите! Я не хочу выходить замуж ни за кого, а за него – тем более.
– Тебе нужен он – я вижу это по твоим глазам. Мейриона покачала головой, словно отгоняла тайные мысли. Прошло уже семь лет, а в ее ушах все еще звучал голос Годрика из Монтгомери: сладкий шепот рыцаря сменялся ночными кошмарами – обещанием отмщения.
– Неразумное, глупое дитя! Ты хоть имеешь представление, где сейчас твой бесценный бастард?
Мейриона вздрогнула.
– Он на континенте и о тебе давно уже забыл.
В том, что сказал отец, была логика, но Годрик поклялся предъявить на нее свои права, и эта клятва никак не выходила у нее из головы.
– Они называют его Драконом, – продолжал Айуэрт, вновь отходя к окну. – Если люди отказываются склониться перед его железной волей, он сжигает целые деревни, уничтожает слабых, а любого, кто отказывается повиноваться, он засекает до смерти. Своих врагов он лошадьми протаскивает по уличной грязи.
