Любовные хроники: Люк Маккензи - Ли Эйна (читаем книги .TXT) 📗
— Успокойся, Люк, — попытался утихомирить его Дуг. — Они оба в целости и сохранности.
— Черта с два я успокоюсь! — неистовствовал шериф. — Это самая идиотская ее проделка!
Неожиданные обвинения Люка лишили Хани последних сил.
Опустив голову, девушка молча выслушала его гневную тираду.
— Прости, пожалуйста, — пробормотала она, когда он замолчал. — Я не подумала об опасности.
— Ты никогда не думаешь! Если бы хоть раз ты остановилась, чтобы пораскинуть мозгами, то у нас было бы куда меньше забот.
В комнату вернулась Синтия, держа в руках завернутого в одеяло Джоша.
— Я собираюсь уложить этого молодого человека в постель.
— Я сам сделаю это, — все еще сердито проговорил Люк, забирая у нее сына.
— Хани, тебе тоже надо снять мокрую одежду, пока ты не схватила воспаления легких, — мягко сказал доктор Нельсон.
Из глаз девушки покатились слезы, смешиваясь с каплями дождя.
— Мне очень жаль… Мне так жаль, — пролепетала она, бросаясь в свою комнату.
— Бедняжка, — вымолвила Синтия. — Пойду-ка помогу ей.
— Мне так стыдно, Синтия, — прошептала Хани, едва подруга вошла в комнату.
— Не обращай внимания, дорогая. Люк просто выпускает пар. Он до смерти испугался за вас обоих. Видела бы ты его — он метался по комнате, как дикий зверь. — Она помогла девушке снять вымокшее платье.
— Нет, дело не в этом. Он ненавидит меня, Синтия. В самом деле, ненавидит. И ненависть его так сильна, что мне кажется, я могу протянуть руку и ощутить ее всей кожей, — пожаловалась Хани, натягивая ночную рубашку.
Она села на кровать и принялась вытирать волосы.
— Это неправда, Хани, — возразила ее подруга. — Я хорошо знаю Люка Маккензи. Он очень вспыльчивый человек, но гаев его всегда быстро проходит. — Синтия стала собирать мокрую одежду. — Я повешу твои вещи у камина. А ты ложись и попытайся уснуть. К утру все неприятности забудутся.
В своей спальне Маккензи вытирал сухой тряпкой Амиго. Когда пес почти высох, мальчик протянул к нему руки, и Амиго тут же очутился в его постели.
— Не стоило волноваться за нас, папочка. Амиго нашел дорогу домой даже под дождем. — Джош погладил своего любимца. — Настоящий Соколиный Глаз — это Амиго, а не я. — Джош захихикал, когда пес начал облизывать его лицо, а потом вытянулся рядом с ним. — Я люблю его, а он любит меня. И Хани он тоже любит. — Мальчуган зевнул и закрыл глаза. — Думаю, он и тебя любит, папочка, хоть ты к нему плохо относишься. — Голос мальчика становился все тише. — Амиго любит всех — всех на свете. Вот кошки ему не нравятся…
Люк смотрел на спящего сына. Этот малыш был смыслом его жизни. Раньше Люк часто впадал в отчаяние, опасаясь, что с Джошем может что-то случиться или он попадет в лапы Чарли Уолдена, но с появлением в их жизни Хани Бер он стал спокойнее.
В одном Хани была права: слишком долго Люк отгораживался от собственного сына. Он упустил драгоценные мгновения, которые уже никогда не повторятся. В своей слепоте Маккензи не понимал, что рядом с ним находится человечек, ради которого стоит жить.
— Я люблю тебя, сынок, — прошептал Люк. И, наклонившись, он запечатлел на лбу ребенка поцелуй.
Глава 18
…Ей было жарко, но она дрожала. Приоткрыв глаза, Хани с усилием приподняла голову и попыталась всмотреться в темноту. Где она? Содрогаясь от боли и лихорадки, девушка уронила голову на подушку.
— Люк… — хрипло прошептала она. Потом все закрутилось у нее перед глазами.
Хани слышала низкий гул голосов. Она попыталась приподнять веки, но они отяжелели и не слушались ее. Наконец она открыла глаза и увидела рядом какой-то темный предмет, но не смогла понять, что это такое.
— Док, она приходит в себя! Давай же, сойка, открой свои огромные голубые глаза!
Голос Люка! У Хани было такое чувство, словно ее окатило теплой волной.
— Люк! — с улыбкой прошептала она и снова впала в забытье.
— Она опять потеряла сознание, док, но на несколько секунд приходила в себя. Она даже узнала меня, — сказал Маккензи.
— Это хороший знак, — заявил Дуг. — Хотя, если бы я был на месте Хани и выслушал все, что ты наговорил ей вчера, я бы не хотел, открыв глаза, увидеть тебя перед собою. Ну да ладно. Выйди из комнаты, а я осмотрю ее. Это касается и тебя, Синди.
— Но, Дуг… — взмолилась женщина.
— Синди, если хочешь помочь, то поставь на плиту кастрюлю с водой.
После грозы прошли уже целые сутки. Теперь, когда Джош и Хани снова оказались под его защитой, Маккензи немного успокоился.
— Ясно, мы с тобой здесь не нужны, — промолвил Люк, обнимая Синтию за плечи. — Пойдем, я сам поставлю воду на плиту, а ты почитай Джошу на ночь.
Вода в кастрюле уже успела закипеть, когда Синтия вышла из спальни мальчика и уселась за стол рядом с Люком.
— Ну, как там Джош? — спросил шериф.
— Малыш спит, как ангел, — улыбнулась Синтия. — Он такой милый, Люк, такой хороший, и я так люблю его.
— Знаю, Синтия, я очень благодарен тебе и Дугу за все, что вы сделали для нас. И не только за последние два дня, а вообще за все время, что мы живем здесь.
Синтия знала, что Люк был скрытным человеком, и понимала, что ему нелегко давались такие признания.
— Что-то уж очень долго Дуг осматривает Хани, — с тревогой взглянув на дверь, промолвил Маккензи.
— Он очень внимательный врач. Знаешь, я абсолютно уверена, что с Хани все будет в порядке. По-моему, и Джош в это верит, несмотря на то что очень напуган. Представляю, каково ему было обнаружить Хани в бессознательном состоянии. Любой ребенок на его месте перепугался бы до смерти. — Синтия подошла к плите. — Хочешь кофе?
— Еще бы! — Люк взял из рук миссис Нельсон кружку кофе. — Ох, как хорошо! Этот напиток сохраняет жизнь. — Он сделал несколько больших глотков. — Ты святая, Синтия. Если бы ты не была замужем, я бы попросил тебя стать моей женой.
Сам того не желая, Маккензи затронул тему, которая больше всего интересовала жену доктора.
— Кажется, ты послал новое объявление о поиске жены? — спросила она, усаживаясь за стол.
— Нет, на сей раз я написал, что ищу экономку, с женами мне что-то не везет. — Лицо шерифа помрачнело при воспоминании о полученном с утренней почтой письме.
— Ну, раз уж речь зашла о жене, шериф, то зачем же покупать кота в мешке, когда… как это говорится… лучше синица в руках, чем журавль в небе?
— Хани и не помышляет о замужестве, Синтия.
— Но ты же и не спрашивал ее об этом! — возразила женщина.
— Я предложил ей выйти за меня замуж в тот день, когда мы приехали в Стоктон. — Люк предпочел не упоминать слова Хани о том, что она выйдет только за очень богатого человека.
— Ну-у… — протянула Синтия. — Может, за это время она передумала, — с надеждой добавила она.
Люк понимал, что Синтии не понравилась новость, которую ему пришлось сообщить ей, но откладывать было бессмысленно. Он уже открыл было рот, чтобы возразить ей, но тут их перебил вышедший из спальни девушки Дуг:
— Синди, если вода согрелась, я попрошу тебя обтереть Хани губкой и сменить ей ночную рубашку.
Синтия поспешно поднялась.
— Как она, Дуг?
— У нее сильный жар, а легкие полны мокроты. Когда будешь мыть ее, проследи, чтобы не было сквозняков, а то как бы ей хуже не стало.
— Губка и полотенце в верхнем ящике комода, — сообщил Люк. — Я принесу воды и кусок мыла.
Маккензи перелил горячую воду в большой кувшин и отнес его в спальню. Синтия плеснула воды в таз и приготовилась обтирать девушку, но Люк медлил, заглядевшись на Хани. Она была мертвенно бледна, длинные светлые пряди липли к ее лицу, покрытому каплями пота. Шериф протянул руку, чтобы убрать волосы с лица, и почувствовал, как горит кожа девушки. Синтия подала ему знак уходить.
Вернувшись в кухню, Люк налил себе еще одну чашку кофе и присоединился к доктору, который уже попивал ароматный напиток.
— Ты уверен, что с ней все хорошо, Дуг?
