Великосветские игры - Маршалл Паола (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
— Ты сочтешь меня глупой…
— Никогда! Я знаю, ты умная женщина.
— Я была младшим ребенком в семье. Мой брат Пол был на пять лет старше меня. Мое появление всех разочаровало: отцу нужны были не дочери, а только сыновья — чтобы помогать ему вести дела и управлять поместьями. Он уже видел себя основателем нового знатного рода. К его великому сожалению, мама больше не смогла рожать. Она постоянно хворала. А потом во время верховой прогулки Пол погиб. Никогда не забуду, что сказал отец, когда я вернулась домой… «Если уж кто-то должен был свалиться с лошади, то почему не ты? Почему это случилось с твоим братом, а не с тобой?» Он никогда не простил мне этого случая, тем более что я хорошо ездила верхом, а Пол терпеть не мог лошадей, боялся их и потому выпал из седла. Отец застрелил лошадь, хотя конюхи уверяли, что животное здесь ни при чем. Но отец настаивал, что Пол отлично держался в седле.
Вскоре после этого мама умерла, попытавшись родить еще одного сына. Отец сказал, что мы с мамой были его проклятием, и вскоре снова женился. Но и с моей мачехой ему не повезло; мало того — она возненавидела меня и стала настраивать против меня отца.
Ты не можешь себе представить, как одиноко мне жилось! Отец по-прежнему надеялся, что у него родится сын. Более того, он отказался выделить мне приданое. Все его состояние предназначалось для будущего сына.
Когда мне исполнилось семнадцать, отец нанял нового лакея, сына одного из фермеров. Он был очень красив, а я редко видела привлекательных юношей, поскольку мой отец никуда не отпускал меня. Вскоре мы познакомились с Робертом — так звали нового лакея. Он часто беседовал со мной, сочувствовал мне, и, похоже, я влюбилась в него, потому что он первый отнесся ко мне по-человечески. Какие чувства испытывал ко мне он, я не знаю. Потом отец говорил, что Роберт надеялся соблазнить меня и уговорить сбежать, чтобы затем получить приданое. Не знаю, правда это или нет. Роберт обещал увезти меня в Гретну, жениться на мне, а затем поселиться со мной на ферме. Теперь-то я понимаю, как глупо это звучало, но тогда… тогда я жила словно во сне — потому что кто-то по-настоящему любил меня и я любила его. Роберт относился ко мне со всем уважением, словно ни на минуту не забывал, что я — дочь его хозяина.
Но мы не сбежали в Гретну и не покинули Инглбери. Роберт по глупости проболтался о наших планах одному из конюхов, а тот рассказал обо всем моему отцу. Разразился страшный скандал. Роберта вышвырнули вон, больше я никогда его не видела. Отец запер меня в комнатах на верхнем этаже дома, ко мне впускали только горничных.
По иронии судьбы, вскоре после этого мачеха родила сына, но он прожил всего неделю. Врач сказал, что больше она никогда не сможет иметь детей. Вскоре она умерла, и я осталась единственной наследницей отца, чего он никогда мне не простил. Он называл меня его проклятием, уродкой, которой следовало бы родиться сыном, и постоянно ставил мне в пример мою прелестную кузину Сару Алленби.
Я была уверена, что он лишит меня наследства, но отец разругался со своей сестрой Алленби, моей теткой, и переписал завещание, в котором оставил мне все только потому, что я носила его имя и была последней в нашем роду.
Мой дед когда-то был бедным ткачом, которому удалось воспользоваться переменами и сколотить огромное состояние, но отец говорил о нашей семье так, словно в наших жилах текла королевская кровь. После его смерти я стала подопечной Хедли Бокура — потому, что отец отказал в праве опекунства семейству Алленби. Хедли Бокур и все Алленби собирались удачно выдать меня замуж, готовили мне партию, которую затем предназначили для Сары. Я сопротивлялась, как могла, и теперь радуюсь этому, потому что Сара… бедняжка Сара… — И она вновь расплакалась.
Уилл привлек Ребекку к себе и начал поглаживать по голове.
— Уилл, как мне жаль ее! Незадолго до моего отъезда из Лондона тетя Петронелла сообщила, что Сару нашли без чувств и всю избитую в доме, который ее дядя купил для нее и Уингфилда. Уингфилд избил ее до полусмерти и исчез. Вероятно, он думал, что убил ее. А еще он чуть не прикончил горничную Сары, которая попыталась защитить ее… — Ребекка замолчала. Все, что она держала в себе долгие годы, вдруг выплеснулось наружу. Наконец она подняла голову и посмотрела на него так, словно собиралась сказать что-то очень важное. — Теперь ты понимаешь меня? Понимаешь, почему я не могла признаться в любви?
— Да, я понимаю, люблю тебя и восхищаюсь твоей отвагой, дорогая. — Только теперь Уилл понял, что имел в виду герцог Дернесс в день свадьбы, говоря об испытаниях, которые перенесла Ребекка.
— Но объясни, почему ты покинул меня? Не понимаю, при чем здесь честь, хотя тетя Петронелла сказала, что нам, женщинам, этого никогда не понять. — Помедлив минуту, она задумчиво пробормотала: — Я люблю тебя, Уилл. С каждым разом мне все легче произносить эти слова. Боюсь, тебе надоест выслушивать их. — В ее глазах блеснули лукавые искры. — А теперь твоя очередь.
Не разжимая объятий, Уилл начал рассказ:
— Не могу сказать, что в детстве я был несчастен. В то время мой отец еще не успел опуститься в бездну порока. Я думал, что передо мной открыт весь мир. Когда мне было восемнадцать лет, отец покончил жизнь самоубийством, и мы с матерью и сестрой остались без средств к существованию. Деньги, вырученные от продажи поместий, пошли на уплату долгов; сохранить удалось лишь Хоум-Фарм и несколько акров земли. Мы давно видели, что Шафто-Холл постепенно превращается в руины, но отец уверял, что уже на следующий год начнет ремонт. Только перед его смертью я начал понимать, что дело неладно, но так и не догадался о масштабах катастрофы. Вскоре одна из теток оставила мне небольшое содержание, и я начал пересылать его маме и Эмили — этого хватало, чтобы жить в верхних комнатах дома в Бернсайде.
Хуже всего было то, что меня приучили к жизни состоятельного джентльмена. У меня не было профессии, с помощью которой я смог бы обеспечить себя и двух родственниц. Я метался, не зная, чем заняться, однажды даже поступил в труппу бродячих комедиантов, но такая жизнь меня не прельщала. Если бы не мама и Эмили, я ушел бы в армию, но я не мог бросить их на произвол судьбы. Теперь ты понимаешь, почему я так настойчиво искал богатую невесту. Наш брак стал спасением не только для тебя, но и для меня. Я понимал: если ты обнаружишь, что я пересылаю деньги на север, то немедленно придешь к выводу, что я женат. Но чем больше я убеждался, что люблю тебя, тем ненавистнее мне становилось положение иждивенца, бесчестного человека, живущего за счет женщины. Весь ужас своего положения я осознал после поединка с Черным Джеком. Я повел себя достойно, но, как только мы вернулись в светское общество, вновь стал человеком, за которого ты вышла только ради удобства. Если бы я знал, что ты любишь меня, то никуда бы не уехал, а постарался объяснить, что моему существованию необходим хоть какой-то смысл. Вернувшись в Бернсайд, я сумел обеспечить некоторый комфорт маме и Эмили здесь, в Хоум-Фарме, и занялся хозяйством. Я был поражен, обнаружив, как трудна эта работа, однако такая жизнь пришлась мне по душе. Я не стыдился своего труда. Но если наш брак уцелеет, мне понадобится другое занятие. Я не могу просить тебя стать женой бедного фермера, это было бы несправедливо…
Ребекка прервала его:
— Я могу заново отстроить Шафто-Холл и выкупить окрестные земли — сегодня я узнала, что они выставлены на продажу. А пока идут работы в поместье, мы могли бы сделать Хоум-Фарм пригодным для жилья. Ты станешь управлять поместьем Интлбери: мой управляющий Картер уже слишком стар. Уилл покачал головой.
— Бекки, ты осыпаешь меня царскими подарками, это несправедливо. Мы должны стать равноправными партнерами. Если мы и отстроим Холл заново, то постепенно, своими руками, а не с помощью армии наемных работников. Время от времени я не прочь бывать в Лондоне, но жить там постоянно не собираюсь. Мне нравится положение деревенского сквайра, возделывающего свою землю, а не просто собирающего арендную плату.
