Дитя любви - Карр Филиппа (читать книги полностью без сокращений .txt) 📗
За привилегию стать няней девочки боролась вся женская половина дома. Харриет остановила свой выбор на пожилой женщине, у которой было трое детей.
Кристабель выказала огромный интерес к ребенку, девочка просто очаровала ее. Кристабель опять удивляла меня: я даже не думала, что она так любит детей.
Прошло несколько недель. Заботы о девочке поглотили меня целиком, и я страшилась того дня, когда нам придется покинуть Венецию, что означало, что Харриет заберет Карлотту себе, а я вернусь в Эверсли.
— Я скажу твоей матери, что ты так помогла мне и что я не создана для материнства, так что ей придется почаще отпускать тебя ко мне.
— Харриет, ты так мила, но все равно я подолгу не буду видеть ее!
— Мы что-нибудь придумаем, — сказала Харриет. Как ни странно, Карлотте удалось околдовать Харриет, которая признала, что до этого маленькие дети совсем не привлекали ее. Может быть, все те усилия, что мы приложили, придали девочке дополнительное очарование?
По словам Харриет, из нее вырастет настоящая красавица.
— Ты только посмотри на эти глазки! Как они блестят! А этот восхитительный нос-кнопочка… Все, как надо, и, уверена, она сама это знает! Ты посмотри, как она уверенно настроена!
— Харриет, — упрекнула я, — ты, и в самом деле, как будто одержима этим ребенком!
— Но она действительно достойна этого! Она неоднократно уже говорила о том, что детскую в Эйот Аббасе надо будет отремонтировать.
— А почему бы не привезти к нам старую Салли Нулленс?
— Она старая сплетница!
— Там сплетничать будет не о чем, а по словам твоей матери, она изумительно обращается с детьми!
— Может, это и хорошая идея! — сказала я. — Когда мы были маленькими, мы очень любили ее!
— Все, значит, старая Нулленс! С меня уже хватит этого города. Он довольно романтичен, если у вас плохо развито обоняние: уверена, в эти каналы сбрасывают весь мусор, какой только есть в городе! Не хотелось бы мне остаться здесь на зиму, и, думаю, пора нам собираться.
Конечно, она была права. Когда в Венецию в конце октября вернулся Грегори, он тоже пал жертвой очарования нашей малютки. С тем, что нам немедленно надо возвращаться домой, он был согласен: еще немного, и мы можем угодить в полосу холодов.
Но я была абсолютно уверена, что настоящей причиной нашего поспешного отъезда стала Харриет, которая именно теперь, когда ребенок родился и все трудности начальной стадии нашего плана остались позади, начала уставать от той однообразной жизни, что мы вели здесь, и решила как можно скорее вернуться в Англию.
Так с некоторым сожалением я начала готовиться к отъезду. Пока я упаковывала вещи — Кристабель помогала мне в этом, — я вдруг вспомнила ту ночь перед рождением Карлотты и Бомонта Гранвиля, проплывающего в гондоле. Как ни странно, но в суматохе последних недель я совершенно забыла об этом случае.
— В ту ночь, когда у меня начались схватки, я испытала страшное потрясение, — сказала я Кристабель. — Мне показалось, что я видела Бомонта Гранвиля!
— Бомонта Гранвиля? — повторила она, как будто пытаясь припомнить, о ком идет речь.
— Того человека, который пытался похитить меня! Того, которого до полусмерти избил Ли!
— Ты уверена в этом?
— Ну да, я хорошо разглядела его! Он проплывал мимо в гондоле и смотрел на палаццо!
— Ты, должно быть, ошиблась. Неужели ты думаешь, он вернулся после того, что произошло? Ты тогда очень волновалась, ожидала ребенка каждую минуту, и, я думаю, это просто был кто-то, очень похожий на него!
— Вполне возможно, — согласилась я и подумала, что, может быть, так оно и было.
ЦЕНА ЖИЗНИ
Кристабель и я вернулись в Эверсли как раз к Рождеству 1682 года. Две недели я провела у Харриет, но больше оставаться не могла. Разлука с моей крошкой была невыносимой, хоть я и знала, что лучше Харриет о ней никто позаботиться не сможет.
Я считала, что Карлотта — исключительный ребенок. Кристабель порой улыбалась, когда я заговаривала об этом, но Харриет всей душой была со мной согласна. Карлотта, в самом деле, с неослабевающим вниманием следила за всем, что происходило вокруг нее, обладала силой воли и была готова кричать до посинения, пока не получала того, что хотела.
В те две недели, что я гостила у Харриет, я не отлучалась от нее ни на секунду, но понимала, что пришла пора уезжать. Разлука с дочерью была той ценой, которую я должна была платить за свои поступки.
Мать тепло приветствовала меня.
— Как ты могла так надолго бросить нас?! — укоризненно сказала она. — Ну-ка, дай-ка я на тебя посмотрю. Ты похудела и подросла!
— Милая мамочка, неужели ты думала, что я навсегда останусь ребенком?
— Уехала и бросила нас! Теперь, когда ты дома, наверное, ты будешь скучать по другим странам? Думаю, Харриет снова уже куда-то собирается, она всегда любила бродить по свету. Но как забавно получилось с ребенком! Могу поклясться, она совсем не обрадовалась, когда поняла, что с ней приключилось!
— Харриет очень любит Карлотту. О, мама, она самая прелестная крошка на свете!
— Было бы странно, если 6 это было не так, — Харриет такая красавица! Если дочь хотя бы наполовину пойдет в мать, она будет звездой королевского двора!
— Из нее вырастет настоящая красавица, я уверена!
— Она, кажется, совсем очаровала тебя. Как хорошо, что ты, наконец, вернулась!
Я хотела было согласиться с ней, но тут же запнулась: лишь с Карлоттой я чувствовала себя вполне счастливой.
Я сказала матери, что Харриет предложила, чтобы Салли Нулленс переехала в Эйот Аббас присматривать за ребенком.
— Прекрасная мысль! — ответила она. — Салли с ума сойдет от счастья! С тех пор как Карл покинул детскую, она бродит повсюду, будто пастушка, растерявшая своих овечек!
— Может, мне стоит сходить и сказать ей об этом прямо сейчас?
— Беги, зачем утаивать столь радостное известие?
Я поднялась в комнату Салли Нулленс. Все осталось по-прежнему, так, как было при моем отъезде. Она сидела и смотрела на чайник, который уже начал посвистывать и вот-вот должен был закипеть. Рядом с ней сидела Эмили Филпотс. Обе с изумлением воззрились на меня, и я подумала, что они еще постарели с тех пор, как я видела их в последний раз.
— Будь я проклята, если это не мисс Присцилла! — сказала Эмили.
— Вернувшаяся из дальних краев, — добавила Салли. — Никогда не могла понять, почему люди так стремятся туда да еще тащат с собой маленького ребенка! Ведь это может плохо подействовать на его ранимую душу! Язычники, одно слово!
— Не сомневаюсь, Салли, что вскоре ты сделаешь из этого ребенка прилежную маленькую христианку! — сказала я.
Намек, прозвучавший в моих словах, заставил ее навострить уши. Затаив дыхание, она взглянула на меня. Дети для Салли Нулленс означали то же, что поклонники — для юных девушек.
— Леди Стивенс спрашивала меня, не хочешь ли ты на время перебраться в Эйот Аббас присмотреть за девочкой? — быстро произнесла я. — Мне показалось, что это хорошая мысль!
Кончик носа Салли слегка порозовел. Я услышала, как она прошептала что-то наподобие «милая крошка».
— Ты едешь, Салли?
Этот вопрос можно было и не задавать. Я видела, что в уме она уже нянчит ребенка, но притворилась, будто никак не может решиться.
— Девочка, говоришь?
— Самая красивая девочка в мире, Салли!
— Никогда мне не нравились красотки! — буркнула Эмили Филпотс. — Они слишком много себе позволяют!
По тому, как скривилось ее лицо, я поняла, что Эмили терзает страшная зависть. Она уже видела перед собой мрачное будущее, когда у нее не останется даже Салли, которой раньше хоть пожаловаться можно было. Внезапно мною овладела жалость к ним обеим. Я подумала, как, должно быть, это грустно — быть старой и никому не нужной!
— Но девочке в скором времени потребуется и воспитательница! — сказала я.
— Это верно! — быстро согласилась Эмили Филпотс. Лицо ее залилось краской. — Детям нужна направляющая рука задолго до того, как они начинают ходить!
