Пока ты со мной - Желоховцева Л. И. (бесплатная регистрация книга TXT) 📗
– Чтобы убить меня, радость моя, потребуется нечто большее, чем кровотечение из носа.
– У тебя глаз заплыл, – сказала Люси, таращась на него. Лицо ее было белым как бумага. – И ты выглядишь ужасно.
– У меня случилась неприятность, но через несколько дней я буду как огурчик.
Он встал и легонько подтолкнул дочерей.
– Молли! Благодарю тебя.
Как только Сэму удалось отправить дочерей к Молли, он осторожно дотронулся до своих ребер. Проклятие!
– Идем в дом, – сказала Энджи, приподнимая юбки. – Я согрею воды. Ах да, у меня же есть теплая вода на плите.
Но где лекарства и все, что требуется для оказания первой помощи? Под мойкой. Впрочем, она могла сделать не так уж много. Она могла только обработать его глаз и нос.
– Садись сюда, – сказала Энджи, указывая на кухонный стул. – Мне нужна тряпка.
Слава Богу, был день стирки. Все было чистым и под рукой.
Она обмакнула выстиранную тряпку в кипяченую воду, стоявшую на плите, немного отжала ее над мойкой, потом промыла ему глаза и нос. Чертыхаясь и скрипя зубами, он позволил ей приладить на глазу компресс и приложить к носу квасцы. Отступив, Энджи оглядывала его и, когда кровотечение прекратилось, удовлетворенно кивнула. Теперь надо было вымыть ему лицо.
Несмотря на беспокойство и тошноту при виде крови, Энджи раскраснелась от смущения, когда ей пришлось помочь ему стягивать рубашку. Его кожа была крепкой и теплой, и она остро ощущала, что прикасается к его обнаженной коже и к тем частям мужского тела, к которым она никогда не прикасалась прежде. Как только Энджи стащила с него рубашку, она намочила еще одну тряпку и принялась смывать кровь с его шеи.
– Перестань глазеть на меня, – сказала она приглушенно.
Она стояла близко к нему и его обнаженной груди, ощущая теплоту его тела и его дыхание на своей руке. Достаточно близко, чтобы заметить его пристальный взгляд. Смущенная, Энджи опустила глаза.
Шелковистые темные волосы покрывали его грудь. Это было удивительно. Как и внезапно охватившее ее томление при соприкосновении с ними. Ее лицо запылало, и это действовало Энджи на нервы. Она не была больше мечтательной девушкой. Она стала взрослой трезвой женщиной, способной ухаживать за зрелым мужчиной и не упасть при этом в обморок. Когда Энджи осознала, что снова и снова пытается отмыть одно и то же место у него на шее, она с отвращением отбросила тряпку, пропитанную кровью, в мойку, ловко обойдя кучу постиранного белья, приготовленного для завтрашней глажки.
Решив не обращать внимания на его обнаженную кожу и выступающие мускулы, она помогла ему надеть чистую рабочую рубашку, закатала ее рукава, потом вынула из ледника две бутылки пива. Несмотря на ее убежденность в том, что пиво не предназначено для леди, она начала привыкать к его вкусу и получать от него удовольствие. А сейчас она нуждалась в успокоительном средстве. Мысленным взором Энджи продолжала видеть Сэма, выходящего из сумерек и покрытого кровью. Сердце ее остановилось, и свет померк. А что касалось туго натянутой обнаженной кожи и рельефных мышц под ней, которые ощущали кончики ее пальцев, то эти будоражащие образы можно было отложить на потом.
– Ладно, – сказала Энджи, садясь за стол и переводя дух. – Что случилось?
– Сколько мне еще держать на глазу этот компресс?
– Самое меньшее минут двадцать. Так что случилось?
– Кусок сырого бифштекса подействовал бы быстрее и лучше.
– У нас нет куска сырого мяса. Сэм, если ты мне не расскажешь, что произошло, я поставлю тебе фингал под другим глазом!
Он отхлебнул большой глоток пива и медленно проговорил:
– Это долгая история.
– Я никуда не спешу. У нас вся ночь впереди, – вспылила Энджи.
Эта мысль не была успокоительной, но не хотелось додумывать ее до конца.
Сначала он ощупал кончиками пальцев свои ребра. Потом провел рукой по подбородку. Обследовал разбитые костяшки пальцев.
– Неприятности начались прошлой осенью, – сказал он наконец. – После того как суд постановил, что у меня есть в запасе год, чтобы привести в порядок ногу Дейзи. Тогда-то и случился первый пожар в Юнион-Холле, который я строил по заказу профсоюзов. Холл был почти готов. Моя команда и я сушили окрашенные поверхности. Мы уже наполовину закончили эту работу. И ночью здание сгорело дотла. Не осталось ничего, кроме печных труб.
Энджи попыталась было что-то возразить. Какое отношение сегодняшнее кровавое происшествие имело к тому, что случилось прошлой осенью? Но сообщение о Пожаре мгновенно возвратило ее к тому, что ее поразило – к его обгоревшей куртке. Пусть расскажет все по порядку.
– Причиной пожара был признан поджог.
Сэм поставил пивную бутылку на стол и теперь вертел ее в пальцах.
– В то время как полиция и профсоюз разбирались с этим делом, моя команда и я занялись другой работой – домом Уиттира. Сначала контракт на эту работу заключили с Миком Келли, и он построил коробку. Это случилось до того, как на него упала лошадь и придавила его. Уиттир нанял меня и мою бригаду покрыть дом, пока не выпал снег, а весной доделать всё, что потребуется.
– Покрыть означает возвести крышу? Верно?
Сэм кивнул и провел свободной рукой по волосам. Где-то он потерял ремешок, стягивавший его волосы на затылке, и теперь волны темных волос падали ему на плечи. В таком виде – с длинными, до плеч, темными волосами и расстегнутым воротом рубашки, с распухшим носом и заплывшим глазом – он напоминал Энджи пирата, только что выдержавшего бой. В нем была дикая красота и необузданность, он казался сильным и опасным. От его вида у нее образовался комок в горле.
– Мы возвели крышу, и дом Уиттира сгорел до основания. Не осталось ничего, кроме фундамента. Поджигатель даже не попытался сделать так, чтобы это походило на несчастный случай.
Выражение глаз Энджи изменилось, ум ее заработал. Она тотчас же поняла, что ноша Сэма была гораздо тяжелее, чем она предполагала.
– Тогда пошли разговоры. Все говорили, что пожары не моя вина. – Их взгляды встретились. – Но когда так говорят, все-таки остается малая толика сомнения.
– Но это же нелепость, – решительно заявила Энджи. – С чего бы тебе жечь дотла дом, за строительство которого тебе платят?
Он пожал плечами, и это движение причинило ему боль.
Он вздрогнул.
– Ну а что, если я не согласен с политикой профсоюзов? Может быть, я ненавижу Омера Уитгира, как и большинство людей в нашем городе? Может быть, я хотел подольше затянуть работу, чтобы мне оплатили и восстановление дома. Может быть, я просто сумасшедший. Все соглашались, что было странным совпадением то, что два моих последних дома сгорели дотла.
Хмурясь, Энджи размышляла. Мысли ее нетерпеливо неслись вперед.
– Так ты поэтому провел ночь в доме преподобного? Ты дежурил?
– Третий пожар уже никто не счел бы совпадением.
– Твоя куртка… – Ее глаза полезли на лоб. – Так в ту ночь на строительной площадке был пожар?
– Это случилось в мою смену. Я обнаружил это до того, как дому был нанесен серьезный урон. – Он отнял компресс от глаза и посмотрел на нее. – Об этом никто не знает.
Но ей он рассказал. Его доверие удивило и растрогало ее и вызвало в ней желание сделать что-нибудь такое, чтобы он понял, что она заслуживает это доверие. Вскочив с места, она забрала у него компресс и заменила его свежим. Она ощутила бессилие, оттого что не могла придумать ничего благородного или героического.
И внезапно ей пришло в голову, что Сэм с самого начала выказывал ей доверие. Он вверил ей своих детей и дом. Вручил ей свои деньги. А теперь доверил секрет, который ей следовало хранить.
Она же ответила неблагодарностью, завела тайно от него почтовый ящик и проводила долгие часы, кипя от злости и недоброжелательно размышляя о Сэме и Лоре и о том, что не очень-то верит в его успех по части накопления денег на операцию Дейзи. Энджи почувствовала себя виноватой, опустила голову и прикусила губу. Мысль о том, что Сэм, возможно, гораздо лучше, чем она думала о нем, была для нее новой.
