Утренняя песня - Кейтс Кимберли (книги без сокращений TXT) 📗
Дигвид изумленно и в то же время с восторгом уставился на Ханну и Пипа.
– Мадам, юный сэр, – проговорил Энок, неуклюже кивнув львиной гривой. – Добро пожаловать в дом.
Остен нервно дернул пуговицу.
– Это мисс Грейстон и ее сын Пип. Они гостят в Рейвенскар-Хаусе.
– Сейчас? – Густые брови взлетели вверх. – Как же я рад, что у вас есть общество, сэр. Флосси будет просто в восторге. Она очень волнуется, что вы живете один в таком большом доме.
– Один? – повторил Остен. – Да у меня полно слуг. Не дают мне ни минуты покоя.
– Как скажете, сэр, – усмехнулся Дигвид.
– Я... я помогаю Остену, то есть мистеру Данте, разбираться с его музыкальными сочинениями, – выпалила Ханна, не желая, чтобы Энок все неправильно понял. – Он нанял меня, чтобы...
Чтобы что? Записывать ноты, хотя она не имела ни малейшего понятия о том, как это делается? Ханна ощутила стыд. Словно почувствовав это, Дигвид сказал:
– Флосси испекла пироги с вишнями, сэр. Она будет очень горда, если вы возьмете один.
– Спасибо, но я не могу...
– Сэр, не обижайте меня! – Полная женщина с распущенными волосами и блестящими глазами показалась на пороге, держа в ловких руках самый восхитительный пирог из всех, какие когда-либо видела Ханна. – Я знаю, что он не так хорош, как те, что пекут в усадьбе, но этот с вишней, он еще теплый.
У Ханны потекли слюнки, из-за всей этой истории с платьем она плохо позавтракала.
Ей захотелось поколотить Остена, когда тот махнул рукой:
– К сожалению, я не очень люблю вишни.
Хозяйка взглянула на него с прищуром, с тем выражением лица, с каким матери испокон веку разоблачали выдумки непослушных мальчишек.
– Значит, вы не любите вишни? Да вы дочиста вылизали тарелку из-под пирога в тот вечер, когда помогали вылечить Мейзи от коклюшного кашля.
Она повернулась к Ханне с широкой улыбкой.
– Самое потрясающее, что я когда-либо видела, – это как хозяин наклонял голову ребенка над паром и заставлял его вдыхать. Мы с Эноком были уверены, что потеряем ее, но хозяин не захотел сдаваться.
Ханна взглянула на Остена. Он был пунцовым от смущения.
– Не стоит так драматизировать, Флосси. Я просто проезжал мимо, когда у меня захромала лошадь. Ничего особенного не произошло.
– Не говорите матери, которая едва не лишилась ребенка, что нет ничего особенного в том, что вы его спасли. Я много где пожила и знаю, что большинство лендлордов ускакали бы в противоположном направлении так быстро, как только их смогли бы унести лошади, если бы узнали, что в доме кто-то болеет. Вы и представить себе не можете, мисс, что для меня значило увидеть, что ему лучше и что он спокойно спит благодаря мистеру Данте.
Ханна вспомнила, что точно так же он помог Пипу, когда у того начался приступ. Но тогда она не чувствовала благодарности к Остену, она все еще ощущала себя оскорбленной, страх подобрался к ней слишком близко, она задыхалась от собственных тайн. Ее сердце было не в состоянии признать, что она должна поблагодарить его.
Но сейчас, уставившись на пирог Флосси Дигвид, Ханна вспомнила, как сильно ей хотелось есть, насколько несчастной и одинокой она была, когда в ее жизнь вторгся Остен Данте.
– Да вы гляньте только, как леди смотрит на пирог! Клянусь, у нее на глазах слезы! Да она, должно быть, полуголодная! – торжествующе воскликнула Флосси. – А этот милый мальчуган тоже, наверное, голодный!
– Больше нет, – пропищал Пип, отважившись встать на защиту своего кумира, – мистер Данте такого не допустит.
В глазах Флосси появилось сочувствие.
– Сэр, а вы слышали историю о малышах? Двое из них могут обгрызть пирог, пока их водят вокруг него. Или пройдет неделя, прежде чем вы вспомните, что их надо покормить! Да знаю я вас, сэр. Если вам нужно что-то закончить, вы и про собственный нос забудете, будто он не на вашем лице!
Возможно ли, чтобы владелец поместья Рейвенскар выглядел более смущенным? Было нечто, согревающее сердце, в том, как этот могущественный, властный дворянин позволял Флосси Дигвид разговаривать с ним в полушутливом тоне.
– Мадам, я не из тех, кто хвастается, – проговорила Флосси. – Но наш хозяин – самый умный человек во всей Англии, он изобретает вещи, которые никому и во сне не снились.
Ханна замерла, пораженная новой гранью самого сложного из всех людей, которых она когда-либо знала.
– Вы... изобретатель?
Так вот куда он ездил поздно вечером, чтобы ослабить боль, преследовавшую его в музыкальной комнате.
– Флосси преувеличивает. Я кое-что мастерю, но...
– Мастерю? Ну надо же! Мистер Данте сказал, что у него будет горячая вода, и теперь горячая вода есть на каждом этаже усадьбы.
– Горячая вода? Это невозможно! – Ханна помотала головой. – Это невозможно сделать.
– Если кто и может это сделать, так только мистер Данте.
Почему он...
– Хватит, Флосси! Я сдаюсь! – Кажется, Остен был готов повеситься на собственном платке. – Я возьму пирог!
– Конечно, сэр, – вставил Энок. – Вам понадобится вся сила, какую возможно заполучить. Я принесу скрипку, чтобы поиграть у вас на дне рождения. А мой старший сын принесет оловянную свистульку.
– Дне рождения? – повторила Ханна.
– По-моему, все поместье гудит о том, что произойдет через три дня. Вы слышали об этом? – поинтересовалась Флосси.
Ханна перевела взгляд с Флосси на Остена.
– Я слышала, что будет праздник, но никто не сказал, что будут праздновать день рождения мистера Данте.
– Да-да, день рождения! – крикнул мальчик лет восьми.
– Мистер Данте устраивает самые чудесные праздники во всем Йоркшире! Там бывают танцы, игры, да и призы можно выиграть! И все получают то, что хотят. В прошлый раз Томас получил оловянную свистульку. Хозяин старается сделать так, чтобы и у малышей была возможность что-нибудь выиграть.
– Нам пора, – перебил Данте мальчика. – Я хотел узнать, нельзя ли взять вашего Кристофера на денек на этой неделе, Флосси. Чтобы они могли поиграть с Пипом, вместе побегать по саду.
Флосси по-матерински взглянула на Пипа и мягко улыбнулась.
– Сейчас Кристофера нет, он занимается овцами. Но он с удовольствием придет, я в этом уверена. И вам не нужно бояться, что он будет слишком сильно шуметь, мастер Пип. Кристофер знает, когда надо быть тихим, как мышь.
Пип улыбнулся дрожащими губами.
– Иногда я и сам люблю тишину.
– А теперь, мисс Грейстон, если вы имеете хоть какое-то влияние на мистера Данте, попросите его отвезти вас к Поттерз-Лейк. Это заброшенный пруд в очень красивом местечке, туда редко кто ходит. Там тихо, сладко пахнет, а окрестности усыпаны цветами. Там и отведаете пирог.
Ханне хотелось лишь сидеть у очага этой женщины и наслаждаться ее простой мудростью и теплотой. Эта женщина – мать, к которой могут подбежать дети и рассказать о том, что их беспокоит. Они могут быть уверены, что им в руку сунут кусок пирога и чмокнут в щеку. Она обязательно послушала бы...
– Спасибо, миссис Дигвид.
– Флосси. Просто Флосси.
Женщина сжала руку Ханны загрубевшими от работы пальцами.
– Я получила такое удовольствие от встречи с вами, мисс.
Она сунула пирог Ханне в руки.
– Позаботьтесь о хозяине за меня. – Она критически взглянула на Данте. – Он очень плохо заботится о себе.
Что-то в болтовне хозяйки сильно смутило Остена, потому что в то же мгновение он оказался рядом с Ханной с поводьями в руках. Но, вместо того чтобы тронуть фаэтон с места, замешкался. Ханна почувствовала, что он наконец-то собрался спросить о том, ради чего сюда приехал.
– Энок, нога... как она заживает?
– Костоправ говорит, что достаточно хорошо. Мы закончим вашу новую жатку раньше, чем вы поймете, что произошло.
– Жатку? – повторила Ханна. – Никогда не слышала о такой машине.
– Однажды услышите, мисс. И каждый фермер в Англии будет славить мистера Остена Данте.
– Энок, не надо. Когда мы экспериментировали в последний раз, ты чуть ногу не потерял. Я так и не понял, что пошло не так.
