Неисправимый грешник - Хантер Мэдлин (читать книги полностью .TXT) 📗

– Я не понимаю тебя. Ты не нуждаешься во мне для этой цели.

– Если бы ты была не нужна мне, мы не оказались бы здесь сейчас. – Прислонившись головой к стене, он смотрел, как она приводила в порядок свою одежду. – И потом, я думаю, ты очень хорошо меня понимаешь. Ты не пони­маешь себя.

Она поднялась на ноги.

– Нет, Данте. Это ты забываешь истину. – Она отвернулась. – Мне следовало принять во внимание твое пре­дупреждение, что ты не будешь добрым сегодня.

Он вскочил, схватил ее за руки и повернул лицом к себе:

– Ты сочла меня недобрым, Флер? Если бы я решил тебя взять, ты думаешь, те голоса в соседнем саду меня удер­жали бы? Я не уверен даже в том, что ты могла бы меня ос­тановить.

– У меня не было бы иного выбора, как попытаться сделать это.

– Мне так не кажется. Не притворяйся, что тебе это неприятно.

Она высвободила руки и пошла прочь.

– Не делай этого впредь, Данте. Это не принесет нам ничего хорошего, даже если поначалу мне и понравится.

Флер опять сидела у окна своей спальни, поскольку сон к ней не шел. Праздник в доме по соседству подходил к кон­цу, с улицы доносились приглушенные голоса разъезжаю­щихся и прощающихся гостей.

Данте все еще был в саду среди цветов. Что он там дела­ет? Вероятнее всего, заснул.

Из ее головы не выходила мысль о том, что еще недав­но она находилась там с ним. Это были сладостные воспо­минания об упоительной ночи и замечательной музыке, о жарких объятиях. Головокружительные воспоминания о пе­режитом коротком удовольствии, подобном тому, которое она испытала за живой изгородью в Дареме.

Ужасные воспоминания, которые овладевали ею, когда он касался ее таким скандальным образом. Шок от умопо­мрачительных ощущений. Она чувствовала, как в нем воз­растает некая неуправляемая энергия. Из тумана, который он создал в ее голове, рождалось осознание собственной уязвимости. Открыв глаза, она увидела свои согнутые и раз­двинутые ноги и его руку, которая скользила по ее животу вниз, к волосам между ног…

И кровь. Она видела что-то красное на своих бедрах. Этот образ был в ее голове, но он был таким ярким и реаль­ным. И его воздействие оказалось столь сильным, что ис­пытанное удовольствие мгновенно улетучилось.

И только снова оказавшись в спальне, она начала со­греваться. Возвращаться к жизни. Вместе с этим воскресе­нием появилось страшное разочарование, которое она уже испытывала в Дареме. Отвращение к собственной ненор­мальности.

Данте все не шевелился. Он продолжал сидеть там, по­догнув ногу и приподняв колено, голова его была присло­нена к стене, словно он смотрел на небо.

Он был недобрым по отношению к ней. Он не нуждал­ся в ней в таком плане, тем более в эту ночь, когда он на­верняка провел вечер с любовницей. Это было жестоко с его стороны —напоминать ей о том, чего она не умеет дать. Разве не мог он сдержать себя после того, когда уже побы­вал с женщиной? Уж не оказалась ли она слишком безрас­судной, связав свою судьбу с мужчиной, который столь не­разборчив и аппетиты которого безграничны?

Если это так, то они не смогут быть даже друзьями. Это настолько расстроило Флер, что она не могла никак успо­коиться. Поначалу в течение непродолжительного време­ни сегодня было так, как во время их свадебного путеше­ствия. Их объятия и испытываемое удовольствие были бе­зобидными, как тогда за живой изгородью.

А потом ее доверие было оскорблено теми прикоснове­ниями, видом крови и опасной силой, которую он проде­монстрировал.

«Это ты не понимаешь себя», – сказал он. Может быть, не полностью, но она все-таки понимает достаточно. Она знала об этом всю свою жизнь.

Она не способна на страсть. Она не может иметь мужа или детей. Она не имеет того, что большинство женщин счи­тают само собой разумеющимся.

Сейчас выяснилось, что она не в силах иметь даже по­добие брака. Она не может рассчитывать на дружбу и бли­зость, не осложненную сексуальными ожиданиями.

Она была глупа и наивна, считая, что с Данте Дюклерком все будет иначе, чем с другими мужчинами.

Данте все еще не двигался. Флер отошла от окна и по­пыталась выбросить из головы все эти печальные мысли.

Она посмотрела на секретер и увидела письмо, уже на­писанное, но неотправленное. Оно предназначалось Хью Сидделу. Она отложила его отправку по причинам, кото­рые и сама до конца не понимала, причинам, имеющим от­ношение к Данте.

Письмо будет отправлено утром.

Она более не станет притворяться, что ее жизнь изме­нилась и что она должна учитывать интересы мужа.

В конце концов, они не по-настоящему женаты.

И никогда не будут.

Глава 14

Данте вышел из клуба «Юнион» на Кокспер-стрит. Гу­стой туман окутал город. Он видел, что надвигается туман, и пришел в клуб пешком.

Он колебался, возвращаться ему домой или нет. Инте­ресно, Флер уже легла? Вероятно, нет. Она определенно дала понять, что впредь они не будут оставаться наедине, когда весь дом спит. Более того, она даже днем его теперь избегала.

Очевидно, она поняла, что соблазнить ее он может не только в тишине спящего дома. Его желание не ослабева­ло, а, напротив, набирало силу. Три ночи назад эпизод в саду это доказал. Всякий раз, когда он видел ее, когда они разговаривали, он мечтал о том, чтобы ее соблазнить.

Так или иначе, он направился в сторону Мейфэра. Он попытался выбросить из головы фантазию о том, что она ожидает его и что случившееся в саду может повториться. Более того, получит свое развитие и продолжение.

Воспоминания об обнаженном теле Флер и ее страсти полностью завладели им. Он вспоминал, как затем она си­дела у окна, связанная с ним пусть не плотью, но хотя бы мыслями, и это притупило его сознание.

Удар застал его врасплох. Он был нанесен ему в плечо с такой силой, что Данте распластался на земле. Страшный пинок ногой в бок заставил его перевернуться на спину. Он инстинктивно закрыл руками голову. Очередной удар был нацелен именно туда, но пришелся по рукам.

На его тело обрушилась палка. Зарычав, он схватился за нее и постарался удержать, несмотря на боль в руке.

На него посыпались пинки.

– А, так ты еще сопротивляешься? Дай ему как сле­дует за то, что заставил нас ждать столько времени на холоде.

Проезжающий по улице экипаж резко остановился. Ку­чер что-то громко крикнул, к нему присоединился еще один голос. Несмотря на туманящую сознание боль, Данте ус­лышал топот ног бегущих к нему людей, а также тех, кто убегал от него. Он упал на тротуар, продолжая сжимать тол­стую палку.

– Проклятие, это ты! – услышал он голос Сент-Джона. – Слава Богу, что мной овладело любопытство и я по­следовал за тобой из клуба, чтобы узнать, о чем вы говори­ли с Кавано. Скажи что-нибудь, Дюклерк, чтобы я знал, что ты не умер.

– Я мертв только наполовину и жалею ту часть, кото­рая осталась жить, – пробормотал он.

– Это пройдет.

Крепко взяв его за плечи, двое мужчин поставили его на ноги.

– Моя карета рядом. А теперь осторожно.

– Это причиняет мне боль большую, чем удары. – Дан­те попытался отодвинуть руку от прощупывающих пальцев Сент-Джона.

– Я должен проверить, нет ли у тебя переломов.

Данте сидел в кресле в библиотеке Сент-Джона, разде­тый до пояса, а Сент-Джон производил осмотр. Диана Сент-Джон стояла позади, прижимая компресс к его плечам. Все это причиняло Данте страшную боль.

Сент-Джон велел ему двигать рукой и пальцами. Затем проверил целостность ребер.

– Будешь жить, – заключил он, – хотя не думаю, что это входило в планы нападавших.

– Их целью была кража. А где это ты научился всяким лекарским штучкам?

– На корабле в юные годы.

Сент-Джона, похоже, совершенно не беспокоило то, что он своими действиями заставляет Данте страдать. А вот Ди­ана выглядела озабоченной.

– Этим ударом со спины они могли убить тебя, – сказала она, снимая компресс и прикладывая новый. Затем на­кинула одеяло ему на плечи. – Несколько дюймов выше – и удар пришелся бы по голове.