Поцелуй вдовы - Фэйзер Джейн (читать хорошую книгу TXT) 📗
Джиневра обреченно выпрямилась. Ее рука так и осталась лежать на плече Пен. В палатку проник свет, а затем вошел и сам Хью де Боукер. Его волосы, намокшие от дождя, потемнели.
Несмотря на гнев, несмотря на страх, что Джиневра действительно отравила его, он был полон сарказма и готовился победоносно заявить о провале ее плана. Но, увидев испуганные лица девочек, он понял, что сейчас не время праздновать победу. Ну что ж, он насладится своим триумфом, когда они с Джиневрой останутся одни.
– Мадам, – спокойно сказал он, – я хотел бы поговорить с вами. – Он повернулся к камеристке: – Женщина, уложи детей в кровать. Ночь слишком ветреная для путешествия.
– Мама? – в один голос проговорили девочки, озадаченные и испуганные.
Джиневра опустилась перед ними на колени и попыталась улыбнуться.
– Кажется, мы все же едем в Лондон, дорогие мои. Не беспокойтесь. Идите спать, я скоро вернусь.
Хью уже начал проявлять нетерпение. – Мадам, – повелительно произнес он.
Джиневра встала. Погладив дочерей по головам, она кивнула Тилли и вышла.
– Кажется, что-то мешает моему часовому исполнять свои обязанности, – заметил Хью, крепко беря Джиневру за руку и ведя ее к своей палатке. – Я уже пять минут не видел света факела.
– Вот как? – безучастно промолвила Джиневра. – Возможно, его погасил дождь.
– Возможно, – с деланным дружелюбием согласился Хью. – Скоро я это выясню. – Он отбросил полог своей палатки.
Джиневра вошла и откинула капюшон плаща. Хью поставил фонарь на стол. Без чепца Джиневра выглядела моложе. Она казалась чертовски невинной и ранимой.
– Чем вы пытались меня отравить? – сердито спросил он. Джиневра пожала плечами:
– Это не яд. Просто валериана. Вы бы хоть один раз хорошо выспались. И, наверное, были бы благодарны мне. Как я понимаю, вы не выпили вино.
– Вам придется вставать очень рано по утрам, мадам, чтобы обвести меня вокруг пальца. Предупреждаю вас.
Хью испытал облегчение, узнав, что она не желала ему смерти. Однако у него нет доказательств этому. Одни слова. Она могла всыпать яд с тем же успехом, что и валериану.
Святые Мария и Иосиф! Поймет ли он когда-либо, что она за человек!
Джиневра опять пожала плечами, выражая то ли согласие, то ли протест. Она посмотрела на освещенный фонарем стол и увидела, что на бумаге еще не высохли чернила – значит, Хью что-то писал.
Хью заметил ее взгляд.
– Депеша в Уорвикский замок. Лорд Уорвик по приказу короля предоставит нам пристанище на несколько дней. Утром я отправлю курьера.
– До Уорвика долгий путь.
– Да. Но там нас ждет горячая вода, мягкие постели, расторопные слуги и хорошая еда.
Джиневра промолчала. Она подошла к опущенному пологу палатки и встала спиной к Хью.
– Как вы узнали?
– Вы сами себя выдали.
Удивленная, она круто повернулась:
– Как?
Поколебавшись, Хью ответил:
– Может, кто-то другой и не заметил бы, но только не я. Когда вы пошли в лес, что-то в ваших манерах насторожило меня. Я последовал за вами. Я слышал ваши сигналы, а потом подслушал ваш разговор с Грином. Я понял, что вы собираетесь снять часового, поэтому решил дождаться того момента, когда огонек факела исчезнет. А после этого я вмешался.
– Понятно. Вы позволили мне думать, что у меня все получится, а на самом деле собирались помешать мне. – Она горько рассмеялась и опять повернулась к нему спиной. – Вам нравится унижать меня? Вам нравится давать мне ложную надежду и одновременно готовить мне ловушку?
Хью почесал в затылке.
– Я очень рассердился на вас, Джиневра, за то, что вы решили, будто можете перехитрить меня. Мне нужно было доказать, что это вам не по силам.
– Зачем? – еле слышно спросила она. – Зачем вы остановили нас? Мы бы жили в изгнании, не взяв ничего из того, что мне принадлежит. Разве вам этого мало, Хью де Боукер? Вам надо увидеть, как рушится моя жизнь и жизнь моих детей? У них не будет ни приданого, ни мужей. Вы же знаете действительность. – Она повернулась, и он увидел отчаяние в ее глазах. – Вы хотите, чтобы нас всех уничтожили?
– Нет-нет, не хочу. – Он шагнул к ней, не в силах смотреть в ее полные боли глаза. Его снова захлестнуло чувство вины. – Я бы сделал все возможное, чтобы предотвратить это.
– Однако вы сами довели до этого, – напомнила Джиневра. – Не знаю, что двигало вами, но вы уничтожите нас.
– Проклятие! Ни за что!
– Не обманывайте себя! – усмехнулась Джиневра. – И не пытайтесь обмануть меня своей пустой болтовней и добрым отношением к моим детям. Вы чудовище, Хью де Боукер!
– Нет! – Он обхватил ладонями ее лицо. Их взгляды встретились.
– Что вы хотите, милорд? – Джиневра знала ответ, она понимала, что открывает ящик Пандоры, но не могла не бросить ему вызов. – Что вы хотите? – повторила она, сглотнув и облизав пересохшие губы.
– Вас, – ответил Хью. – Что вам отлично известно, миледи. – Он медленно, будто давая ей, время отстраниться, наклонился и впился в ее губы.
Однако Джиневра не отстранилась. Зачем?
Сначала его губы легко и нежно касались ее губ, а потом они внезапно стали жестокими, яростными. Мгновение Джиневра никак не реагировала на его поцелуй, и вдруг ее губы дрогнули и приоткрылись, впустив в рот его язык.
Джиневра отдавалась ласке с той же страстью, что и Хью. Она жадно впитывала его в себя, пробовала на вкус его язык и прикусывала его.
Хью сунул руки ей под плащ и принялся гладить по спине. Она прижалась к нему всем телом и почувствовала, как напряглась его плоть.
Джиневра запрокинула голову, и Хью стал целовать ее шею, а руками прижимал к себе ее бедра.
Их разделяло слишком много одежды. Дрожащими пальцами нащупав застежку, Джиневра скинула плащ, и на миг ей показалось, будто с нее сняли тяжелейший груз. Хью последовал ее примеру и сбросил гаун.
Продолжая целовать Джиневру, он медленно опускался вниз, к белоснежной груди, видневшейся в вырезе платья, а его пальцы тем временем расшнуровывали корсаж. Оторвавшись от нее на секунду, он оголил ее плечи, и платье упало на землю. Хью встал на колени и, разведя в стороны полы рубашки, с наслаждением вдохнул аромат ее тела и погрузил язык в глубокую впадинку между грудей.
Джиневра принялась расстегивать его дублет и рубашку, отрывая пуговицы в неудержимом стремлении добраться до его тела. Наконец она припала в поцелуе к голубой жилке на шее, и стала гладить его грудь, поросшую седеющими волосами. Она ладонями ощущала, как под кожей перекатываются тугие мышцы. Затем Джиневра начала целовать его соски, которые тут же затвердели, едва она прикоснулась к ним языком.
Оба молчали. Каждое их движение было стремительным и поспешным, как будто они боялись, что им в любой момент помешают. Но не те, кто находится снаружи, а то, что сидит внутри их. Создавалось впечатление, будто один боится, что другой разрушит это дикое волшебство.
Хью распустил шнуровку на ее штанах и со стоном, от которого Джиневра затрепетала, одной рукой сжал ее ягодицы, а другую прижал к животу и, царапая ногтями нежную кожу, медленно скользнул к островку темных волос. Обхватив его за шею и встав на цыпочки, она раздвинула ноги, с алчным восторгом открываясь ласке.
Хью приподнял Джиневру и бережно уложил на кровать, а сам встал перед ней на колени. Джиневра закинула руки за голову, отдаваясь во власть страсти и отбрасывая все условности. Хью спустил ее штаны до колен и задрал сорочку. Джиневра почувствовала себя более обнаженной, чем, если бы она вообще была без одежды, и это еще сильнее возбудило ее. Хью целовал ее груди, а его руки ласкали ее между ног. Джиневра сунула руки ему в штаны и обхватила его восставшую плоть.
И почти в тот же миг он поднял ее ноги и вошел в нее. Джиневра пыталась сдержать волну непередаваемого наслаждения, которая поднималась в ней. Как же это было давно! Прошла вечность с тех пор, как она в последний раз ощущала нечто подобное. И она никогда не предполагала, что ей будет суждено испытать это еще раз.
