Хозяин Вороньего мыса - Коултер Кэтрин (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
– Видишь, она уже старается приобрести хозяйственные навыки, чтобы всю жизнь услужить тебе, – прошептал Торагассон в самое ухо Меррика, – она все время учится, всегда спрашивает старших, что хорошо и что плохо. Славная девочка, она будет слушаться тебя, Меррик.
Меррик сомневался в покорности Летты, но он промолчал, даже постарался выдавить из себя улыбку, и Торагассон, довольный своей дипломатичностью, отправился переговорить с Эриком.
Вечером, проглотив наспех приготовленное угощение, Олаф откинулся на спинку кресла, похлопал себя по животу и обратился к Деглнну:
– – Ну, Деглин, что ты нам поведаешь? Ты приготовил новую сказку специально для меня?
Громким голосом, привлекшим всеобщее внимание, Эрик произнес:
– Теперь нашим скальдом стала вон та девчонка. Торагассоны неудержимо расхохотались. , – Кто-кто? – заорал один из дружинников Олафа. – Вон та жалкая оборванка, которая загнется, если на нее дунуть хорошенько?
– Ну, от твоей вони и старый дуб рухнет, – рявкнул в ответ один из его приятелей.
Завязалась дружеская потасовка, в которой один из людей Эрика принялся чересчур усердно молотить человека Торагассона, и вот уже драка разгорелась вовсю и затихла лишь тогда, когда кому-то сломали руку, а кому-то разбили нос и из него хлынула кровь, которой тот едва не захлебнулся.
Ларен оглядела большую залу, которую разгромили мужчины. Все вокруг было залито кровью. Неужели викинги всегда ведут себя таким образом, неужели они способны лишь жрать, забавляться с женщинами и размахивать кулаками? Как они любят орать, изрыгать проклятия и колошматить друг друга! Тут Эрик, катавшийся по полу в обнимку с одним из своих же дружинников, поднялся и на глазах у всех ухватил Мегот за полную грудь. Поцеловав свою наложницу в губы, он велел ей принести еще пива.
Сарла принялась бинтовать пострадавших, другая женщина, Барта, занялась парнем с разбитым носом. Ларен неподвижно следила за ними, следила за тем, как Мегот протягивает Эрику кувшин с пивом, а тот хлопает ее по заднице, ухмыляясь и подмигивая Торагассонам. Ларен молча выжидала, она догадывалась: Эрик что-то замышляет. Она коротко взглянула в сторону Меррика, который только что сшиб с ног несколько человек и лишь слегка ободрал костяшки пальцев. Слава богам, на нем, по крайней мере, не видать крови. Меррик ухмылялся во весь рот, принимая Таби из рук Клива и высоко подбрасывая малыша в воздух. Мальчонка взвизгнул и залился счастливым смехом. Меррик поцеловал его и снова прижал к груди. Ларен видела, что Торагассон наблюдает за Мерриком, вероятно, гадая, не является ли малыш незаконным сыном его будущего зятя. В общем-то, он уже стал сыном этому викингу, их привязанность возрастала день ото дня. Нужно как можно скорее увезти Таби отсюда, иначе разлука с Мерриком разобьет сердце ее братика. Впрочем, дети так быстро забывают, они легко приспосабливаются к любым переменам.
Ларен перевела взгляд на Торагассонов, воспринимая их уже не как опасных чужаков, а как возможный источник серебряных монет. Да-да, как же она сразу не подумала. Торагассоны – вот кто спасет и ее, и Таби. Вот бы они посмеялись, если б сумели прочитать ее мысли!
Эрик потребовал полной тишины и приказал Ларен продолжать повествование. Ларен поднялась, потихоньку радуясь собственным мыслям, и принялась рассказывать историю с самого начала. Чтобы не наскучить обитателям Мальверна, она украсила знакомую канву новыми подробностями, там и сям немного разнообразя сюжет. Потом она приостановилась и, понизив голос, произнесла, приближаясь к новому драматическому повороту:
– Селина все еще стояла на коленях, глядя вслед своему мужу, а Парма, едва только Грунлиг скрылся из виду, вскочил на ноги и засмеялся – он так гордился самим собой и своей смекалкой, что даже пустился в пляс. Затем Парма шагнул к Селине, но тут же остановился:
– Нет, – произнес он, – я возьму тебя лишь тогда, когда Грунлиг умрет и я увижу его мертвое тело и плюну на него. Тогда я отрублю тебе голову, потому что ты ведьма, и покончу с тобой. – Он снова расхохотался и покинул женщину, тело которой сотрясалось от рыданий.
Грунлиг чувствовал, как руки его наполняются уверенностью и силой. Отец Один спас его, и теперь, когда он вновь докажет свою отвагу. Один дарует ему еще большую мощь, чем прежде, и тогда Грунлиг уничтожит всех своих врагов. Грунлиг Датчанин подошел к воротам усадьбы и кликнул своих людей. Они подивились, увидев своего господина, который вернулся к ним целым и невредимым, однако когда Грунлиг объявил им, что они опять снаряжаются в Исландию добывать меха для торговли, дружинники украдкой переглянулись и страх исказил их лица. Зима еще не миновала, поход казался столь же опасным, как и то, первое плавание.
Однако все они обязались повиноваться Грунлигу, потому что верили ему. Разве Грунлиг не вернулся к ним целым и невредимым? О да, милость Одина пролилась на него, все уже слышали об этом, и отныне полностью полагались на Датчанина. Викинги покинули свою страну и поплыли через Северное море, они миновали Шотландские острова и направились в Исландию, к поселению Тингвеллир…
Меррик изумленно уставился на свою рабыню. Откуда ей известны эти места и такие подробности?
…Все удавалось им как нельзя лучше. Плавание заняло лишь две недели, ветер быстро гнал их на запад, гораздо быстрее, чем казалось возможным по обычным человеческим меркам, словно невидимая сила помогала им на пути к указанной богами цели. Страх викингов давно улегся, они думали, что сам Один благословил их путешествие. Они добрались до Тингвеллира, добыли там больше зверья, чем когда-либо раньше, доверху нагрузили ладью мехом. Все веселились и славили Грунлига.
Они отплыли из Исландии, все так же воспевая хвалу Грунлигу. Как и прежде, их подгонял попутный ветер, теперь уже на восток, но внезапно разразилась неистовая буря, воздух стал ледяным, и даже самые пушистые меха не спасали их от холода. Один день пути оставался им до Гебридских островов, но тут огромное поле льда двинулось вниз с севера и преградило им путь. Викинги оказались в ловушке, они не могли идти вперед и пожелали вернуться назад, в Исландию. Они гребли изо всех сил, видя, как от ледяного поля отрываются глыбы льда и плывут, преграждая им путь уже со всех сторон. Скоро льды зажмут их ладью, и тогда все погибнут от холода, вдали от дома, позабытые богами. Грунлиг молча следил за гребцами. Наконец он поднялся, захохотал и крикнул, простирая руки к небесам:
– Отец Один, я готов! Испытай меня. Ларен приостановилась и быстро пообещала:
– Вы все сегодня узнаете, что произошло с Грунлигом Датчанином, но сперва дайте мне глоток меда, чтобы смягчить голос.
Эрик кивнул, расслабленно откинувшись в кресле, но Летта, заметив, что рабыня завладела всеобщим вниманием и привлекла к себе внимание ее суженого, Меррика, во всеуслышание возразила:
– Мне наскучила эта болтовня, и конца ей не видать! Это так глупо. Меррик, господин мой, обещай мне, что ты никогда не полезешь разгребать ледяные глыбы, как этот хвастливый датчанин. Пусть бы лучше Деглин закончил повесть, нужен талант великого скальда, чтобы достойно завершить ее.
Все выслушали слова Летты молча. Ларен злобно уставилась на девчонку: вот бы отколотить ее – от горшка два вершка, – разве что грудь себе отрастила! Однако Ларен сдержалась, она не могла распоряжаться в этом доме. Восемнадцать монеток, всего восемнадцать… Ларен едва не расплакалась.
– Она закончит этот рассказ, – постановил Эрик. – Не вмешивайся, Летта Торагассон. Продолжай, Ларен.
От радости Ларен улыбнулась ослепительной улыбкой прямо в лицо Эрику, она бы и камень обняла, если б камень дал ей разрешение продолжать повествование. В ту же секунду Ларен пожалела о своем порыве: Эрик ответно ухмыльнулся ей, и его глаза заблестели.
Отвернувшись, ловя взгляд Меррика, Ларен быстро заговорила:
– Испытай меня! – крикнул Грунлиг, простирая руки к небесам. – Испытай меня. Отец Один Он выпрыгнул из ладьи на ближайшую льдину Грунлиг усмехался, потом начал громко хохотать – Не бойтесь, – крикнул он своим людям. – Я уже не тот глупец, каким слыл раньше О да, я был тщеславен, я не понимал, что смертен, как все, и тоже могу быть ранен и страдать от боли. Но теперь – верьте мне и знайте, что Один проверяет не силу мою, а смекалку. Подайте мне бобровую шкуру, самый густой мех!
