Дорога любви - Ли Эйна (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗
После венчания все четверо поспешили обратно на станцию, поскольку Селлерам нужно было ехать дальше. Здесь новобрачные простились с этой милой парой. Роури стало невыразимо жаль, что людей, присутствовавших на самом важном событии в ее жизни, они, возможно, никогда не увидят.
– Ты не хочешь послать отцу телеграмму? – спросил Томас, заметив на обратном пути здание телеграфа.
– Нет. Завтра мы уже будем в Огдене. Я сама ему все скажу.
– Думаю, он будет очень рад узнать, что ты вышла замуж именно за меня, – с иронией заметил Томас. – Затем он пойдет за ружьем.
Сам Томас послал телеграмму Стюартам – людям, которых считал самыми близкими. Заполняя бланк, он заметил:
– Рурк и Анжела не простят, что я не сделал этого в Сент-Луисе.
Роури рассмеялась.
– Они, наверное, удивятся, когда получат телеграмму.
– Не думаю. Рурк уже подозревал, что к этому все идет. Не знаю почему.
Она тронула его за руку.
– Думаю, тебе повезло, что у тебя есть такие друзья, как Рурк и Анжела.
– Это теперь и твои друзья. Не забывай этого никогда. И если тебе будет трудно, а меня не окажется рядом, ты всегда можешь положиться на них.
Ее глаза блеснули.
– Это наш медовый месяц, Томас. Не будь таким мрачным. Не пугай меня.
Он взял ее за руку.
– Ты права. С нами ничего не произойдет. У нас все только начинается. Перед нами – вся жизнь. – Он внимательно посмотрел на нее. – Но сейчас у нас только двенадцать часов до прибытия поезда. Идем в гостиницу.
Их свадебный завтрак в ресторанчике гостиницы состоял из жареного картофеля и большого пересоленного бифштекса, который показался Роури самым серьезным испытанием за все время путешествия. Увидев, с какой безнадежностью Роури воюет со своим блюдом, Томас сжал ей руку.
– Как только кончится мой контракт с железной дорогой, мы отправимся в свадебное путешествие в Англию или Францию. Мы посетим самые лучшие рестораны, и ты познакомишься с самой лучшей кухней мира.
Ее глаза сверкнули:
– Медовый месяц в Лондоне и Париже! Это так здорово звучит! А ты уже был когда-нибудь в Европе?
Томас кивнул.
– Мы с Рурком совершили большое путешествие, когда окончили колледж. Мы тогда были беспечными холостяками, – улыбнулся он.
У нее дрогнули губы:
– Могу представить, сколько вы разбили сердец в Европе.
– И в большей части Британской империи. Но дни эти навсегда ушли. – Он стал серьезным. – Я и Рурк теперь солидные, остепенившиеся, женатые мужчины.
Она некоторое время внимательно на него смотрела.
– Ты… не жалеешь об этом?
– Жалею? О чем? – удивился Томас, поднося ко рту кусок бифштекса.
– О том, что ты женатый мужчина. Он взглянул на нее с удивлением.
– Почему ты спрашиваешь? Роури опустила глаза.
– Думаю, я вела себя с тобой очень бесстыдно… и, может, заставила жениться.
– Ну-ка посмотри на меня.
Она подняла глаза и увидела взгляд Томаса, полный теплой укоризны.
– Ты думаешь, меня так просто заставить? Раньше, как ты, может быть, заметила, женить меня на себе не смог никто. Потому что раньше я никого не любил. – Некоторое время он внимательно смотрел на нее, затем сжал ее руку. – Что это, обычный страх новобрачной, или ты передумала?
Ее лицо осветилось улыбкой, и теперь она положила свою руку на его.
– Я не могу передумать, я люблю тебя.
– Смотри, еще не поздно. А если тебе нужны свадебное платье, фата и все такое прочее, то мы можем подождать…
Роури трагично закатила глаза:
– Это ты можешь…
– Хорошо, тогда покончим с этим. Кстати, что мы делаем здесь, миссис Грэхем, когда нас наверху ждет кровать? Это не ущелье в горах, битком набитое индейцами, и не вагон, в котором спит множество пассажиров. Большая, мягкая кровать в отдельном номере полностью в нашем распоряжении.
Они оба бросили салфетки и наперегонки побежали вверх по лестнице.
Наверху Томас сгреб свою жену в объятия к понес на руках. Но когда новобрачные с грохотом распахнули дверь, они увидели горничную, удивленно к ним обернувшуюся.
Томас опустил Роури на пол.
– О, извините, мы думали, что комната пуста.
– Я скоро закончу прибирать, сэр, – произнесла горничная, понимающе улыбаясь. Она проработала в гостинице достаточно много времени, чтобы сразу определить: перед ней новобрачные.
Томас подмигнул Роури:
– Хочешь вернуться и доесть свой ненаглядный бифштекс?
– Нет, думаю, мне лучше отправиться в туалетную комнату и переодеться. – Она взяла чемодан и поспешила по коридору, бросив на мужа выразительный взгляд.
Томас, чувствуя неловкость, отправился в ванную комнату этажом ниже.
Закрывшись на замок, Роури дрожащими руками заколола волосы и сбросила с себя платье. Томас был прав: она действительно испытывала страх новобрачной. Возможно, теплая ванна поможет ей успокоиться.
Вода и в самом деле погрузила ее в блаженное состояние, и прошла целая четверть часа, прежде чем Роури сообразила, что слишком задерживается. Она поспешно выбралась из ванны и натянула платье.
Когда она вернулась в комнату, Томас стоял у окна, внимательно глядя на улицу. Увидев ее, он задернул занавески, чтобы яркое утреннее солнце не било в глаза.
– Сколько здесь народу, – недовольно произнес он. – Как раз напротив нас стоит бродячий цирк.
В его волосах поблескивали капельки воды, и Роури подумала, что он очень хорошо выглядит в светло-синем костюме, так замечательно оттеняющем его природную смуглость.
Когда он подошел к двери, чтобы задвинуть засов, ее сердце тяжело и быстро забилось. Наконец-то они остались вдвоем.
Он подошел к ней и заключил в свои объятия.
– Вот и все, Роури. Теперь нам не помешает никто. Даже если эта чертова гостиница загорится, это меня все равно не остановит.
Она ждала этого момента так же долго и с таким же нетерпением, как и он. И она хотела наконец отдать этому человеку себя всю, до последней клеточки. Мысль о том, что этот момент сейчас настанет, вызывала в ней трепет.
Томас хорошо понимал, что творится в ее душе. Как бы Роури ни пыталась показать свое самообладание, ей было трудно бороться и со своей страстью, и с обычным страхом новобрачной перед первой ночью.
Он стал вынимать из ее прически заколки. Упавшие волосы накрыли ее плечи, как покрывало. Он легонько провел по ним рукой.
– Они так удивительно пахнут. – Его голос и его дыхание у ее уха начали разжигать в ней желание. – Не бойся, любовь моя, – продолжил Томас. – Думай только о том, как долго мы оба ждали этого момента.
Роури обняла его за шею. Его рот прижался к ее губам, и это тоже родило в ней упоительный отклик. Она почувствовала, что ее напряженность начинает куда-то уходить, уступая место другим ощущениям.
Тяжело дыша, она опустила голову ему на грудь, чувствуя, как его ладони скользят по ее шее и спине.
Затем он обхватил ее щеки ладонями и заглянул ей в глаза, и этот добрый, теплый взгляд каким-то удивительным образом тоже распалял в ней желание.
– Я забыл обо всем, что было и будет. У нас есть только это мгновение, – прошептал он ей на ухо.
Тихий хрипловатый шепот звучал для нее как ласка.
– Я тоже, – выдохнула она и вздрогнула от холода, когда он спустил платье с ее плеч.
Но Томас почему-то убрал руки. Роури открыла глаза и увидела, что он раздевается. Ей стало неловко, и она, покраснев, отвела взгляд. Он взял ее руки и прижал к своей груди.
– Посмотри на меня, Роури. Ты должна знать, какой я. Моя нагота не должна тебя смущать.
Она никогда раньше не видела обнаженного мужчину. А теперь перед ней стоял молодой греческий бог, мускулистый, сильный, с классически правильными пропорциями.
– Ты так красив, Томас, – только и произнесла она.
– Мужчина не может быть красив, – возразил он. – Красивым может быть только женское тело… как у тебя.
– Почему? Если женское тело может быть красивым… или картина… или песня… или даже поэма, то почему не мужское тело? – удивилась она и сделала шаг вперед. – Твое тело прекрасно. – Ее пальцы скользнули по широким плечам, по груди, животу и дрогнули, коснувшись его греховно напрягшейся плоти.
