Наследница из Гайд-Парка - Нейвин Жаклин (чтение книг .txt) 📗
Глава 9
Утро было чудесным. Сидя с Мэй и Люси на залитой солнцем застекленной веранде, Триста рассказывала о визите Романа. От переживаний ее одолела нервная икота.
– Как ты думаешь, откуда он узнал о мальчике? – спросила Люси.
Триста вздохнула:
– Скрывать что-либо всегда трудно. Он мог узнать правду многими путями. Роман не захочет, чтобы его родная кровь была вдали от него. Боюсь, что мои попытки скрыть Эндрю он мог как-то неверно истолковать. Я очень неуклюже изворачивалась, когда он спросил о капитане... Мне следовало рассказать то, что было на самом деле...
Протянув руку, Мэй сжала ее запястье:
– Ты знаешь, что у меня есть некоторое влияние. Он всего лишь лорд, а не повелитель этого города.
– Нет. Я этого не хочу. В конце концов, он прав, верно? Ты сама сказала, что мне нужно было ему все рассказать.
– Возможно, ты бы так и сделала со временем.
Триста подумала. Да, пожалуй. То, что Роман сам все узнал, даже принесло ей какое-то облегчение. Все худшее уже позади, и теперь надо думать, как жить в сложившейся ситуации.
– Наверное, он будет очень внимателен к Эндрю, – сказала она, – хотя мальчик и настроен против него. Не знаю почему.
– О дорогая! Он просто не любит человека, который тебя расстраивает.
– Ты же знаешь, какой он, – добавила Люси.
– Конечно. – Триста протяжно вздохнула. – Без сомнения, он унаследовал упрямство от Романа.
Люси и Мэй обменялись взглядами. Заметив это, Триста требовательно спросила:
– Что вы хотите сказать?
– Возможно, эту черту он получил от тебя, – рассмеялась Люси. – Ты упряма... ну, как баран.
– Мне приходится такой быть, – попыталась оправдаться Триста.
– Может быть, – дипломатично вставила леди Мэй. – Вопрос это спорный. Никто не скажет, что ты не заботишься об Эндрю. Мы тоже любим его и хотим, чтобы он был в безопасности, счастлив и чтобы его ждало хорошее будущее. Вот об этом и стоит поговорить. Ты знаешь, Триста, что собирается предпринять лорд Эйлсгарт?
Триста отрицательно покачала головой.
– Мне ясно только, что он чувствует себя уязвленным и очень рассержен.
– Естественно, – кивнула Мэй. – Мужчины не любят, когда ущемляют их права. Они считают, что именно они должны принимать решения, а ты лишаешь его одного из самых важных прав – вырастить собственного сына. Понадобится некоторое время, чтобы он тебя простил.
– Не думаю, что это когда-нибудь произойдет.
– Триста, – произнесла леди Мэй слегка назидательным тоном, – если ты не хочешь, чтобы лорд Эйлсгарт судил тебя, то не суди его.
– Но я знаю его.
Мэй загадочно улыбнулась:
– Ты знала его, дорогая. Это совсем другое дело.
Знала. При этих словах Триста вспомнила последний вечер, что она провела с Романом. В тот вечер был ураганный ветер. Тогда она еще не подозревала, что у нее будет ребенок, что любовью они занимаются в последний раз. Триста словно заново ощутила себя в той маленькой комнатке в Уайтторне.
Она сейчас не могла вспомнить предметы, что были в комнате. Они казались ей обычными и потому не остались в памяти.
Она помнила лишь веер, который мать подарила ей на ее семилетие, куклу, которую сломала Грейс, охапку полевых цветов, подаренных ей Романом, когда она болела воспалением легких. Книги, которые ей подарили на Рождество, ровно выстроились на полке. Она уже давно переросла эти простенькие романы, но перелистывала их иногда, когда ей хотелось вспомнить мать и ее выразительный голос, которым она читала эти книги при свете свечи.
В тот вечер она лежала, слушая ветер за окном и удары капель по стеклу маленького домика. Потом повернулась, крепче схватившись за мягкое покрывало – одно из излишеств, которое мама приобрела, став компаньонкой хозяйки дома.
Она натянула на себя покрывало, наслаждаясь уютом кровати. Как ей было хорошо! Она любила свою комнатку. Это был ее дом, и ничего другого она не знала. Она была влюблена и счастлива. Ей не хотелось, чтобы что-либо изменилось.
Внезапно Роман пошевельнулся, и только тут она вспомнила, что он лежит рядом с ней. От внезапной вспышки молнии она в страхе подалась к нему. Роман рассмеялся и обнял ее.
– Как ты грубо меня разбудила, – мягко произнес он.
Она втянула в себя его запах, прищурив глаза от вспышек за окном. Она чувствовала себя испуганной, хотя обычно любила грозы. Страх лишил ее последних остатков сна.
– Тебе ничто не угрожает, – произнес Роман уже серьезно. Он поцеловал ее, и она откинулась назад, бледная и страстно желающая оказаться сейчас где-то на другом конце планеты.
– Это всегда будет так, – прошептала она в темноту.
Он снова ее поцеловал. Когда он смотрел на нее, его глаза были мягкими, в них светилась пронзительная нежность. Его волосы были все еще взъерошены после сна, а губы раздуты от поцелуев и укусов. Роман начал играть с локоном ее волос, и от ощущения его пальцев Триста расслабленно закрыла глаза...
Потом пришло на ум другое воспоминание. Они были уже не в кровати. Они стоят у болот, на наваленных камнях, которые они сами принесли сюда, чтобы создать место для встреч.
– Кое-что произошло. Я должен жениться.
Она сразу поняла, что речь идет не о ней.
– Этого желает мой отец. Я недавно с ней повидался. Она богатая, нудная, глупая и плоская, как доска. Но семье нужны деньги.
У нее в глазах все почернело и куда-то поплыло. Триста не была в силах что-то ответить. Она только слышала его голос:
– Ничего не изменится, Триста. Мы по-прежнему будем вместе.
Он улыбнулся, пожал ей руку – и внезапно пошел прочь. Пошел так стремительно, что ей пришлось кричать, чтобы ответить. Ее голос прозвучал глухо, как в пещере.
– Но ты обещал жениться на мне.
Он что-то произнес, но она уже не могла его слышать. Он почти ушел.
И тут в ее памяти всплыл голос ее матери. Она словно снова сидела рядом, поучая:
– Мужчины из высшего сословия отличаются от нас, Триста. Деньги и положение для них более важны, чем любовь, и они плохо разбираются в том, что действительно имеет значение. Они признают только власть.
Но не Роман, говорила себе Триста много раз, лежа рядом с ним или смеясь вместе с ним.
Оказалось, что мать права. Она начала мысленно растворяться в пустоте, в которой исчез и Роман.
Чтобы навестить сына, Роман пришел один, хотя повидать Эндрю высказала желание и Грейс. Роман пообещал ей, что после того, как он познакомится с мальчиком поближе и тот перестанет его чураться, он приведет его для знакомства.
Он знал, но не хотел ей говорить, что Эндрю отнесся к нему откровенно враждебно. У него было такое злое и упрямое лицо – и вместе с тем так напоминающее его собственное, – что Роман был поражен. Он хотел опуститься на колени и обнять малыша. Возникло желание даже прикрикнуть на него: «Я твой отец, так уважай меня, черт побери!»
Но от этого привязанности Эндрю он бы не снискал.
За то, что мальчик так не любит его, он должен винить только себя самого. Он сам был мрачным, когда в первый раз пришел посмотреть на своего ребенка. Это он испугал мальчика и заставил его бояться.
Но он обязательно исправится. С тем, что он приготовил на сегодня, будет нетрудно завоевать его благосклонность.
Дети – существа простые, без сложной психологии. По крайней мере в нормальных домах.
Со временем Эндрю наверняка станет проще. Поскольку у Тристы была хорошая и преданная мать, то и сама Триста наверняка сможет хорошо справиться со своими материнскими обязанностями. К нему будут относиться со вниманием, будут его беречь. Когда сам Роман был ребенком, он был лишен чуткости окружающих, оттого вырос подозрительным и вспыльчивым. Но у Эндрю вовсе не обязательно должен выработаться такой характер. Так что его симпатию заслужить будет нетрудно.
С этой оптимистичной мыслью Роман вошел в переднюю дверь.
Триста появилась одетая в дневное роскошное платье с перьями павлина, и Роман на какое-то мгновение забыл, что он пришел ради ребенка. Он просто смотрел на нее, и волнение, которым он был охвачен в ожидании встречи с сыном, возросло многократно.
