Аметистовая корона - Дюксвилл Кэтрин (версия книг .txt) 📗
Констанция повернула голову и увидела через проход между рядами, как жена и дочери графа Эссекса разговаривали с молодым человеком в темном платье. Этим Рождеством в Винчестере было модно принимать ученых и поэтов, которые расхаживали с рулонами поэм и стихов.
Констанция отклонила приглашения многих дворян посетить их дом и послушать выступления приглашенных ученых и трубадуров. Она предпочла остаться в кругу своей семьи. Пальцы Констанции теребили цепочки на шее. Она вспомнила Рождество у себя в Баскборне. Это было простое, но живое празднество, когда собиралось все население имения, даже пастухи с дальних пастбищ. Разбивался лагерь, зажигались костры, которые не гасли день и ночь, песни и пляски продолжались все Рождество. В канун Рождества в господском саду накрывался большой стол и закатывался грандиозный пир. Вот где было настоящее веселье! Как жаль, что в этом году се не будет на этом пире, она надеялась, что управляющий и его жена позаботятся обо всем сами. Констанции так хотелось в Баскборн!
Двор короля в рождественскую ночь был очень разношерстный, к тому же почти все вели себя весьма бесстыдно. Даже, говорят, изнасиловали совсем молодую дочь какого-то дворянина, но по приказу короля об этом запрещено было говорить.
Наконец началась церемония принятия присяги на верность. Один из клерков стал называть имена дворян, которые должны были принести клятву. Самые богатые и знатные люди Англии разоделись ради такого торжественного случая в шелка и парчу. Их одежды были расшиты драгоценными камнями, платья спускались до самого пола, и длинные шлейфы тянулись на многие метры. Констанция вытянула шею, чтобы лучше рассмотреть графа Честера, одного из самых знатных и могущественных дворян. Это был человек плотного телосложения, одетый с необыкновенной роскошью. Рядом с ним она увидела графа Харефорда, одного из близких друзей короля. За ними расположился граф Норфолк.
Но сестер на балу графиня не увидела, король пригласил только ее. Это показалось графине подозрительным, она начала немного нервничать. Вскоре к ней подошел Роберт Гилберт и попросил ее принять участие в праздничной церемонии. Она не могла отказать — весь высший свет сопровождал Генри.
Пока она рассматривала присутствующих, ее разыскал брат. Констанция была искренне рада видеть Джулиана.
Джулиан по-братски поцеловал сестру.
— Король Генри в последнее время стал приближать молодых… Мы всю ночь кутили и выпили огромное количество вина… — Потом он сообщил сестре, что хочет купить жеребца, но Хьюго Лэси просит за него непомерно много.
Констанция подняла глаза на брата. Сейчас, как никогда, он был похож на своего отца Гилберта де Джобоурга. Этот стремительный молодой человек был очень красив.
Джулиан сообщил сестре еще одну новость — он намеревается просить короля назначить его на должность шерифа Врексема.
— Констанция, — сказал он, — мы хотим присягнуть тебе. Совершенно ясно, что от епископа Салисбури нам нет никакого прока. Посмотри, с каким хищным видом он сидит рядом с королем… Право, он похож на церковную крысу …
Несколько мгновений графиня молчала. «Джулиан неисправим, — с беспокойством думала Констанция. — И как всегда, у него проблемы с деньгами». Брат как будто прочел ее мысли.
— Удача не так благосклонна ко мне, как к тебе, дорогая моя сестра, — с грустью сказал он. — Говорят, что ты становишься богаче день ото дня…
Она ничего не успела ответить брату, когда к ним подошел один из клерков короля и пригласил ее к нему. Подобрав шелковые юбки, Констанция пошла за ним, стараясь не испачкаться, — в зале сильно затоптали полы. На прощанье Констанция успела все же шепнуть Джулиану, что если представится возможность, то она поговорит с королем по поводу его назначения.
Пробираясь сквозь толпу дворян, толпившихся в ожидании вызова, графиня заметила, как граф Честер покраснел и нервно закусил губу. Норфолк был поглощен разговором с епископом Салисбури.
Наконец клерк назвал имя Констанции, она услышала все свои титулы: графиня Морлакс, Баскборн и Суссекс, Йорк, Лондон и Винчестер…
Графиня опустилась на колени перед королем Генри. Среди яркого красного шелка своих юбок Констанция представляла собой прелестное зрелище. Король прошел вперед и протянул ей руки для пожатия.
Графиня пристально посмотрела в лицо короля. Генри недавно исполнилось пятьдесят три. Он был еще достаточно энергичен, хотя согнутые плечи говорили, как много он познал в этой жизни и как во многом успел разочароваться.
— Приносящая радость… — сказал король, обращаясь к Констанции. — Дочь Гилберта, такая сладкая и красивая. Скажите, епископ Салисбури, не правда ли, она прелестна?
Епископ внимательно посмотрел на Констанцию, как будто только что увидел. Выдержав паузу, он проговорил, что ее поклонники наверняка думают так же и с нетерпением ждут решения короля относительно ее будущего.
Констанция не могла отойти от короля — он не выпускал ее рук. Она чувствовала на себе пристальные взгляды. Король не мог нарушить слово, уже данное им, успокаивала себя графиня.
Генри пристально посмотрел в глаза Констанции.
— Вы должны каждый день молить Господа, и тогда все ваши страстные желания исполнятся, — сказал король и, понизив голос, добавил: — Вы должны принести клятву императрице…
Констанция поклонилась королю Генри и уже приготовилась встать на колени, но король не разрешил ей этого сделать.
Не успела графиня сделать несколько шагов, как к ней подошел клерк. Он сообщил графине, что король оказывает ей большую честь и желает продолжать праздновать Рождество и принимать гостей в ее присутствии.
«Боже! — подумала графиня. — Почему племянник Кларе был там?»
Клерк настойчиво следовал за ней и продолжал повторять, что король непременно желает ее присутствия на праздновании третьего дня Рождества.
— Это честь, миледи, — повторил клерк, подавая ей список необходимого.
— Я осознаю эту честь, — наконец ответила леди Морлакс.
Сердце Констанции сжалось, она почувствовала тошноту. «Нет, король не может взять назад слово…» — пыталась успокоить себя несчастная женщина.
Неожиданно подошел Гилберт.
— Леди Констанция, нам сообщили, что вы устроите королю дальнейшее празднование Рождества.
Ничего не ответив, Констанция огляделась вокруг в поисках своих вассалов. Ее дальнейшее присутствие на церемонии принесения присяги верности дочери короля, немецкой императрице, было необходимо. Теперь, когда единственный сын короля, рожденный в браке, был мертв, у него не осталось законных наследников мужского пола. И Матильда, выданная замуж за немецкого императора Священной Римской Империи, должна была сменить его на посту короля. Но идея, когда женщина наследует королевский трон, не была популярна в Англии. Тогда король решил сделать тактический ход и объявить свою дочь королевой Англии, в то время как она являлась императрицей Священной Римской Империи.
Принимая такое авантюрное решение, король думал, что для многих оно слишком сложно, чтобы можно было в нем разобраться. Он не нарушал никаких законов, никаких обычаев, такого история просто еще не знала.
Когда король встал, в переполненном зале раздались звуки фанфар, люди перестали разговаривать. Но вот фанфары отгремели, и в наступившей тишине один из клерков стал вызывать вассалов короля для принесения присяги верности императрице Матильде.
«Это займет много времени», — вздохнула Констанция.
День тянулся медленно, все утомились. Наконец графиня услышала свое имя. Подойдя к королю, она принесла присягу на верность императрице Матильде.
Когда они с де Крези и Гамелином вышли наружу, солнце уже зашло за тучи. На улице было много молодежи, в основном студентов. Им встретился человек, одетый в пеструю одежду рождественского шута, на нем была черная маска, почти полностью скрывавшая лицо. На Рождество по улицам всегда ходило много шутов, поэтому Констанция и се спутники не обратили на этого паяца никакого внимания.
