Поверь и полюби - Кэлмен Хизер (бесплатные версии книг TXT) 📗
Черт побери! Что она здесь делает?!
Когда Николас взялся за холодную ручку двери, то почувствовал, как у него дрожат пальцы. Неожиданная встреча с Софи сразу лишила его обычного хладнокровия. Он хотел найти покой в Хоксбери, убежать от любопытных глаз света и в тишине зализывать раны. А вместо этого нашел в отцовском доме. Ее – девчонку с лживым сердцем! Ту, которая лишила его уверенности в себе и вселила в душу чувство собственной неполноценности. Не говоря о том, что она воскресила в нем болезненное ощущение уродства, связанное со шрамом на щеке…
Проклиная себя за слабость, а Софи за то, что спровоцировала ее, Николас сжал кулаки. Нет, он не позволит ей и дальше скрываться от кредиторов в доме своего отца! Линдхерст не сомневался, что именно так объясняется появление здесь мисс Баррингтон. Нет! Этот номер у нее не пройдет! Он сегодня же поговорит с матерью и выяснит, как получилось, что Софи попала к ней на службу. А потом… Потом надо подумать, как вести себя по отношению к бывшей невесте в ее новом положении…
Губы Николаса скривились в горькой усмешке. Что ж, теперь у него есть прекрасная возможность ей отомстить. Мисс Баррингтон дорого заплатит за свое гнусное предательство! Усмешка на лице Николаса превратилась в злобную улыбку. О, теперь у него есть много возможностей для мести. И он найдет способ воспользоваться ими. Софи теперь простая служанка в его семье, а потому он, лорд Линдхерст, сын и наследник маркиза Сомервилла, может распоряжаться ею по своему усмотрению. И Софи, хочет она того или нет, будет обязана ему подчиняться, если не желает потерять место…
– Колин? – услышал он голос своего отца. – Где ты? Что там случилось с дверью?
Николас вздрогнул.
– Что? О, все в порядке! Извините, отец!
Он поспешно вошел в комнату, которую хорошо помнил еще с детства. С тех пор здесь ничего не изменилось. Ничего… кроме… хозяйки… его матери…
Сердце Николаса замерло, когда он взглянул на стоявшую в дальнем левом углу кровать. Лицо матери, обычно залитое ярким румянцем и пышущее здоровьем, сегодня поразило мертвенной бледностью. Отец писал ему, что мать серьезно больна. Но такого Николас не мог себе даже представить…
Он стоял и смотрел на мать, не решаясь произнести ни слова. Маркиза, видимо, поняла состояние сына и, приподнявшись на постели, улыбнулась ему слабой, болезненной улыбкой.
– Колин! Дорогой мой сыночек! Подойди же к своей мамочке и поцелуй ее! Я уже…
Маркиза вдруг замолчала, как будто удивившись чему-то, но тут же глаза ее закатились и она вновь упала на подушки.
Николас в ужасе бросился к ее постели.
– Колин, – вновь чуть слышно прошептала маркиза.
Он с трудом сдерживал рыдания, слезы были готовы хлынуть из глаз. Николас прижал голову матери к своей груди и проговорил, задыхаясь:
– Матушка… Умоляю… Я люблю вас…
Маркиза слегка отстранилась и вновь сделала попытку улыбнуться.
– Мальчик мой! Какой же ты молодец, что приехал к своей умирающей матери, чтобы скрасить ее последние дни!
– Нет, нет! – запротестовал Николас, снова горячо прижав голову матери к груди. – Я не желаю слушать ничего подобного. Слышите? Очень скоро вы поправитесь и будете чувствовать себя отлично. Не удивлюсь, если это произойдет уже к концу недели!
Николас молил Всевышнего, чтобы предсказания сбылись, хотя и не питал особых надежд на их осуществление. Он поцеловал маркизу в затылок и бережно опустил на подушки. Она тихо застонала и закрыла глаза.
– Можешь ли ты мне кое-что пообещать, сынок? – прошептали ее губы.
– Все, что только пожелаете! – поклялся Николас.
– Тогда обещай, что не будешь очень скорбеть о моей смерти.
– Матушка…
. – Погоди. Я еще не все сказала. Обещай вспоминать обо мне только с радостью. И знай: я покину этот мир без малейшего сожаления. Кроме…
– Кроме чего?
Губы маркизы задрожали, как будто она не решалась ответить. Николас с беспокойством посмотрел на нее, но тут же раздавшийся за спиной кашель отца заставил его обернуться. Маркиз сидел на стуле рядом с кроватью у ног больной, смотрел на сына широко раскрытыми глазами и многозначительно похлопывал себя ладонью по груди.
Николас нахмурился, не понимая, чего он хочет. Маркиз поднял руку и показал пальцем на лацканы костюма сына. Николас наклонил голову и увидел, что его костюм на груди запачкан чем-то белым. Он посмотрел на отца и увидел, что тот кивает в сторону лежавшей с закрытыми глазами матери, похлопывая себя ладонью уже по щекам.
– Толченый мел, – прошептал маркиз.
Толченый мел? Николас бросил быстрый взгляд на лицо матери, и его глаза сразу сузились. В голове молнией мелькнуло неожиданное подозрение. Хотя тень от полога падала на лоб и щеки маркизы, все же он отчетливо заметил неестественность покрывавшей их бледности.
Ему показалось, что лицо матери чем-то напудрено. Скорее всего действительно мелко растолченным мелом, а потому ее бледность выглядела ненатуральной. Николас вспомнил, что, когда его брат Квентин находился при смерти от воспаления легких, кожа его лица скорее напоминала по цвету золу, нежели снег. Бледность же маркизы…
Боже мой, неужели?!
Николас внимательно вгляделся в лицо матери. Да! Несомненно, отец прав! Маркиза напудрилась толченым мелом. И сильно перестаралась.
Казалось бы, подобное открытие должно было успокоить Николаса: ведь это означало, что мать не так уж безнадежно больна. Но его, охватило чувство досады, тут же переросшее в раздражение и негодование. Николасу стало стыдно за мать. То, что маркиза действительно серьезно больна, – в этом сомнений не было. Но сейчас она использовала свою болезнь, чтобы заставить сына сделать то, против чего он в иной ситуации стал бы непременно возражать. Николас посмотрел на отца долгим, полным горечи взглядом и, еле сдерживаясь, решил дождаться окончания разыгрываемой перед ним сцены.
Маркиза открыла глаза и, продолжая довольно искусно имитировать судороги, невнятно пробормотала:
– Единственное, о чем я жалею, покидая этот мир, так это о том, что в оставшийся мне срок не смогу увидеть своего сына женатым и нянчить его детей…
Слово «детей» она произнесла со стоном, напоминающим интонацию призрака отца Гамлета. Но этот стон у нее прозвучал куда более убедительно, нежели у бесплотного героя шекспировской трагедии, которую маркиза видела двумя неделями раньше в местном театре.
– Но это не одно, а два желания, – возразил Николас, с трудом сдерживая улыбку.
Маркиза пропустила реплику сына мимо ушей и продолжала шептать:
– Если бы ты женился, я могла бы спокойно умереть, зная, что когда-нибудь увижу с небес своего сына окруженным детьми… Моими внуками… – Тут голос маркизы почти совсем угас, она вздохнула и вопросительно уставилась на сына.
– В таком случае, – хмыкнул Николас, – вам надо будет подольше задержаться в этой жизни.
– Если бы это зависело от меня! – вновь простонала маркиза, но уже настолько громко, что ее услышали бы на галерке «Ковент-Гарден», будь она на сцене знаменитого театра.
Николас уже не мог сдерживаться и фыркнул:
– Я бы женился хоть завтра, если бы нашел подходящую невесту. Вы же это отлично знаете, матушка. Но пока у меня нет на примете ни одной достойной женщины, с которой я захотел бы связать свою судьбу. А значит, ни о какой женитьбе не может быть и речи. Разве не понятно?
Голос маркизы вновь обрел некоторую силу, хотя и сопровождался театральным приступом удушья.
– Какими же качествами должна обладать твоя невеста? – спросила она.
– Женщина, на которой я соглашусь жениться, должна быть честной, доброй, верной и достаточно умной, – не раздумывая, ответил Николас. – Найдите мне такую жену и тогда через год получите внука или внучку…
Он не закончил фразу и замолчал, поняв свою ошибку. Черт побери! Ведь теперь матушка со свойственной ей энергией начнет искать для него невесту! Причем он уже не сможет отказаться, ибо сам попросил об этом! Проклятый язык! Ну, можно ли быть таким неосмотрительным?!
