Дар богов - Картленд Барбара (полные книги TXT) 📗
Но поразмыслить над этим ей не удалось, потому что как раз в этот момент граф обратился к ней с вопросом. В коридоре было уже довольно много гостей, и им с Алисой нужно было делать вид, что они всецело поглощены светской беседой.
– Не знаю, говорил ли вам Эксминстер о своем жеребце по кличке Победопясный?
– Д… да, говорил, – сказала Алиса после короткой паузы.
– Победоносный – замечательный конь, но мне хотелось бы показать вам моего Аполлона, его общепризнанного соперника, – продолжал граф. – Если им приходится бежать вместе, они показывают одинаковую скорость, что на скачках случается нечасто.
– Мне это известно, – пробормотала Алиса. Они вышли в сад, и граф свернул на дорожку, ведущую к стене, за которой была гостиная, где лежал неудачливый герцог. Алиса догадалась, что он собирается делать, и догадки ее оказались верными. Граф вынул из кармана носовой платок, в который были завернуты вещи, похищенные у герцога мнимым грабителем.
Оглядевшись через плечо, граф кинул платок у самой стены, потом направился к ближайшей клумбе и несколько раз с хрустом прошелся по цветам, чтобы сложилось впечатление, будто это сделал грабитель. Проделав все это, он взял Алису за руку и увел на другой конец сада.
– Как вы… мудро поступили, – только и смогла вымолвить Алиса, когда вновь обрела дар речи.
– В сложившихся обстоятельствах это единственно возможный выход, – заметил граф.
– Наверное, герцогу нужен… доктор.
– Ступайте в танцевальную залу, – проговорил граф. – Я позабочусь о герцоге, а потом, мне кажется, вы с Пенелопой захотите уехать домой.
– Да… и чем скорее… тем лучше, – кивнула Алиса. – После всего, что случилось… я не могу… танцевать.
Голос ее прервался. Она вдруг подумала, что ей опять придется танцевать с герцогом Эксминстером, и внутренне содрогнулась.
– Не волнуйтесь ни о чем, – успокоил ее граф. Подойдя к танцевальной зале, они увидели в дверях Пенелопу и майора Кумби.
Как раз в этот момент музыка стихла, и танцующие гурьбой высыпали в сад. Граф подошел к Пенелопе.
– У вашей сестры болит голова, – громко, чтобы слышали все, проговорил он. – По-моему, вам лучше отвезти ее домой.
– Да-да, разумеется, – согласилась Пенелопа и, повернувшись к Алисе, добавила с неподдельным участием: – Мне очень жаль, дорогая. Должно быть, это от жары.
– Да… конечно. Здесь слишком… жарко, – пробормотала Алиса.
– Я должен сообщить его величеству, что буду отсутствовать какое-то время, – сказал граф. – Я сам отвезу вас. – Тут он заметил лакея и жестом подозвал его. – Будьте любезны, отыщите его светлость и скажите ему, что его величество собирается уезжать.
– Слушаюсь, милорд, – ответил лакей. Когда граф удалился, майор Кумби сказал:
– Пойдемте-ка в холл и попросим лакея принести ваши накидки.
В холле их догнал граф.
– Я видел герцогиню, она была с его величеством, – сообщил он, – Я объяснил ей, что вы, Алиса, плохо себя чувствуете и вам с сестрой придется уехать.
Алисе стало неловко. Она и забыла про герцогиню, а ведь следовало бы поблагодарить ее за приглашение на бал.
– Не вините себя за то, что не сделали этого лично, – успокоил ее граф, прежде чем она успела раскрыть рот. – Я сказал ей, что голова у вас просто раскалывается, иначе гости сочли бы ваше желание уехать с бала, который дан в честь вашей сестры, странным, если не сказать больше.
В голосе графа, когда он произносил последнюю фразу, опять появились насмешливые нотки, но это заметила только Алиса. Пенелопе было не до того: она не сводила с Джеймса Кумби сияющих глаз.
Сидя рядом с графом в его изящной и удобной карете, Алиса испытывала весьма странные чувства.
Пенелопа с Джеймсом расположились напротив. Он совершенно беззастенчиво обнял ее, а она, нисколько не стесняясь ни сестры, ни графа, положила голову ему на плечо.
Когда карета отъехала от Хоксхед-Хауза, майор Кумби сказал, обращаясь к Пенелопе:
– Во время коронации я буду чрезвычайно занят. Если мы хотим насладиться медовым месяцем, нам нужно пожениться немедля.
Алиса, пораженная такой откровенностью, ахнула, а Пенелопа спокойно ответила:
– Хоть завтра, я готова. Майор Кумби расхохотался.
– Мне потребуется чуть-чуть больше времени, любовь моя. Кроме того, следует соблюсти приличия и до свадьбы познакомить тебя с моей матушкой.
– Да, конечно, – согласилась Пенелопа. – Но самое главное – то, что ты меня любишь.
– Когда мы поженимся, я не позволю тебе в этом усомниться, – сказал Джеймс Кумби. – А это произойдет не позднее чем через три или четыре дня.
Пенелопа радостно вздохнула и еще теснее прижалась к своему возлюбленному. Алиса глазам своим не верила. Ей казалось, что весь мир сошел с ума.
Словно желая убедиться, что это не сон, она взглянула на графа, и увидела, что тот смотрит не на счастливых влюбленных, а на нее.
В темноте кареты, лишь изредка прорезаемой лучами уличных фонарей, трудно было разглядеть выражение его лица, но от одного того, что он на нее смотрит, Алиса смущенно опустила голову.
Пенелопа что-то шептала на ухо Джеймсу, а он, обхватив ее обеими руками, крепко прижимал к себе.
Похоже, счастливые влюбленные забыли обо всем на свете, и Алиса почувствовала себя слегка одиноко.
Она до сих пор не могла в это поверить. Пенелопа ни разу не намекнула на свои чувства к Джеймсу Кумби и в разговоре неизменно отзывалась о нем с крайним презрением.
То, что сестра влюблена, Алиса поняла сразу: в голосе Пенелопы появились новые, незнакомые нотки, глаза сияли, и такого счастья в них Алиса никогда прежде не видела.
«Как бы я хотела пережить то же самое! – думала она. – Ни за что не выйду замуж за нелюбимого человека».
И она приняла твердое решение утром отправить письмо герцогу Эксминстеру: поблагодарить его за предложение руки и сердца, еще раз отметить, что весьма польщена, и дать ясно понять, что принимать его не собирается.
«Я хочу любить и быть любимой» – так она сформулировала свой вывод.
Как было бы замечательно, если бы нашелся человек, при виде которого можно было громко вскрикнуть, потом броситься к нему на шею и крепко обнять. И этот человек был бы ее мужем…
Лошади перешли на шаг, и Алиса поняла, что это уже Ислингтон-сквер.
И вдруг, словно угадав ее мысли, граф коснулся ее руки.
Его сильные и теплые пальцы внушали покой, и Алису вновь пронзило то ощущение, которое она испытала в тот день, когда он впервые ее поцеловал.
И когда это божественное ощущение возникло в груди, а потом поднялось выше, к губам, Алиса поняла, что влюбилась, влюбилась отчаянно и безнадежно в графа Кесвика.
Глава 7
В мыслях о графе Алиса провела бессонную ночь и поднялась рано.
Она понимала, что ее любовь лишена всякого смысла: уж граф если решил навеки остаться холостяком, никто и ничто не в силах заставить его переменить решение.
Теперь-то она знала, почему он предпочитал общество таких женщин, как мадам Вестри, или таких, кто с радостью соглашался занять то положение, которое он предлагал ей.
Алиса вспомнила, что на балах и приемах ни разу не видела, чтобы он интересовался какой-нибудь определенной женщиной. И хотя вокруг него увивались красавицы, у него неизменно был вид скучающего и циничного человека, которому все чересчур надоело.
– Я люблю его! – прошептала Алиса.
Она понимала, что в Лондоне ей оставаться нельзя. Пришлось бы постоянно выходить в свет, а ей хотелось лишь одного: остаться с графом наедине.
Наступило утро. Алиса встала, оделась и отправилась к сестре, не сомневаясь, что после вчерашних драматических событий та еще спит.
Но оказалось, что Пенелопа уже проснулась. В ночной рубашке, с распущенными по плечам волосами и сияющими глазами, она показалась Алисе просто очаровательной.
– А я получила письмо от Джимми! – воскликнула Пенелопа, едва увидев Алису.
