Двойное искушение - Додд Кристина (читаем бесплатно книги полностью .TXT) 📗
– Если ты ввалишься к ней в спальню со своими разговорами среди ночи, ее отец вытащит лопатой твою печенку и закопает ее под душистым горошком, понятно?
Если Милфорд узнает о том, что я задумал сделать с его дочерью, он вырежет мне не только печенку и будет при этом абсолютно прав.
Ему и прежде приходилось использовать для своих целей невинных девушек. Это не нравилось Трокмортону, но он всегда умел убедить себя в том, что этого требуют высшие интересы – интересы Британской империи. Цель оправдывает средства.
И все же мысль о том, что Селеста должна будет вступить в единоборство с коварным предателем Стэнхоупом, заставляла Трокмортона холодеть.
Нельзя допустить, чтобы Эллери сегодня ночью увиделся с Селестой. Он и не увидится с ней, ни сегодня, ни когда-либо впредь. Возле спальни Селесты, оборудованной по указаниям Трокмортона, поставлена охрана, и ее не снимут до тех пор, пока девушка не уедет назад, в Париж. А это случится сразу после того, как разъедутся гости. Впредь она никогда не должна будет встречаться ни с Эллери, ни с Трокмортоном. Так будет нужно для британской разведки.
– Ты в самом деле думаешь, что кому-то есть дело до того, что я женюсь на дочери садовника? – спросил Эллери.
– Ты собираешься жениться на ней?
– Подумываю.
– Потому что от нее хорошо пахнет?
– Потому, что она… хорошенькая и улыбается… часто.
Трокмортону захотелось спустить своего непутевого брата с лестницы. Неужели белокурые локоны и пара ямочек на щеках – это все, что сумел разглядеть в ней Эллери?
– Леди Патриция тоже хорошенькая, – процедил Трокмортон сквозь зубы. – И тоже часто улыбается.
– Но Селеста… Она ничего от меня не требует, – взревел Эллери так громко, что и мертвого мог бы разбудить.
Трокмортон мысленно взмолился, чтобы разбуженным не оказался при этом отец Патриции.
– А разве леди Патриция требует от тебя чего-нибудь?
– Она говорит, что я хороший, – поморщился Эллери. – Что я сильный, трудолюбивый и знаю все на свете. Говорит, что уважает меня и что я стану хорошим главой семьи и заботливым отцом наших детей. Можешь себе представить?
Трокмортону захотелось заплакать. Эта глупенькая девушка не только любила Эллери, она еще пыталась намекнуть ему, что пора становиться мужчиной.
Всего два часа тому назад Трокмортон говорил с другой женщиной. Она чудом не утонула и ругалась на всех языках, отплевывая воду, а на шее у нее темнели отпечатки пальцев, оставленные человеком, который едва не задушил ее, – пальцев Стэнхоупа. Это стало для Трокмортона последним доказательством того, что его бывший друг оказался предателем. И теперь Трокмортон собирался совершить правосудие, избрав своим орудием ни в чем не повинную девушку.
А вот Эллери боится повзрослеть. Дурак безмозглый.
– А что мне делать теперь с моей малышкой, с Кики? – вдруг спросил Эллери.
– Уделяй ей больше внимания, – огрызнулся Трокмортон. – Ей этого очень не хватает.
– Селеста лучше меня знает, что нужно моей малютке, – просветлел Эллери.
– Если так, тогда не мешай ей и не суйся в детскую, – ответил Трокмортон, с каждой секундой раздражаясь все больше.
– Эй, брат, что с тобой?! – воскликнул Эллери, с преувеличенным вниманием вглядываясь в лицо Трокмортона. – Ты устал? Тебе надо отдохнуть. Иди спать.
– Сначала отведу тебя до спальни. Пойдем. – И Трокмортон потащил Эллери дальше. – Ты сказал, что днем к тебе приходила леди Патриция?
– Она любит меня, – жалобно ответил Эллери. Наконец они добрели до спальни.
– Надеюсь, ты подбодрил ее?
– Думает, что я женюсь на ней. Бедняжка. Женюсь, потому что она хорошенькая, понимаешь? Знаешь, она в самом деле хорошенькая. И умная. Думаю, что с годами она станет только лучше. А сегодня, – он остановился и ткнул пальцем в грудь Трокмортона, – сегодня она сумела рассмешить меня своими остротами. Я даже позволил ей взглянуть на себя. А потом она сказала, что верит в меня. В меня! – Он понизил голос. – Она влюбилась не в того брата. Это ты должен жениться на леди Патриции.
Трокмортон начал терять терпение. Он прислонил Эллери к стене и жестко сказал:
– А теперь выслушай меня, мой братец. Ты красив. Одет и подстрижен по моде. Тебя заждались видеть наши гости. Назавтра назначена охота. Пора тебе вылезать из своей норы. Не беспокойся, ты сумеешь очаровать всех, особенно леди Патрицию и ее родителей. Занимайся своим делом, а я займусь Селестой. Ты же сам просил меня позаботиться о ней.
– Ты и Селеста, – кивнул головой Эллери. Трокмортон взял Эллери за воротник, подвел брата к двери спальни и добавил напоследок:
– И самое главное – прекрати пить, иначе все потеряешь.
– Но я не хочу всего этого, Гаррик, – едва не плача, ответил Эллери.
Возможно, он сердцем чувствовал, что ждет его в конце, и Трокмортон не мог, не имел права осуждать брата за дурные предчувствия.
Он втолкнул Эллери в дверь, за которой уже поджидал верный слуга. Бедняга. Он, как и все, обожал Эллери, но когда же ему удается поспать?
Трокмортон подошел к лестнице и остановился. Затем, следуя неожиданному порыву, поднялся наверх и направился к детской. По дороге он убеждал себя в том, что ему хочется взглянуть на Пенелопу. Ведь это так естественно для любого отца – взглянуть перед сном на своего ребенка, даже если сам отец по уши завяз в интригах, связанных с разведкой и контрразведкой.
Но в глубине души Трокмортон понимал, что главный магнит, влекущий его, – это Селеста, которая спит в той же детской. Решила показать ему, что готова быть рядом со своими воспитанницами день и ночь, а значит, Трокмортон не прогадал, что нанял ее.
Увы, все ее усилия напрасны. Как только закончится праздник, она вернется в Париж, а Стэнхоупа арестуют. Разумеется, Трокмортон перечислит на имя Селесты изрядную сумму, чтобы отблагодарить за помощь и доставленное ей беспокойство.
На губах Трокмортона промелькнула циничная усмешка, но тут же погасла.
Он постучал в дверь, ведущую в детскую, и назвал свое имя охраннику – чтобы не получить по голове дубинкой.
Ему открыл мистер Кинмен – крупный, неразговорчивый, мирный на вид мужчина.
– Сэр?
Трокмортон вошел внутрь. В игровой горела одинокая свеча. Дети и Селеста спали в соседней комнате, и Трокмортон направился туда, осторожно переступив через деревянный поезд с веревкой, брошенной поверх облупившихся вагонов.
Передвигаться бесшумно, как тень, он научился в Индии. Выжить там без этого умения было просто невозможно. Держа в руках зажженную свечу, Трокмортон приблизился к кроватке, в которой спала Пенелопа.
Она разметалась во сне, сбросив с себя одеяло, и Трокмортон прикрыл им дочь. Он испытывал сейчас особое чувство, которое может возникнуть только у отца, глядящего на своего ребенка. Ему хотелось бы уберечь, заслонить собой Пенелопу от всех бед и невзгод, которые ей угрожали. Он хотел, чтобы его дочь была счастлива.
Пенелопа согрелась и уютно свернулась под одеялом. Согреть – это было единственное, что Трокмортон мог сейчас для нее сделать.
Он перешел к кроватке Кики. Та спала тихо, спокойно, словно отдыхая от своего дневного бунтарства. Бедная девочка. Как хочется, чтобы и она была счастлива. Только самой Кики от Трокмортона не нужно ровным счетом ничего, ей нужна любовь и внимание отца, а Эллери… Он пока что не способен на это, и такая сумятица будет продолжаться еще долго, если только…
Трокмортон не стал додумывать мысль до конца и перешел к следующей кровати. К кровати, где спала Селеста.
Она лежала, подложив под подушку кулак, и лицо ее даже во сне оставалось строгим, нахмуренным, словно Селеста и сейчас продолжала сражаться с демонами зла, поселившимися в ее душе.
Не волнуйся, девочка, все не так уж плохо. Здесь ты будешь в полной безопасности и сможешь с честью послужить на благо своей страны.
И все же странно видеть ее неподвижной, ведь она такая живая, словно ртутный шарик. Все существо Селесты было наполнено энергией юности – самой благодатной энергией, которая только бывает на свете. Пожалуй, они с Эллери могли бы составить интересную пару – неугомонную и жизнерадостную.
