Жар ночи - Хоукинз Александра (читать книги полностью .TXT) 📗
— А второе?
— Ты должна прекратить всяческие сношения с Синклером. — Взгляд маркизы смягчился, когда ее маленькая Джулиана горестно вздохнула. — Прости меня, доченька, если это причиняет тебе боль. Но лорд Гомфри настаивает.
Два часа спустя карета Джулианы остановилась у дома кузена. Покидая мать, она сама еще не знала, куда отправится. В ушах по-прежнему звенели отголоски их бурного разговора; она велела кучеру просто покатать ее по Лондону. Карета почти час кружила по городским улочкам, когда Джулиана наконец огляделась и поняла, где находится. Завидев изысканный фасад «Нокса», она едва удержалась, чтобы не потребовать остановить лошадей.
Поскольку мужчины, в большинстве своем, в клубах бывали чаще, чем дома, Джулиана рассудила, что Син должен сейчас находиться за этими неприступными для посторонних дверьми, хохоча в кругу друзей и обсуждая вопросы, задумываться о которых ей не стоило.
В конце концов она все же, затаив дыхание, позволила кучеру проехать мимо, сокрушаясь, что ей не хватило храбрости сказать Сину, как она в нем нуждается. Но просить его о помощи было бы несправедливо, а главное, она стыдилась последствий маминого азарта.
Нет, она еще не утратила гордость!
Однако, нравилось это Джулиане или нет, ее кузен был последней надеждой на спасение. Кроме того, и в его интересах было не выносить сор из избы.
Подходя к двери, Джулиана напустила на себя подчеркнуто безразличный вид. Эта резиденция некогда принадлежала ее семье. Всякий раз, когда родители уезжали в Лондон, девочек оставляли в Айверс-холле, потому величественная городская постройка не будила в ее сердце столько сладких чувств, как когда-то Айверс-холл. Теперь, впрочем, домом владел ее кузен и имел на то законное право.
— Подожди меня здесь, — сказала она кучеру, который помог ей выбраться из кареты. — Я скоро вернусь.
Слуга уже постучал в дверь — узнать, дома ли маркиз. Дворецкий сообщил ему, что лорд Данкомб будет принимать во второй половине дня, но визитная карточка Джулианы обеспечила ей раннюю аудиенцию.
Когда она вошла в тускло освещенную прихожую, ее кузен как раз спускался по лестнице. Джулиана сочла эту фамильярность дурным знаком: зачем было утруждать себя, встречая ее у порога, если он мог подождать в гостиной, куда ее препроводил бы дворецкий?
— Кузен, — начала Джулиана, склоняясь в реверансе, — вы очень хорошо выглядите.
Лорд Данкомб удивленно вскинул брови в ответ на неожиданный комплимент. Отпустив дворецкого, он сложил руки за спиной и принялся расхаживать вокруг нее.
— А вы, кузина, если быть до конца честным, выглядите не очень хорошо. Что же привело вас к моему порогу в столь ранний час?
Да уж, вряд ли кто-нибудь назвал бы этого человека радушным хозяином. Если бы они были близки, он предложил бы ей пройти в гостиную или даже в библиотеку. Но она по-прежнему стояла в прихожей, как незваная гостья. Наверное, было везением уже то, что он вообще согласился ее принять.
— Так что же?
«Говори начистоту, — мысленно посоветовала она сама себе. — Кузен не потерпит околичностей».
— У маман неприятности.
Он презрительно фыркнул:
— Полагаю, неприятности в связи с азартными играми.
Джулиана возмущенно вскинула подбородок, без труда различив в его голосе глумливые нотки.
— Да. Насколько я знаю, долг весьма значителен, и у лорда Гомфри есть ее долговая расписка.
Маркиз хмыкнул себе под нос, а потом сказал с сарказмом:
— Не сомневаюсь… С лордом Гомфри шутки за карточным столом плохи. Ваша мать прекрасно знала, какая у него репутация.
— Как бы то ни было, милорд, мы нуждаемся в вашей помощи.
— Нет!
Категорический отказ лишил Джулиану возможности произнести заготовленную тираду. На миг утратив дар речи, она уставилась на бессердечного родственника. Пытаясь собраться с мыслями, она перевела невидящий взгляд на стулья, выставленные вдоль стены слева. Поскольку лорд Данкомб не снизошел до элементарной вежливости, с ее стороны было бы практически грубостью усесться на стул без приглашения.
— Вы, кажется, не понимаете всей серьезности нашего положения, — сказала она, так крепко сжимая ридикюль, что кончики пальцев онемели. — Лорд Гомфри требует выплатить долг до наступления темноты.
Лорд Данкомб нахмурился, одернул рукав и поправил манжету.
— Полагаю, ваша матушка добровольно приняла его условия.
Каким же все-таки холодным был этот человек! Интересно, волновала ли его еще чья-либо участь, кроме его собственной? Отсутствие складки на рукаве было для него важнее благополучия родни.
— Да.
Он поднял голову, и его ледяные серые глаза буквально пригвоздили Джулиану к стене.
— Тогда она должна исполнить свои обязательства.
От его черствости у Джулианы скрутило живот.
— М-маман не в силах исполнить это обязательство без вашего вспоможения. Мы оба знаем, что это так. Но это жестоко — отвернуться от родственницы, попавшей в беду!
— Родственницы? — Лорд Данкомб зашагал к Джулиане, и ей пришлось попятиться, пока она не наткнулась на входную дверь. — Это что, объяснение в сестринской любви?
Он стоял так близко, что Джулиана чувствовала жар его тела. Если он хотел ее напугать, то ему это удалось; испуг кузины лишь рассмешил его.
— То, что между нами родственная связь, — чистая случайность, леди Джулиана. Нежных чувств ко мне в вашей душе не больше, чем денег в кошельке вашей матери.
Нелегко было это признать, но он был прав, хотя ничего не сделал, чтобы заслужить любовь и уважение Айверсов. И она не стояла бы в его прихожей, если бы его доходы не могли спасти маман.
Собравшись с духом, Джулиана посмотрела ему прямо в глаза.
— Если лорд Гомфри подаст в суд, разразится скандал. Честное имя…
— Честное имя? — перебил он ее, почесывая левую бровь. — Это все, что вы можете предложить? Ну же, вы ведь такая смышленая девица. Я ожидал от вас больше логики и меньше эмоций.
— Как глава нашей семьи… — опять начала она.
— А теперь вы будете читать мне нотации, напоминая о моральных обязательствах! — Маркиз отошел от нее и махнул в сторону пустых стульев у стены. — Позвольте рассказать вам кое-что об обязательствах, миледи. Мое основное обязательство — быть достойным титула Данкомбов, умножать богатства своей фамилии и возделывать землю, имеющуюся в моем распоряжении, а после — удачно жениться, чтобы мои отпрыски однажды унаследовали все, что я сберег. Так я понимаю свои обязательства.
— Маман этого не переживет, — тихо промолвила Джулиана.
— Зато, возможно, будет впредь знать свое место, — парировал лорд Данкомб. — У вашей матушки сложилась дурная репутация женщины, не привыкшей держать слово. И, учитывая мой личный опыт общения с нею, я нисколько этому обстоятельству не удивляюсь.
Зеленые глаза Джулианы вспыхнули гневом.
— Что вы такое говорите? Маман всегда исполняла свои обещания!
«Рано или поздно».
— И всегда при моем вспоможении, леди Джулиана! — выкрикнул он, и крик его разнесся эхом по всему дому. — Вы хоть знаете, сколько раз ваша мать в письмах напоминала мне о моих обязательствах перед вами и вашими сестрами? Нет? А о том, что я слал вам деньги всякий раз, когда она об этом просила — нет, требовала! — об этом ваша матушка вас тоже забыла известить?
Джулиана похлопала ресницами, сдерживая слезы: она ни в коем случае не могла расплакаться в присутствии лорда Данкомба. Такого удовольствия она ему не доставит.
— Я не знала, что мама одалживала у вас деньги.
— Вот-вот! А еще вы, подозреваю, не знали о том, что она мне пообещала полгода назад, в очередной раз прося ее выручить.
— И что же она вам пообещала?
Он опять презрительно фыркнул, считая, что Джулиана притворяется несведущей.
— Я готов был выплатить долги вашей матери при одном условии: что она не привезет вас с сестрами в Лондон.
— Маман говорила, что вы разозлились, когда до вас дошли слухи о нашем приезде, но она не объяснила причин. — Джулиана угрюмо посмотрела на родственника. — Однако же вас, кажется, злит все, что имеет отношение к маман. Она, я уверена, не думала, что из-за сложившихся обстоятельств упадет в ваших глазах еще ниже.
