Страстный защитник - Хантер Мэдлин (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
Отряд молча двигался через лес. Когда деревья начали редеть, Карлос жестом дал сигнал к построению. Пешие воины разделились на две колонны. Анна, Карлос и Луи направили лошадей к авангарду одной из них. Началось томительное ожидание.
С высоты пригорка им был виден вражеский лагерь. Анна с тревогой вглядывалась в смутные очертания фигур спящих воинов, освещаемых огнями костров. Всмотревшись пристальнее, она различила также и тех из солдат противника, кто вовсе и не думал ложиться. В числе последних оказался и сам Гюрван. Несмотря на ранний предрассветный час, он был бодр, деятелен и… вооружен.
Тут внимание ее привлекло какое-то движение позади лагеря. С южной стороны луга к расположению войска де Бомануара бесшумно крались темные тени. Это могли быть только английские лучники из Бреста.
Внезапно ночную тьму прорезали всполохи призрачного серебристого сияния: лучники, выставив вперед щиты, пошли в наступление. И тотчас же тишину разорвал резкий свист стрел, которые градом посыпались на воинов Гюрвана.
По команде Карлоса те из лучников, которые состояли в его отряде, выбежали из леса и принялись обстреливать позиции обескураженного противника с северного направления. Вскоре на подмогу им выступили и конные рыцари.
Казалось, все силы преисподней внезапно обрушились на лагерь де Бомануара. Над обширным лугом, где еще недавно царила сонная тишина, теперь стоял несмолкаемый гул, в который слились пение стрел, стук копыт, стоны и вопли раненых, крики нападающих, звон стали и конское ржание.
Анна направила коня в самую гущу сражавшихся. Карлос и Луи скакали за ней по пятам. Стремительно накладывая одну стрелу за другой на упругую тетиву, Анна на всем скаку пускала их в воинов противника. Конь ее замер в нескольких ярдах от сражавшихся. Краем глаза она заметила Гарольда, выехавшего из ворот крепости во главе небольшого отряда конников.
Его неожиданное появление окончательно решило исход битвы. Многие из воинов Гюрвана, спавшие у костров, были убиты, так и не успев проснуться. Остальные в большинстве сражались пешими и без лат: внезапная атака противника лишила их возможности надеть доспехи и сесть в седла. Лишь Гюрван и те немногие из его вассалов, кто решил не спать в эту ночь, смогли оседлать своих боевых коней. Де Бомануар высился над массой сражавшихся, словно башня, и без устали орудовал огромным боевым топором. «Вероятно, на лезвии его оружия еще осталась кровь несчастного Пьера, невинно убиенного мужа Рут», – с ненавистью подумала Анна.
Она держалась поодаль от воинов, бившихся со свирепым остервенением, и, галопируя вдоль северного края ратного поля, разила меткими выстрелами конных и пеших врагов.
Вскоре весь широкий луг стал ареной сражения. Анна продолжала свои набеги, перемещаясь от одной группы сражавшихся к другой. Ее закаленные стрелы легко пробивали кольчуги, в которые были облачены некоторые из ратников; целясь и попадая в лошадей, она приводила в состояние полной беспомощности всадников в тяжелых стальных латах – те вместе с убитыми или ранеными животными валились наземь, как каменные глыбы, становясь легкой добычей ее воинов.
Атмосфера битвы пьянила ее, каждый удачный выстрел доставлял ни с чем не сравнимую исступленную радость. Сердце ее гулко стучало в груди – от предвкушения победы и от осознания опасности, которой она ежесекундно подвергалась. Но несмотря на страх за собственную жизнь, она никогда еще не испытывала такого воодушевления, такого восторга.
Вот она в который уже раз направила своего коня к крепостной стене, затем повернула его и галопом помчалась к середине луга. Но тут глазам ее представилось ужасающее зрелище: один из рыцарей Гюрвана вырвался из жестокой сечи и мчался к северному краю огромной поляны. Он занес над головой меч, чтобы поразить юного Луи, не ведавшего, какая опасность настигает его сзади.
Анна прицелилась из лука в вороного коня, на котором скакал рыцарь, но внезапно Луи подался вправо и очутился на линии выстрела. Анна, не мешкая, вложила стрелу в колчан, повесила лук на седельные петли и вытащила из ножен меч. Она успела как раз вовремя, чтобы отбить смертельный удар, который рыцарь собирался обрушить на голову несчастного Луи. Острие меча лишь слегка царапнуло плечо юноши.
Он пронзительно вскрикнул от неожиданности, и его гнедая кобыла понесла. В Считанные мгновения он оказался вдалеке от Анны и рыцаря, лошади которых, столкнувшись друг с другом, одновременно рухнули наземь вместе со всадниками.
Противник Анны, облаченный в тяжелые латы, в падении изловчился освободить ступни из стремян, и когда его могучий боевой конь резко вскочил на ноги, он ухватился за одно из стремян. Послышался лязг доспехов. Секунда – и вот он уже встал перед растерявшейся Анной во весь свой немалый рост. Она потянула своего коня за поводья – тот также успел подняться. Но, напуганный падением, конь шарахнулся в сторону.
Внутри у нее все похолодело. Смерть в образе вражеского рыцаря смотрела ей в лицо. Опустив забрало шлема, он повернулся к ней всем корпусом.
Она обеими руками сжала рукоятку меча. Звуки сражения внезапно стали доноситься до нее словно откуда-то издалека. Луг вдруг сделался необъятным, осенняя трава, покрывавшая его, заколыхалась, как морские волны.
Последним, что она услышала, был злорадный, торжествующий смех противника, который тот издал, шагнув к ней.
Морван безошибочно определил тот миг, в который исход битвы оказался предрешен. Размахивая мечом, он направо и налево разил пеших воинов, чтобы пробиться к всадникам, которых те окружали. И вдруг обнаружил, что противник стал медленно отступать. Поредевшие ряды воинов де Бомануара двигались к замковой стене. Судьбу армии Гюрвана решили эти первые шаги к ловушке, из которой у нее не было надежды выбраться.
Ему нужен был сам Гюрван, и потому он прокладывал себе путь к той голове со светлыми, почти белыми волосами, которая возвышалась над сражающимися.
Краем глаза уловив какое-то движение слева, он натянул поводья – и как раз вовремя: конь круто повернулся и мощным корпусом сбил с ног вражеского воина, который норовил перерезать ему сухожилия. Теперь, прежде чем снова искать встречи с Гюрваном, Морван взглянул в том направлении, где должна была находиться Анна.
Но ее нигде не было видно. Быстро прикончив воина, который едва не покалечил его Дезире, он снова обратил взгляд на север, к стене замка, поблизости от которой обещала держаться эта своенравная особа. На сей раз у северо-восточного края луга, на изрядном расстоянии от стены, ему удалось заметить двух оседланных лошадей, а чуть поодаль – тонкую фигуру в капюшоне и наступавшего на нее рыцаря в тяжелых латах.
Выкрикнув замысловатое ругательство, он пришпорил коня и понесся вперед. Ветер свистел у него в ушах. Он знал, что Анна не снимет капюшон. Она скорее умрет, чем отдастся на милость врага.
Рыцарь сделал резкий выпад, но она успела увернуться от острия его меча и подалась в сторону. Морван не мог не одобрить этот маневр. Однако вряд ли ей удастся им воспользоваться в следующий раз. Зная, что не успеет спасти ее от этого чудовища, он в отчаянии стиснул зубы и пришпорил Дезире. Словно издалека он услышал свой собственный яростный крик: рыцарь намеревался обрушить на голову Анны сокрушительный удар.
Ее спасла лишь быстрота реакции. Промедли она хоть миг, и ее тело, а также голова в капюшоне оказались бы рассечены на две половины. Однако рыцарю все же удалось задеть ее острием своего огромного меча: Морван с ужасом увидел, как она упала, раскинув руки в стороны, и осталась недвижима. Противник снова занес меч над головой. Он собирался ее добить, при этом явно не подозревая, кто она, и принимая ее за молодого воина или оруженосца.
Он не слышал приближения Морвана и вряд ли успел понять, что произошло: секунда – и меч косым ударом отсек его голову, и она вместе со шлемом покатилась по траве.
Несмотря на тяжесть лат, Морван стремительно соскочил с лошади и бросился к Анне, распростертой на земле. Он снял и отбросил в сторону латные рукавицы, сунул меч в ножны и опустился на одно колено. Леденящий страх, какого он никогда еще не испытывал, сковал его душу. Луг, кровавая сеча, солнце, облака и высящаяся чуть поодаль стена замка – все отодвинулось куда-то в сторону, осталось вне его сознания.
