Навсегда в твоих объятиях (Навеки-навсегда) - Вудивисс Кэтлин (серии книг читать бесплатно .TXT) 📗

— А разве с моим платьем опять что-то не так? — спросила она с неподдельным любопытством. Ей уже начинало казаться, что Ивану не нравится вообще никакая женская одежда. — Разве это не подобающий наряд для русской боярышни?

— Скорее, это наряд для павлина. Нет, правда, это слишком красочно, чтобы быть скромным. Ни одна целомудренная девица не станет расхаживать точно расфуфыренная курица.

Зинаида разыгрывала полнейшую невинность, не желая вслед за Анной восхищаться его изречениями. Впрочем, едва ли Воронской стал бы критиковать наряды княгини. Какой же глупец станет кусать руку, которая тебя кормит?

— Я думала, павлин — это самец. А куры вообще всегда выглядят гораздо скромнее, чем петухи…

— Это совершенно не относится к делу! — с обидой отрезал Иван. — К тому же вам как молодой девушке, а теперь еще и моей воспитаннице, следует проявлять побольше уважения к учителю и владеть собой. В конце концов, царь ищет себе невесту, и кто знает, кого он выберет?

— При всем моем почтении к государю, — поспешила возразить Зинаида, — я вовсе не хочу становиться объектом чьих-нибудь интриг и зависти. Я лучше спокойно проживу без всех этих запретов и строгостей царского терема, а заодно не буду бояться, как бы мне в еду не подмешали какой отравы. Государь немало страдал, пытаясь найти невесту, но это несравнимо с тем, что ждет его будущую супругу, когда он все же женится. — Иван с прищуром смотрел на боярышню, пытаясь постичь ее логику.

— Что вы имеете в виду? — Зинаида уселась за стол:

— Как же, вот посмотрите-ка на Марию Хлопову. Ведь тоже чуть не стала царской невестой, а где она теперь?

Иван сел рядом, поставив тяжелую тарелку перед собой. Ему казалось, что сейчас как раз самое время поговорить о том, что ожидает женщину, пустившуюся на обман:

— Мария была отвергнута, поскольку в своем безудержном стремлении стать царицей посмела скрыть от Михаила Федоровича тяжелую болезнь. И если бы Бог не поверг ее прямо перед царем и его гостями в отчаянные конвульсии, она добилась бы своей цели. Ссылка Хлоповых в Сибирь едва ли была достаточной карой за тот обман, который они замыслили.

Зинаида уставилась на него, пораженная тем, насколько мало он знает. Видимо, последние события при царском дворе остались для него неизвестными.

— Так вы разве не слышали? После возвращения из Польши патриарх Филарет раскрыл заговор Салтыковых. Они-то и пытались опорочить Марию Хлопову со всей ее родней. Оказалось, что они подсыпали Марии рвотное, а потом еще подкупили лекаря, чтобы тот пустил слух, будто у невесты был неизлечимый недуг. Патриарх Филарет узнал об их кознях и рассказал все сыну. Вот почему недавно государь удалил Салтыковых от двора и даже отнял у них кое-какие земли. — Зинаида вздохнула. — Хотя, конечно, бедной Марии от этого не легче.

— Но Салтыковы — родня царевой матушки, — возразил Иван. — Марфа не станет терпеть такого обращения с ними даже со стороны своего сына! Вы наверняка ошибаетесь.

Зинаида снисходительно улыбнулась:

— Вот именно поэтому Марфа упорно отказывается благословить сына на брак с Марией Хлоповой. Очевидно, она в ярости от того, как обошлись с ее родственниками. — Зинаида быстро опустила взор в свою тарелку, потом снова подняла глаза на ошеломленного Ивана. Презрев благоразумие, Зинаида решила воспользоваться случаем и намекнуть, что ее познания несколько шире, чем познания того, кто хотел стать ее учителем. Она весело усмехнулась: — Ну что, Иван, не хватит ли на сегодня? Я хотела еще поутру, пока не очень жарко, навестить боярыню Наталью Андреевну. Так что, может быть, нам продолжить разговор завтра?

Изрытые оспинами шеки Ивана густо покраснели. Он уткнулся в свою тарелку. Ему претили эти насмешки. Он не мог допустить, чтобы его считали этаким простаком. В особенности обидно было слышать такое от боярышни Зинаиды, чей отец был достаточно богат, чтобы нанять для нее самых мудрых и знающих учителей, тогда как ему, Ивану, пришлось ползать на брюхе, унижаться и заниматься черной работой, чтобы собрать хотя бы какие-то крупицы знаний. И все это во имя одной цели — уничтожить пошлые насмешки, которые преследовали его с самой юности. После смерти матери он пошел в монастырь. Монахи делились с ним скудной пищей и отдавали мальчугану свои старые рясы. Он же все это время упорно учился писать и штудировал увесистые тома старинных книг и древние архивные свитки. Теперь же, обретя богатую покровительницу с влиятельным положением, он презирал тех, кто ведет праздную жизнь. И он ни за что не позволит этой пестрокрылой пташке беззаботно порхать у него перед носом. Либо он заставит ее с уважением относиться к его персоне и талантам, либо…

— Напротив, боярышня, ни сегодня, ни впредь вы не сможете покидать этот дом без моего соизволения.

Иван отвернулся, как будто затем, чтобы подчеркнуть свою суровость, но то была лишь уловка. Он хотел уберечься от любопытных каре-зеленых глаз, моментально расширившихся от удивления, и за это время побороть проклятый тик и неудержимую дрожь рук. Из самых темных глубин его детских воспоминаний вновь всплыл образ матери. Она высилась над ним точно гора; уголки губ скорбно опущены; рот выкрикивает полные ненависти оскорбления… Она называет его паршивым ублюдком, которым ее угораздило ощениться. И хотя он столько раз пытался старательно выскоблить эти закоулки памяти, ненавистные видения время от времени снова наваливались на него, терзая приступами нервных конвульсий.

Неприятные спазмы, наконец, закончились, и Иван, сделав медленный вдох и выдох, снова повернулся к Зинаиде. Она, к счастью, была занята едой и казалась при этом совершенно невозмутимой. Однако ее хладнокровие не обмануло Ивана. Его словно грызло и глодало что-то. Ведь ему хотелось сладостного реванша… И он разработал план, как заставить ее заплатить за все насмешки.

Тонкие губы Воронского растянулись в недоброй улыбке:

— Я тут случайно узнал, сударыня, что на кухне достаточно дел, которыми вы могли бы в свободное время заняться, вместо того чтобы ходить в гости к таким сомнительным особам, как боярыня Наталья Андреевна.

Оскорбленная Зинаида откинулась на спинку стула и уставилась на Воронского пылающими от гнева глазами. Похоже, Иван и княгиня полностью сходятся во мнениях.

— Боярыня Наталья Андреевна — женщина исключительного благородства, сударь. Я ее очень хорошо знаю и могу заверить вас в этом.

Иван хмыкнул:

— Я был на одном из ее приемов. Одни богатые бояре да высшие офицеры. Ее намерения очевидны каждому. Овдовев уже в третий раз, она снова ищет себе богатого мужа. Хочет купаться в роскоши до самой смерти.

Зинаида сразу узнала клеветнические слова Анны, произнесенные ею всего два дня назад. Но и за этими заимствованными речами чувствовалась всколыхнувшаяся с новой силой злоба самого Ивана. Несомненно, Зинаида сама была в этом виновата. Напрасно она с бесшабашной глупостью отважилась испытывать его терпение. Возможно, он надеялся спровоцировать ее гнев, нарочно черня Наталью, но Зинаида пообещала себе, что не доставит ему этого удовольствия.

— Значит, на кухню? Ладно, хорошо. И что именно вы хотели мне поручить?

— Прежде всего вам следует научиться скромности служанки. Лишь после этого вы сможете считать себя достойной выйти замуж за благородного человека. Княгиня Анна предоставила мне самому решать, чему и как вас учить, и для начала я хочу, чтобы вы поняли, что такое настоящее рабское унижение, а также тяжелая жизнь крепостных крестьян. — Его маленькие глазки метнули две молнии на ее дорогой наряд. — Я полагаю, прежде чем приступить к работе, вы захотите переодеться во что-нибудь менее броское.

— Тогда, с вашего позволения, — вежливо сказала Зинаида, — я пойду к себе и переоденусь соответственно вашим указаниям. — По-прежнему улыбаясь, она встала из-за стола. Священнику было невдомек, что после смерти матери Зинаида не только взяла на себя обязанности хозяйки большого имения, но и частенько работала рядом со слугами. Ведь только хозяйка могла знать, как именно подготовить дом к приему гостей или состряпать какое-нибудь особенное блюдо. Больше всего ей нравилось помогать садовникам, ухаживать за цветами, травами и овощами. Особенно приятно было видеть плоды своего труда в качестве угощения для стола или больших, ярких букетов, которые Зинаида собственноручно вносила в дом и ставила в вазы. Если Иван и хотел унизить девушку подобной работой, то тем самым лишь еще раз продемонстрировал свое невежество.