Неукротимое томление - Уильямсон Пенелопа (книги без сокращений .TXT) 📗
— Знаю, что тебе тяжело, Лизи. Не думай, что я не понимаю, как горько тебе покидать Бостон и расставаться с семьей. Не сомневаюсь, ты будешь очень скучать по ним...
В голосе мужа Элизабет почувствовала неуверенность.
«Он и не подозревает, чего я лишилась, покинув Бостон. Калеб считает, что может заменить мне всех, но он ошибается».
— Вот увидишь, тебе понравится Мерримитинг, — продолжал он. — Доктор Сэвич сказал, что нам уже построили дом, как раз рядом с церковью. Кроме того, нам дадут небольшой надел земли. Появятся соседи. Ты не будешь скучать.
Калеб сжал ее руку.
— Понимаешь, Лизи, мое призвание — нести людям слово Божье. Такова воля Всевышнего.
— Понимаю... — покорно отозвалась Элизабет.
Ей хотелось, чтобы Калеб обнял ее, но она опасалась, что муж по-своему истолкует это.
Калеб так долго молчал, что Элизабет подумала, не заснул ли он. Но вдруг он спросил:
— Как ты думаешь, Лиз, у нас скоро может появиться ребенок? Ты ведь хочешь этого, правда?
Элизабет похолодела.
«Теперь уж он точно снимет с меня рубашку», — мелькнуло у нее в голове.
— Лизи? — повторил Калеб.
— Да... да, конечно. Ребенок — это замечательно, — поспешно проговорила она срывающимся, голосом.
Калеб вздохнул. Немного погодя, услышав его мерное дыхание, Элизабет успокоилась: он наконец заснул.
На следующее утро, не вступая в спор с Делией по поводу лошади, Тайлер молча подхватил ее и посадил в седло. А она между тем осыпала проклятиями хозяина гостиницы, сетуя на то, в каких условиях ей пришлось провести ночь.
Оказавшись на лошади, Делия сначала онемела от удивления, но что-то подсказало Тайлеру, что этим дело не кончится.
— Ни слова, прошу тебя, — быстро проговорил он, не давая ей опомниться.
Делия открыла было рот, но, поразмыслив, рассмеялась.
— Я только собиралась сказать тебе доброе утро, — слукавила она.
— Вот и хорошо, — кивнул Тайлер.
Он был мрачно настроен. Уже вторую ночь его преследовал хрипловатый голос и снились высокие округлые девичьи груди. Тайлер понял, что по уши влюбился в эту замарашку из таверны, к тому же совершенно безответно... хотя в это он едва мог поверить. Тайлер решил, что Делии просто вздумалось поразвлечься в последний раз перед тем, как стать степенной замужней дамой. Он не сомневался в этом до той минуты, когда она влепила ему пощечину.
Ночью прошел дождь, и теперь тяжелые свинцовые тучи ползли по небу. Вода капала с деревьев и карнизов домов, так что посреди грязного двора образовались небольшие лужи. Элизабет уже села в свою повозку и поджидала, когда Калеб запряжет волов. Она сидела нахохлившись как воробей, наглухо завязав накидку под подбородком.
— Сколько вы полагаете пройти сегодня? — спросил Калеб, расплатившись с хозяином и подзывая Тайлера к повозке.
— Думаю перебраться через Мерримэк, — ответил тот.
Мельком взглянув на жену, Калеб решил уточнить:
— Сколько все же мы будем в пути? Видите ли, Элизабет...
Тайлер тяжело вздохнул, подумав, что при таких темпах они попадут в Мерримитинг только к концу лета.
— Сегодня дорога не будет такой утомительной, — ответил он.
Калеб заметно повеселел и ободряюще похлопал жену по колену.
— Ну вот, сегодня тебе будет полегче, Лизи, — ласково проговорил он.
Элизабет с тоской посмотрела на затянутое тучами небо.
— Наверное, дождь зарядит на целый день, — сказала она.
— Зато нас не будут допекать мухи, — пошутил Калеб.
Тайлер не спеша пошел к Делии. При его приближении она так лучезарно улыбнулась, что у него захватило дух. Ее необыкновенные золотистые глаза сверкали, заставляя сердце Тайлера бешено биться. Подавив улыбку, он бросил на Делию сердитый взгляд, приторочил ее мешок к седлу и вывел иноходца на дорогу.
— Разве ты не сядешь на лошадь? — спросила девушка. Тайлер лишь покачал головой, подумав о том, сколько он выдержал бы, сидя в седле рядом с ней и чувствуя, как ее пышная грудь прижимается к нему, а горячее дыхание обжигает шею. Он представил, как руки Делии, обнимающие его талию, постепенно опускаются ниже и ниже, пока наконец...
— Боже милостивый! — тихо пробормотал Тайлер, чувствуя, как при этой мысли у него закружилась голова, а лицо выразило блаженство.
Река преградила им путь задолго до наступления темноты. Мерримэк оказалась слишком глубокой и широкой, так что переправиться без парома нечего было и думать. Однако парома не было видно. Тайлер подошел к колоколу, висевшему на причале, и сильно дернул за веревку. Подождав минут пять, он громко позвал паромщика, хотя и знал, что это бесполезно. Старый паромщик появлялся и исчезал в зависимости от того, хорош ли был клев.
— Похоже, нам придется разбить здесь лагерь, — сказал Тайлер спутникам.
Множество старых кострищ на берегу свидетельствовало о том, что они не первые, кому пришлось ночевать здесь.
Делия спешилась, нетвердо ступая по земле и потирая ягодицы. Она тяжело вздохнула.
— Боже! Кажется, я натерла мозоль на за...
Девушка осеклась, густо покраснела и надула губки. Они были так прелестны, что Тайлеру нестерпимо захотелось поцеловать их. В одной из дорожных сумок он хранил целебный бальзам, и одна только мысль, что он втирает его в эту восхитительную попку, привела его в трепет.
Тайлер вытащил ружье из притороченного к седлу чехла.
— Пройдусь поищу что-нибудь на ужин. А ты, Делия, прогуляйся и собери немного веток для костра...
— Я сам соберу, — поспешно сказал Калеб. — Мне хочется немного размяться.
Когда Тайлер скрылся в лесу, преподобный помог жене выбраться из повозки.
— Помнишь тот водопад, Лизи, который мы только что проехали? Я заметил там тихую заводь, как раз возле цветочной поляны. Может, хочешь искупаться?
Элизабет огляделась вокруг и кивнула.
— Конечно, с удовольствием, Калеб.
Когда молодая женщина направилась к водопаду, Делия догнала ее.
— Постойте, миссис Хукер! Можно и мне с вами?
Девушка ожидала услышать отказ, но Элизабет тепло улыбнулась.
— Пожалуйста, называй меня просто Элизабет.
Они быстро нашли цветочную поляну. Неглубокая заводь манила прохладой, и Делия тут же окунула ноги в воду. От бури, разразившейся прошлой ночью, не осталось и следа, и сейчас на небе ярко сияло солнце. Воздух был напоен ароматом омытых дождем земли и трав. Порой с веток на головы девушек падали редкие капли. Встав на колени, Элизабет закатала рукава черного платья и вымыла лицо и руки.
