Наследница из Гайд-Парка - Нейвин Жаклин (чтение книг .txt) 📗
Майор вздохнул:
– Боюсь, что нет. В будущем я не покину дом без него.
– Крайне жаль. Ну, дорогие друзья... в атаку. – Изобразив улыбку, Мэй направилась к хозяйке. Перья на ее платье переливались разными оттенками. Все присутствующие при виде ее оживились, последовали радостные приветствия.
Мишель и Триста с удивлением переглянулись.
– Она здесь популярна, – отметила Мишель.
– Вижу, – откликнулась Триста. – Желала бы я когда-нибудь узнать хотя бы четверть того, что она знает о людях.
– Вам не стоит заходить так далеко, – произнес майор Коури, стоя со сложенными на животе руками. – Леди?
Все трое последовали за леди Мэй в гостиную.
И тут Триста с изумлением увидела Романа. Он сидел в углу, разговаривая с какой-то дамой.
Роман, по-видимому, знал, что она появится здесь, поскольку, взглянув на нее, коротко кивнул и тут же отвернулся. Это было очень небрежным приветствием, и его смысл был ясен: Роман уважал ее желание оставаться от него на расстоянии.
Трудно было не заметить, как хорошо он выглядел. На Романе были серый костюм и бледно-лимонный жилет из мягкой ворсистой ткани. Девушка, что с ним разговаривала, сидела к Тристе спиной, однако Триста заметила, что волосы у нее темные. Она почему-то обрадовалась, что это не Аннабелла, которую Роман сопровождал в шляпную мастерскую миссис Хайнс. Но радость тут же переросла в ревность. Кто же эта черноволосая дама?
Но на свой вопрос она ответа получить не могла. Галантный лорд Неверс тут же занял ее разговором, так что Триста пропустила представление новоприбывших, да и неудобно было раскланиваться, когда Неверс держал ее за руку. Она хотела отвести в сторону леди Мэй, поскольку та чересчур тепло поздоровалась с Романом, что не предвещало ничего доброго. Но леди Виола тут же рассадила новых дам на стулья, лишив Тристу этого шанса.
Тристу задело за живое, когда Роман и его спутница продолжали беседовать, не обращая внимания на сидящих рядом, словно их и не существовало.
Кто эта женщина? Она сидела наклонив голову, так что большая часть ее лица оказалась скрытой от посторонних глаз. Все ее внимание было отдано Роману, и он выглядел довольным, как кот, устроившийся на солнышке.
Роскошные волоеы спутницы Романа были уложены в классическом стиле. Однажды она чуть обернулась, и Триста заметила тонкий нос и волевой подбородок. У Тристы замерло сердце. Эту женщину, без сомнения, можно назвать красавицей.
Леди Виола, очень милая дама, в свои почти шестьдесят лет во многом сохранила детскую непосредственность. Она с увлечением и непринужденно вела беседу, энергично жестикулировала и буквально порхала вокруг гостей, стараясь создать приятную атмосферу.
Мишель и Мэй хорошо знали большую часть присутствующих и сразу почувствовали себя как дома. Триста смотрела на окружающих с интересом. Она заметила, что после приветствий майор деликатно удалился, заняв место у окна вместе с другими мужчинами.
В комнате установилась благожелательная атмосфера – если бы не леди Уитроу, которая удостоила леди Мэй только королевским кивком, чтобы тут же перевести любопытный взгляд на Тристу.
– Так вот какая ваша племянница, – произнесла она сухо.
Все знали – хотя не говорили об этом вслух, – что Триста была незаконной дочерью. Леди Мэй уверила Тристу, что это не имеет значения, поскольку в высшем свете таких людей немало. Главную роль играет влиятельность семьи, а не законность наследников. Скоро Триста обнаружила, что это во многом соответствует истине.
Но для некоторых людей – Мэй посоветовала не обращать на них внимания – законность происхождения была важна. Триста постоянно боялась, что из-за этого может попасть в какой-нибудь скандал. Бросив только один взгляд на выкатившиеся глазки леди Уитроу и ее прямой, почти безгубый рот, Триста поняла, что над ней нависла угроза.
– Откуда ваша семья, моя дорогая? – поинтересовалась леди Уитроу.
– Из Кента, – ответила Триста.
Леди Уитроу ждала продолжения, но Триста, посмотрев на нее, только улыбнулась, не желая продолжать беседу. Общий разговор перешел на другую тему. Леди Уитроу была недовольна, что ей так ничего и не ответили.
Но Тристу это не волновало. Она куда больше интересовалась мужчиной, который сидел за ее левым плечом. Казалось, от него исходил жар, обжигая ее кожу и нервы через украшенный узором муслин. Должно быть, она чересчур была занята своими ощущениями и только после того, как тетя Мэй произнесла ее имя несколько раз, поняла, что обращаются к ней.
– О, извините, – поспешно произнесла она и приложила руку к голове, словно пытаясь прояснить мысли. – Мы вчера вернулись домой очень поздно, и я немного не выспалась.
Было видно, как загорелись глаза леди Уитроу, словно она только и ждала этих слов.
– Но, дорогая, я знаю, что вы работали. Вы должны были вставать с рассветом и ложиться спать рано. Теперь вам придется привыкнуть к обычаям нашего общества.
Триста замерла, не донеся до губ бокал. Наступила тишина, и все смотрели на нее. Триста перевела взгляд на тетю. Выражение лица Мэй изменилось, она было открыла рот, но ее опередила Мишель:
– Вы когда-нибудь бывали в магазине миссис Хайнс? Поверьте, это очень хороший магазин, вы обязательно должны его посетить. В наши дни так редко можно увидеть людей, которые разбираются в модах. Чаще всего посетителям позволяют наваливать на шляпы побольше плюмажа, лишь бы это выглядело богато. Люди порой слишком серьезно относятся к деньгам и из-за них совершают просто глупые поступки.
В углу майор как-то странно фыркнул. На его губах появилась улыбка, которую он согнал с лица лишь с большим трудом. Посмотрев на него, Мишель вопросительно подняла бровь.
Если леди Уитроу и поняла, что ее укололи, она не подала вида.
– Хороший вкус дается далеко не всем. К примеру, среди нас, людей высшего круга, постоянно крутятся выскочки, считающие себя равными с людьми чистой дворянской крови.
Мэй привстала на месте, но и на этот раз ее опередил Роман. Его мужской мягкий голос привлек всех в комнате.
– Люди чистой дворянской крови. Я последнее время слышал столько разговоров об этом, но видел так мало примеров.
Леди Уитроу улыбнулась и наклонила голову.
– Да, милорд, – буквально промурлыкала она, – я редко слышала, чтобы кто-то правильно употреблял эти слова.
Роман пробормотал извинения своей собеседнице, а затем протянул руку к чайному столику за небольшим бисквитом.
– Благодарю вас, леди Уитроу. Но думаю, вы меня не так поняли. У меня нет предубеждения против аристократов. Я сам из их числа. Но я заметил, что личные качества человека нередко важнее, чем родовитость. К сожалению, часто путают социальное происхождение с общественной полезностью человека. Сплошь и рядом приходится иметь дело с людьми из знатного сословия, но с ограниченным умом. Нет ничего более печального. – Все молчали. Он откусил бисквит, прожевал его, после чего продолжил: – Думаю, вы служите этому прекрасной иллюстрацией.
Его перебила леди Виола:
– Осмелюсь сказать, то, что вы говорите о титулованных особах, полная правда. Помните лорда Герренфорда? Он просто ничтожество. Его бедная жена – не знаю, как она его терпит, – как-то доверительно мне сказала... о, возможно, мне об этом не стоит говорить.
Она повернулась к Мэй в надежде получить совет. Леди Мэй похлопала ее по руке:
– Ты очень правильно заметила, дорогая Виола, думаю, тебе нечего смущаться. Мы все знаем лорда Герренфорда достаточно хорошо, чтобы согласиться с такой оценкой.
– О, спасибо, дорогая, – поблагодарила Виола.
Все это произошло очень быстро. Роман снова повернулся к своей собеседнице. Должно быть, он очень к ней привязан. Когда все мужчины были у окна, он все время сидел возле нее.
Прошло всего две недели с тех пор, как этот непостоянный человек приходил в дом Тристы. На балу он увивался за ней, изображал страдание и раскаяние, а теперь, как собачка, не отходит от какой-то новой знакомой.
