Эмма и граф - Маршалл Паола (книги без регистрации бесплатно полностью txt) 📗
С этими словами милорд отступил, дав Бену Блэкберну пройти, что тот и сделал, отводя глаза и благодаря Бога за предложенные правила игры.
Однако интересно, что понадобилось милорду в коридоре, где находятся комнаты гувернантки? Кто он такой, чтобы мешать Бену Блэкберну развлекаться с девкой, явно ублажающей его самого? Любой мужчина имеет право на безнравственную женщину! И так близка была возможность выиграть пари! Будь проклят Чард! Но история еще не закончена.
Не обращая внимания на Блэкберна, милорд подошел к Эмме, открывавшей дверь в свою комнату. Она тоже отворачивалась от него, сгорая от стыда, поскольку он обнаружил ее в такой компрометирующей ситуации. Неужели он подумал, что она поощряла Бена Блэкберна?…
Милорд не мог думать ничего подобного. Он видел синяки на ее руках и лице и знал, почему она отворачивается… как робкая лань, только что спасшаяся от беспощадного охотника.
Он должен поговорить с ней, уверить, что считает ее жертвой, а не любезной партнершей в недозволенной любовной игре.
— Мисс Лоуренс, — сказал он тихо и нежно, — простите меня, я должен был вывести бесстыдного Бена Блэкберна на чистую воду. Он безобразно вел себя с вами, но я думаю, вы не хотите скандала, который могла бы вызвать наша ссора из-за вас. Он пережил бы скандал, вы — вряд ли. Я откажу ему от дома, стоит вам только пожелать. Но я не думаю, что он попытается напасть на вас снова. Если же я выгоню его, он очернит ваше имя, а вы не сможете ответить на его клевету. Сейчас же мы можем сделать вид, что ничего не случилось.
Эмма гордо подняла голову, откинула выбившийся локон и прошептала:
— Благодарю вас за то, что вы спасли меня и сделали это так, что предотвратили скандал. Я прекрасно понимаю, что именно я пострадала бы от огласки случившегося. — Эмма поколебалась, но продолжила: — Пожалуйста, поверьте мне, никоим образом я не поощряла его, не давала поводов думать, что он может обращаться со мной так неподобающе. Я уверена, что он был пьян и едва ли понимал, что делает.
В последнее милорд не верил. Бен Блэкберн точно знал, что делает. Наблюдая за его поведением с Эммой, милорд боялся, что случится нечто подобное. Он знал, что Блэкберн — распутник, но надеялся, что тот не станет злоупотреблять гостеприимством Лаудвотера и нападать на невинную молодую женщину.
Сейчас же милорд видел, что, несмотря на храбрые слова, Эмма начала дрожать, и, не удержавшись, протянул руку и коснулся ее щеки, пораненной Беном Блэкберном, и нежно погладил ее.
— Нет, вы не должны…
Что она не должна? Или что не должен он? Ни один из них не знал. Он забылся, стал не лучше Бена Блэкберна, хотя и не пользовался ни грубой силой, ни холодной жестокостью. Он обнял ее, нежно прижал к себе дрожащее тело, гладил шелковистые волосы, легко поцеловал в макушку, стараясь успокоить, и шептал: «Ну, ну» — как будто Эмма была не старше Тиш. Он хотел поцеловать ее поцарапанную Беном Блэкберном щеку…
И еще больше… Нет! Он отшатнулся и сказал, глядя в ее огромные, устремленные на него глаза, блестевшие непролитыми слезами:
— Нет, нет. Я не лучше его. Пользуюсь вашими страданиями. Я — животное. Вы, должно быть, всех мужчин считаете животными. Простите меня.
У Эммы кружилась голова… от того, что случилось, и от сильной ответной реакции на объятия милорда. Она доверчиво взглянула на него.
— Нет, нет. Вы спасли.меня. И ведете себя совсем не так, как он. Нет, нет. — И спросила, поскольку эта мысль только что пришла ей в голову: — Как вы узнали о его намерениях? Как вы оказались здесь так кстати и спасли меня? Еще секунда, и я бы пропала.
Она снова задрожала.
— Не знаю, — медленно ответил милорд. — Может, то, как он смотрел на вас в гостиной…
Нельзя еще больше пугать ее, и, хотя мучительно больно оторваться, он должен отпустить ее. Он не доверял себе и желанию, пронзившему его тело, стоило ему лишь слегка обнять ее.
Необходимо было откланяться, и он сказал как можно ласковее:
— Постарайтесь забыть происшедшее, хотя я понимаю, что это будет трудно. Хотите, я пошлю за вашей горничной? Или прикажу принести вам успокаивающий напиток?
— Нет, благодарю вас. Думаю, мне лучше остаться одной и постараться заснуть, если получится.
— Тогда спокойной ночи, — сказал он и пошел прочь от искушения, которым она невольно стала для него. Все долгие годы после смерти Изабеллы он не чувствовал ничего подобного ни к одной женщине. Ни одна самая уверенная светская красавица не могла заставить его бросить холостяцкую жизнь. Снова жениться ради денег — он содрогался от одной мысли о таком браке.
И вот теперь он не мог сопротивляться магическому влиянию этого изящного цветка — ибо именно так он начинал думать о ней, — обладающего к тому же нравственной силой. Странно, ему казалось, будто он знал ее всегда, как будто она была той частью его жизни, которую он ждал все эти одинокие годы.
Он был уверен, что, встретив ее в беспечной юности, прошел бы мимо, так нечувствителен он был ко всему, кроме яркой красоты. Повзрослевший, умудренный жизнью и грузом унаследованной ответственности, он научился ценить не только внешнюю привлекательность. Неброская красота Эммы подчеркивалась блестящим умом — качеством, которым, как считал юный Доминик Хастингс, женщины не обладают, да ему и не нужна была тогда умная жена.
Нет, он должен держаться от нее подальше, не искушать ее… хотя она искушает его…
Оставшись одна в своей комнате, Эмма упала на кровать, прижав ладони к горящим щекам. Хотя ее расстроило нападение Бена Блэкберна, больше всего она была потрясена удивительным открытием: она любит милорда.
Более того, она поняла, что чувство десятилетней давности было простым детским обожанием, теперь же ее любовь стала более сложной, более зрелой. Теперь она любит Доминика Хастингса не за красивое лицо и очаровательные манеры, она влюбилась в дальнего мужчину, которым он стал.
Глава седьмая
— Неужели римляне действительно жили здесь, мисс Лоуренс? Как им, наверное, было холодно после Италии!
Как и следовало ожидать, самым восторженным экскурсантом оказалась Тиш. Компания отправилась в путь не очень рано. Ярко светило солнце. В Чоллерфорде их ждал не только мост через Северный Тайн, но и любимый всеми путешественниками старый постоялый двор «У Джорджа».
Поскольку день с самого начала обещал быть ясным, милорд послал вперед экипаж, груженный прекрасной едой и напитками, а также повариху и нескольких слуг, чтобы к прибытию лаудвотерской компании был готов ленч. Постоялый двор «У Джорджа» находился далековато от Стены Адриана, но не очень далеко для верховых лошадей и экипажей.
Компания должна была сначала посетить остатки римского форта Хаустедс в восьми милях от брода, а затем, перед возвращением в Лаудвотер, отдохнуть и перекусить в Че-стерсе, где сохранились руины другой римской крепости — Силурнума. Поскольку Си-лурнум находился в парке, принадлежащем семье Клэйтонов, в настоящее время живших в Лондоне, милорд связался с агентом Клэйтонов и получил разрешение посетить их владения.
Подкрепленные изысканной едой, путешественники сидели в тенистом саду и восхищались спокойными водами реки, мирно протекавшей по красивой лесистой долине. Грунтовая дорога перед гостиницей была пустынна, несмотря на то что деревня Чоллер-тон находилась почти рядом.
Когда компания отправилась в путь, леди Клара с неудовольствием обнаружила, что не приглашена в двуколку милорда. «Слишком опасно, дорога неровная», — объяснил он ей. Так что леди Кларе пришлось ехать в открытом экипаже с мисс Стрэйт, миссис Мортон, выскочкой гувернанткой и леди Летицией, а милорд поехал верхом.
Ее утешало лишь то, что милорд на прекрасном вороном коне скакал рядом с нею. Она наслаждалась его присутствием и тем, что удавалось подчеркнуто игнорировать гувернантку. Однако ее счастье не было бы таким полным, если бы она знала, что мисс Лоуренс не испытывает ничего, кроме облегчения. Эмма тихо рассказывала Тиш о Стене, и римлянах, и лагере — на самом деле городе, — который они построили в Кор-бридже и который, к сожалению, так и не был полностью раскопан.
